Ю.А. Тихонов. Новые источники о бытовом устройстве дворянских домов в Москве и Санкт-Петербурге (материалы комиссий по описанию имущества опальных сановников в 1730 - начале 1740-х годов)
Имущество светлейшего было столь огромно, что для его описания после высылки Меншикова из Санкт-Петербурга было создано несколько временных комиссий из чиновников и гвардейских офицеров. Среди них созданные Верховным тайным советом комиссия описи писем и дел походной и домовой канцелярий, комиссия для рассмотрения прошений о партикулярных долгах, следственная комиссия переписи княжеских пожитков, следственная комиссия описи имущества в Москве и Раненбурге.
В монографии М.В.Бабич указаны особенности комиссий Петровского времени: 1) временный характер; 2) подчиненность монарху; 3) ведение собственного делопроизводства. Это было свойственно и для комиссий по описанию имущества в 30-40-х годах XVHI века.
Организация комиссий описи домов и имущества с 1727 г. и по 1743 г. соотносится с дворцовыми переворотами и политической борьбой, которые оканчивались расправой с потерпевшими поражение сановниками. Вынесение приговоров дополнялось указами о конфискации имущества и земельных владений, передачей их во дворец и фаворитам или распродажей вещей3. Конфискации осуществлялись специально образованными комиссиями, составлявшими подробные описания столичных домов и домового имущества. Однако в опубликованные перечни государственных учреждений эти комиссии не включены. Изредка упоминаются они в научной литературе4.
В новейшем путеводителе РГАДА названы комиссии по описанию имущества осужденных. Две из них указаны во втором томе путеводителя РГАДА (бывшем ЦГАДА). В фонде Дворцового отдела № 1239 находятся дела Комиссии по описи имущества князей Долгоруковых (11 ед. хр. за 1730-1732 гг.), а в фонде Сената № 248 - дела Комиссии по описи имущества А.П.Волынского и его сторонников (48 ед. хр. за 17401742 гг.). В том же фонде Дворцового отдела отмечены материалы о движимых и недвижимых имениях Д.М.Голицына, А.И.Остермана, М.Г.Головкина. Изредка они встречаются в фонде Канцелярии конфискации (ф. 340) среди описаний земельных владений. Дела комиссий по имуществу Долгоруковых, А.П.Волынского, П.И.Мусина-Пушкина, А.И.Остермана, М.Г.Головкина, С.В.Лопухина и А.Г.Бестужевой-Рюминой находятся также в фонде № 6 Госархива («уголовные дела по государственным преступлениям»)5.
Организация первой официальной Комиссии описи домов и имущества относится к лету 1730 г. Она описывала дома и вещи князей Долгоруковых. Прибывшая из Курляндии в Москву в феврале 1730 г. Анна Иоанновна расправу с Долгоруковыми растянула на несколько месяцев6. В начале апреля 1730 г. князья были направлены на службу в отдельные города или в «дальние деревни». Лишь 15 июля указано «движимое и недвижимое имение» отписать в казну.
Перепись московских домов сначала хотели поручить недавно зосстановленной Канцелярии конфискации. Однако та находилась еще в стадии формирования («надлежащими чинами не удовольствована»), и 21 июля Анна решила «к той описи определить лейб-гвардии капитана Никиту Румянцев и описи учинить ему немедленно»7.
Румянцева вызвали в Сенат и вручили указ «за закрепами» обер-прокурора Анисима Маслова и обер-секретаря Ивана Кирилова. В нем ему предлагалось при проведении «той переписи у них или кому домы приказали взять скаски... сколько они взяли с собою, гож и денег, и что оставили или розвезли... или на ком в долгах». Офицерам надо было вещи отправленных в ссылку «осмотрить и переписать», а у Василия Лукича Долгорукова «взять и учинить обстоятельную роспись и привезть их (росписи. - Ю.Т.) с собою к Москве». Василию полагалось «давать корму по рублю... на день», а другим князьям «довольствоватца из того, что имеют».
Согласно полученным указам и инструкциям Комиссия описи «имений» («пожитков») Долгоруковых составляла описания городских дворов с жилыми и хозяйственными постройками. Переписывались находившееся в домах движимое имущество и деньги, а также вещи, взятые при отъезде в ссылку с собой или оставленные у родственников на сохранение.
Сенат возложил на комиссию публикацию объявлений «в народе» о сдаче «пожитков Долгоруковых». Комиссия рассылала по столичным городам объявления с требованием к населению представить сведения имеющегося у кого-либо имущества, а также о денежных и иных долгах у князей. Гак, 28 августа 1730 г. жена поручика Михаила Михайловича Салтыкова Марья подала в комиссию доношение, в котором объявила, что при отъезде из Москвы ее зять Сергий и жена его (а ее сестра) Марфа оставили 1300 руб. да 50 червонных «росплатить долги». 11 сентября 1730 г. подал доношение Михаил Салтыков об имевшихся у него свояка, брата жены, Сергия Долгорукова алмазных вещах. Видимо, за вырученные от их продажи и залога 200 руб. он заплатил за лекарства по «щету» аптекарю Г.А.Саулсу. Задержку с доношением Салтыков объяснял тем, что с июня был в отпуске из Москвы «в деревнях своих» и только 4 сентября «уведомился о публикации» комиссии8.
Комиссия составила перечни дворовых людей. Это практиковалось и позднее при описаниях дворов осужденных.
В комиссию поступали челобитные от разных людей о возврате долгов. Прошения проверялись по допросам родственников, дворовых людей и указанных в прошениях свидетелей. По указам императрицы и Сената комиссия погашала долги из конфискованных средств Долгоруковых. Выплатой долговых денег занимались все создаваемые позднее комиссии.
Видное место в делопроизводстве комиссии 1730 г. занимают материалы о недвижимых имениях (вотчинах). Сенат наметил действия комиссии в отношении недвижимых имений: «велено в деревнях пожитки и заводы переписать и определить для надзирания управителей». Для комиссии это оказалось непростым делом. Для переписи выделили из Преображенского полка 3-х поручиков, при которых следовало иметь 2-х унтер-офицеров и 2-х солдат, а также копиистов.
Уже в сентябре 1730 г. (видимо, во второй половине) началась приписка долгоруковских вотчин к дворцу (подмосковные села Горенки, Волынское, Хатунь; село Неклюдово было приписано уже в июле) и раздача другим лицам. К этому времени посланные комиссией в вотчины офицеры и унтер-офицеры уже представили описные книги с данными об усадьбах, господском хозяйстве, о дворовых людях, о численности крепостных крестьян, о видах и размерах крестьянских повинностей.
Задачей комиссии являлся надзор за выполнением крестьянами владельческих сборов. 13 октября 1743 г. последовал указ приказчикам вотчин из учрежденной при дворе следственной комиссии: «велено со всех с описных деревень доходы денежныя и протчия велеть свозить, как бывало прежде при помещиках, в те ж домы в Москву без упущения времени, и иметь им каждому збору записные книги; и из оных денги присылать в комиссию; а запасы употреблять в продажу... и взятые за них денги присылать в комиссию ж»9.
Комиссия расположилась в доме Сергия Григорьевича на Тверской улице.
Комиссия по описанию имущества князей Долгоруковых действовала по указаниям императрицы, направляемым обычно в Сенат, позднее в Канцелярию тайных розыскных дел (восстановлена 24 марта 1731 г.). В сенатском указе от 30 августа 1730 г. комиссия именовалась «Комиссией по описи имений бывших князей Долгоруковых».
Материалы о конфискации домов и имущества Долгоруковых сохранились в фонде Дворцового отдела (оп. 2, дела 1732— 1740, 1551) и в фонде 6 Госархива (дела 164 и 174). В этих делах оказались соединенными описи пожитков 3-х князей - Василия Лукича, Алексея и Сергия Григорьевичей, каждый из которых вел собственное хозяйство и имел свои вотчины. Причем в делах ведомости, справки и др. о пожитках каждого князя расположены не компактно, а разобщены. Описи имущества Долгоруковых 1730 г. состояли из перечня вещей, оставшихся в московских домах, и перечня взятых с собой в ссылку пожитков.
Расправа с кланом Долгоруковых и их поспешная ссылка уже в начале апреля 1730 г. была неожиданной и для высшей бюрократии. В указах императрицы об их «недвижимых и движимых имениях» ничего не говорилось. Подразумевалось, что за их сохранность отвечали управители и дворецкие городских усадеб и приказчики сельских вотчин. Только 15 июля последовал указ, в котором объявлялось о передаче (отписке) вотчин Василия Лукича в дворцовое ведомство. О земельных владениях других князей «определения не учинено» до «предбудущего ... указу».
Василий Лукич Долгоруков 8 апреля назначен сибирским губернатором и должен был немедленно выехать из Москвы. Однако через несколько дней, 14 апреля, уже в дороге «за многие противные поступки» губернаторство было заменено ссылкой в пензенскую вотчину Знаменское. 17 апреля князя «принял под караул» подпоручик Преображенского полка Степан Медведев. На расходы Медведев получил из Сената 300 руб. и приказ «ехать с поспешением». В инструкции офицеру записано, что когда Василий «потребует писать в Москву о каких домашних делах, тогда дать ему бумагу и чернил», но «велеть писать при себе». Как увидим ниже, Василий послал письмо в столицу к сестрам и дворецкому с требованием о присылке денег, прислуги, мастеровых для починки окон и печей, а также в Знаменское «пожитков», которые он не успел взять из московского дома. Василий требовал доставить ему из Москвы сито, чтобы делать муку крупичатую, пуд клея рыбного, 2 пуда сахара головного, фунт леденца белого и фунт леденца красного, 24 стакана хрустальных, 4 стакана серебряных, 24 рюмки для вина, 24 стаканчика, «чем водку пьют», чернослива 10 фунтов, масла макового ведра 3 или 4, посуду оловянную и деревянную и др. Князь не успел получить вещи из Москвы, ибо «в дороге воровства много, грабят». А 12 июня деревенская ссылка была уже заменена заключением в Соловецкий монастырь. Надзиравший за князем Медведев получил указ 22 июня и уже 23-го повез ссыльного с 5-ю слугами в Архангельск. Оттуда 22 июля Василия отправили в монастырь, где 4 августа посадили его в келью10. Сам Василий считал келью своей могилой11.
Алексею Григорьевичу Долгорукову с 3-мя сыновьями и 2-мя дочерьми 12-18 лет и его старшему сыну Ивану (бывшему фавориту Петра II) с женой Натальей Борисовной (урожд. Шереметевой) 9 апреля 1730 г. указано ехать в село Никольское Пензенского уезда. Судя по пометке, они были «высланы» 10 апреля. 15 мая посланный к ним гвардии капитан Петр Воейков в дороге снял с Алексея «кавалерию» на лентах, а у Ивана забрал камергерский ключ. По указу 12 июня в 5-ти верстах возле Касимова 14 июня обоз нагнал капитан-поручик Артемий Макшеев с охраной (сержант, капрал, 24 солдата) и объявил о высылке в Березов проездом через Казань, Соль Камскую, Тобольск. Князьям было позволено иметь прислуги 10 чел. м.п. и 5 чел. ж.п. На расходы офицер имел тысячу рублей. В новый путь отправились 24 июня. 8 июля прибыли в Нижний Новогород, 1 августа - в Соль Камскую, 24 августа - в Тобольск. Сестру Александру увезли в Нижний Новогород в один из монастырей. При ней находились 2 служительницы.
Императрица сомневалась в полноте конфискованного имущества Долгоруковых и, прежде всего, драгоценностей и ювелирных изделий. 17 июля Сенат указал главе комиссии Никите Румянцеву вручить указ и инструкцию для доставки Макшееву прапорщику Преображенского полка Никите Любовникову. Последний должен был нагнать обоз Алексея Григорьевича и вместе с Макшеевым взять у всех сказки, «сколько они подъемную казну при себе каких пожитков и денег и других вещей взяли и сколько ... в домех их осталось и у кого на руках, или где в посторонних домах поставлено, или на ком в долгах, и сколько имеют в чюжих краях в каких местах и у кого, без всякой утайки». После этого надо было вещи «осмотреть и переписать... а от них не отбирать» и «учиня всему обстоятельные росписи и заруча обще с капитан-лейтенантом ехать в Москву и объявить в Сенате»12.
Любовников догнал обоз 3 (или 4) августа за 40 верст после Соли Камской в деревне Сурмоге. Согласно инструкции члены семьи «опрашиваны, которое они ниже сего скасками показали». Их сказки были записаны в виде росписей. Долгоруковы заверили сказки и росписи каждый собственноручно: «к сей скаске и росписи князь Алексей Долгорукой, что мог упомнить, в том вышеписанном объявил и руку приложил»; «к сей скаске и росписи князь Иван Долгорукой, что мог упомнить, объявил и руку приложил»; «к сей скаске и росписи княгиня Наталья Долгорукая, что могла упомнить все объявила и руку приложила»; «к сей скаске и росписи княжна Елена Долгорукая, что могла упомнить и оное сказала все без угайки, все объявила и руку приложила» (аналогичные записи, сходные с пометой Ивана, сделали Екатерина, Николай, Алексей, Александр)13.
Сергий Григорьевич Долгоруков, благодаря заступничеству своего тестя - вице-канцлера Петра Павловича Шафирова14, был сослан в муромскую деревню14. Судя по количеству собранных в дорогу вещей, он, видимо, сумел задержаться на несколько дней. Однако вместо своей усадьбы его под охраной перевезли в Раненбургскую крепость, куда он прибыл 28 июня.
По указу Сената 17 июля 1730 г. в Раненбург послали капитан-поручика Семеновского полка Савву Кожухова. Согласно инструкции он должен был взять у Сергия и его жены сказку «о имеющихся при них и обретающихся де и в иных местах пожитках», все осмотреть и переписать, «а от них не отбирать и до сроку ис тех пожитков иметь пропитание»15. Сергию запрещалась продажа пожитков. Это было подтверждено Сенатом 22 мая 1733 г., в котором приказывалось «ему довольствоватца из села Замотрина» Муромского уезда16.
Сергий Григорьевич находился в Раненбурге до мая 1735 г., когда ему, благодаря хлопотам П.П.Шафирова, разрешили переехать в усадьбу в Замотринской волости Муромского уезда. В 1738 г. он был вызван в столицу17.
В декабре 1731 г. был арестован и заключен в Шлиссельбургскую крепость фельдмаршал Василий Владимирович Долгоруков18. Наказали и его брата Юрия. Комиссия Никиты Румянцева к этому времени прекратила свою деятельность, и ведение дел по конфискованному движимому и недвижимому имуществу императрица передала московскому губернатору Семену Андреевичу Салтыкову. Отписные деревни были приписаны к дворцовым владениям19. При губернаторе действовала Комиссия описи пожитков князя Василия и князя Юрия Долгоруковых во главе с капитаном Сухотиным и капитан-поручиком Гурьевым. В штате секретарь и 4 подьячих. В «щетной выписке» комиссии о приходе и расходе денежной казны указана дата ее образования («с начатия оной комисии сего 732 году февраля с 16»)20.
Комиссия располагалась там же, на Тверской улице в доме Сергия Григорьевича. Ее штат состоял из секретаря, 2-х канцеляристов и 2-х копиистов. Секретарь Остафьев оказался в Москве в 1731 г., будучи присланным в Сенат из Пензенской про*, винции с приходными и расходными ведомостями. Он получал в Адмиралтейской коллегии по окладу 240 руб. в год, канцеляристы в Камер-коллегии: один - 190 руб., другой - 180. Копиисты «взяты из разных команд». Им дано кормовых денег по Юкоп. человеку в день. Императрица пожаловала секретарю 2 кубка серебряных с крышками и 2 лошади, а канцеляристам - по одной лошади. 6 августа указано выдать секретарю Остафьеву муки пшеничной 1 четверик, ситной 2 четв., ржаной 15 четв., овса 5 четв., солода ржаного 2 четв.; канцеляристу Петровскому - муки пшеничной 4 четв., ситной 1 четв., ржаной 5,5 четв., овса 2 четв., солода ржаного 1 четв. Канцелярист остался один, а копиистов стало 3 чел. (2 чел. присланы из Герольдмейстерской конторы, а туда переведен один из губернской канцелярии, другой - из Адмиралтейской конторы). Каждому полагалось муки ржаной 8 четв., ситной 1 четв., овса 2 четв., солода 1 четв. Всего хлебного жалования 71 четв.21
Комиссия стала своеобразным приходо-расходным и расчетным центром. Она отвечала за сохранность описанного имущества и пищевых продуктов, за их расходованием (в т.ч. на жалование дворовых людей), поступлением денег от продажи и при возвращении долговых денег. Она же вела расчеты с теми, кто подавал прошения на оплату княжеских задолженностей. Так, 19 марта 1732 г. составлена справка о наличии денег Василия и Юрия (2877 руб. 95 коп.), столовых запасов и напитков. Продукты по приказу Салтыкова расходовались на жалование секретаря и подьячим комиссии, на раздачу дворовым людям, на корм птице.
В комиссию было прислано из отписных вотчин 72 лошади (в т.ч. иноходец, аргамак, 13 коней, 36 меринов) и 4 цуговых. А всего в московских домах Василия и Юрия отмечено 183 лошади. Из них на императорскую конюшню отобрано 14, в Дворцовую канцелярию 25, в кирасирский полк 54, роздано разных чинов людям 2122.
Дело Д.М.Голицына (бывшего члена Верховного тайного совета, который в 1730 г. был инициатором приглашения Анны Иоанновны на фон) рассматривалось 2-6 января 1737 г. в «Вышнем суде». Императрица утвердила обвинительное заключение и в тот же день, 7 января, подписала указ об учреждении суда «Генерального собрания». Последнее подтвердило обвинения «Вышнего суда» и приговорило князя к смертной казни. 8 января Анна Иоанновна в манифесте смягчила наказание, отправив Голицына в тюрьму в Шлиссельбургской крепости. В том же манифесте написано: «А движимое и недвижимое все его имение отписать на Нас»23. После этого созданная комиссия приступила к описанию «пожитков».
Материалы с описаниями недвижимого имущества князя Дмитрия Михайловича Голицына, его сына Алексея и племянника Петра находятся в фонде Дворцового отдела РГАДА. Почти все они содержат сведения о земельных владениях, крепостных крестьянах и их повинностях. Лишь в двух делах Дворцового отдела содержатся описи московскому и загородному дворам и пожиткам в них Дмитрия Михайловича, а также перечень дворовых людей24.
При конфискации имущества князя Дмитрия Михайловича Голицына специальная комиссия описи пожитков функционировала в Москве. Поскольку Голицын проживал либо в Москве, либо в подмосковной усадьбе Архангельское, по распоряжению императрицы составление инструкций и надзор за описанием имущества был поручен московскому губернатору С.А.Салтыкову. Салтыков в 1732-1742 гг. возглавлял и Главную дворцовую канцелярию, находившуюся в Москве. Исполнителем распоряжений Салтыкова стал гвардии капитан Иван Боборыкин, возглавивший «Комиссию описи князя Дмитрия Голицына пожитков». Секретари Петр Соколов и Василий Замятнин, канцелярист Лев Кудрявцев.
Опись имущества в московском и загородном дворах Дмитрия Михайловича и его сына Алексея составлена к 13 августа 1737 г. гвардии капитаном Иваном Боборыкиным по инструкции, выданной ему С.А.Салтыковым. Капитан приложил опись к промемории о завершении описания. Он же добавил, что переводчиками Иваном Меркурьевым и Андреем Волковым опись «книгам на чюжестранных деолектах ... учинена, токмо в случившейся мая 29 день пожар згорела». Пожар случился во дворе Голицыных, когда сгорели в людских покоях и в двух палатах у ворот крыши, полы и в окнах косяки и окончины, да двери у каменных погребов.
Опись начинается заметкой на полях о пожитках в двух казенных палатах: «оные отосланы по силе сенатского указу для продажи в Канцелярию конфискации». Другая запись о вещах Алексея: «за неполучением указа ... не отосланы и хранятца ... в казенной и кладовых полатах». Подписана опись Боборыкиным и канцеляристом Василием Ивановым25.
Судьба деревень и пожитков Голицыных определена рукою императрицы на донесении Салтыкова. Велено имения приписать ко Дворцу и управлять ими Главной дворцовой канцелярии. Движимость, «кроме книг писменных и печатных и других куриозных вещей», описав и оценя для продажи, отослать в Канцелярию конфискации вместе с описью. По другому указу московский и загородный дворы передавались в дворцовое ведомство. В ноябре 1737 г. Иван Боборыкин доносил, что кареты и коляски «стоят без покрышки и от осенней дождевой погоды гниют». Последовало распоряжение «отвезти их в анбар на новом дворцовом запасном дворе»26.
В 1740 г. Анна Иоанновна под давлением негласного правителя Эрнста Бирона решила осудить кабинет-министра Артемия Петровича Волынского. Ему было запрещено появляться при дворе, а 12 апреля у дома на Мойке выставили караул. 13 апреля указом императрицы образована следственная генералитетская комиссия из 10 человек (в их числе глава Канцелярии тайных розыскных дел Андрей Иванович Ушаков и 5 генералов). Комиссии вручили указ «о винах» Волынского. 15 апреля начались допросы. Обвиняемого следовало «держать без выпуску в одной горнице, затворяя все прочие, где он живет, двери, и заколотить окончины». Горницу охраняли 2 солдата, а к детям приставили особый караул. 21 мая комиссия представила заключение императрице и та приказала «розыскивать его». 22-го начались пытки в Канцелярии тайных розыскных дел. 17 июня Ушаков представил «обстоятельное изображения» вины Волынского. 19 июня Анна Иоанновна утвердила состав суда в составе сенаторов, 15-ти вельмож, представителей гвардии, Военной, Адмиралтейской и Юстиц-коллегий. 20 июня объявлен приговор, и 27-го Волынский был казнен27. После этого стала действовать Комиссия описи пожитков. Сохранился ее «Журнал» с июня 1741 г. по январь 1742 г.
Материалы «Комиссии описи пожитков Волынского с протчими» хранятся в трех фондах РГАДА: ф. 6 Госархива (дела 228, 271); Сенат (оп. 110, дела 215, 219, 220, 237); Дворцовый отдел (оп. 2, дела 1540, 1541, 1542, 1563; оп. 3, д. 60077; оп. 6, дела 40, 41; оп. 43, д. № 22). Среди иих преобладают сведения об имуществе самого Артемия Петровича и частично президента Коммерц-коллегии Платона Ивановича Мусина-Пушкина. Сведений об имуществе других соратников Волынского сохранилось мало (среди них нет описей домового интерьера и движимого имущества). Комиссия описи пожитков имела свое делопроизводство, отличное от следственной «генералитетской».
Комиссию в Санкт-Петербурге возглавлял вице-губернатор Федор Васильевич Наумов. В нее входили гвардии капитан-поручик князь Федор Мещерский и статский советник Орлов. Секретарь Василий Попов, канцелярист Яков Татарников. Комиссаром стал Федор Лопухин (выборный из новгородских дворян) - он вел приходо-расходные и «щетные» записи. В Москве общее наблюдение за конфискацией земельных владений было поручено губернатору Борису Григорьевичу Юсупову.
В комиссии велись дела по оценке пожитков Волынского, по описи съестных и питейных припасов, по их оценке маклером и по их продаже. С июня 1740 г. по 5 января 1742 г. вели поденные записи в особом Журнале (часть их сохранилась)28. В Журнале записывались присылаемые из Сената и Канцелярии тайных розыскных дел указы императрицы и прочие распоряжения, записи о произведенном осмотре домов и в них имущества членами комиссии, о раздаче дворов и вещей. Комиссия запрашивала мнение Канцелярии розыскных дел о предполагаемом порядке описи пожитков («куда поведено будет свести и кому отдать, понеже не свезя оных пожитков, тех дворов отдать невозможно, а ежели ... собрать в одно место, то при разборе оных по описям будет немалое помешательство, понеже оныя описываны по покоям, где что имелось»). В Сенат подавалась просьба об увеличении числа копиистов из других учреждений. На некоторых собраниях комиссии присутствовал Л.И.Ушаков. 20 ноября в Журнале записан полученный из Сената указ о резолюции Анны Иоанновны на челобитной секретаря Академии наук Василия Кирилловича Тредьяковского. Приказано «за бои его и увечье бывшаго Артемья Волынского по окладу ево выдать вдвое 720 руб. из денег за проданные пожитки»29.
Комиссия располагалась в Итальянском доме. В нем «для опасности печей топить не велено». Ввиду наступающего зимнего времени 17 сентября 1740 г. было направлено в Главную полицмейстерскую канцелярию требование «отвесть поблизости Итальянского дому 3 покоя»30.
По указу от 6 сентября 1740 г. велено пожитки Волынского и прочих «продавать аукцыонным обыкновением и при присяжном маклере ... по настоящим ценам, чего какая вещь стоит»31. Дела по оценке и продаже имущества Волынского и его товарищей позволяют представить примерную стоимость конфискованных пожитков.
25 августа 1740 г. (прошел почти месяц после казни) был дан указ императрицы о продаже «питейных и харчевных припасов». 27 августа указ объявлен из Канцелярии тайных розыскных дел и доставлен в комиссию. «Ежели охочих людей не будет», то назначались учреждения для их приема. 1 сентября из мелочной таможни пришел реесгр петербургских цен за август, 8 сентября - из петербургской внутренней таможни - о ценах на масло льняное и конопляное.
По указанию Камер-коллегии вице-губернатор Наумов приказал сосновые шишки и лимонные корки передать на «водошной двор», а готовое вино и водку «роздать для продажи в вольные домы». Негодное вино 9 октября велено «здобить двоением» и употребить в казенную продажу. Пиво надо было отдать на продажу адмиралтейскому и московскому бурмистрам32.
9 января 1741 г. Комиссия получила сенатский указ, по которому «повелено пожитки продавать в Канцелярии конфискации». Отослано пожитков Волынского на 3856 руб. 60 коп. (в т.ч. алмазных вещей и драгоценных камней на 3258 руб. 20 коп.). В комиссии подсчитали, что с этой отдачей стоимость пожитков Волынского «в росходе» составила 33334 руб. 68 коп. Соответственно стоимость проданных пожитков П.И.Мусина-Пушкина составила 7613 руб. 26,5 коп. да отослано ранее в Канцелярию конфискации на 7339 руб. 57,5 коп. Всего же получилась «в росходе» сумма 14952 руб. 84 коп. У других показатели расходные небольшие. Ф.И.Соймонов - 568 руб. 20,5 коп., А.Ф.Хрущов - 496 руб. 78,5 коп., П.М.Еропкин-182 руб. 44,5 коп.33
Сведения о взятии вещей во Дворец и на публичные торги представлены в опубликованной монографии И.В.Курукина34.
Комиссия описи пожитков Волынского и прочих была ликвидирована сенатским указом 7 марта 1741 г. Все дела, включая ценовные, продажные, маклерские, комиссарские приходные книги, иконы и книги передавались в Канцелярию конфискации. Финансовый отчет комиссии в расходной части выглядел таким образом: «в продаже с торгу и по подрядным ценам» -54541 руб. 66,2 коп.; отослано в Канцелярию конфискации 11827 руб. 34 коп. Кабинет-министры Остерман, Черкасский, Бестужев-Рюмин приказали по повелению императрицы 29 октября 1740 г. 20 тыс. руб. отдать в Рентерею35.
В ночь с 24 на 25 ноября 1741 г. гренадеры-преображснцы во главе с цесаревной Елизаветой Петровной арестовали правительницу Анну Леопольдовну, ее супруга Антона Ульриха Брауншвейгского и сына - годовалого императора. Были взяты под стражу и преданы суду видные сановники - графы Андрей Иванович Остерман, Михаил Гаврилович Головкин, фельдмаршал Бурхард Христофор Миних, барон Карл Людвиг Менгден, обер-гофмаршал граф Рейнгольд Густав Левенвольде. Их судила следственная комиссия в составе А.И.Ушакова, генерала В.Я.Левашова, тайного советника А.Л.Нарышкина, генерал-прокурора Н.Ю.Трубецкого, князя М.М.Голицына. Подсудимых приговорили к смертной казни. Экзекуция происходила 18 января 1742 г. Елизавета заменила казнь ссылкой в Сибирь36.
В Санкт-Петербурге и в Москве были образованы комиссии «описи пожитков, деревень и разобрания долгов впавших в важные вины Андрея Остермана и протчих». Кроме них в северной столице создали комиссию «разбору писем оных персон»37. У Миниха и Менгдена дворы в Москве не отмечены.
Комиссию в Санкт-Петербурге возглавили Головин и Яков Хитров. В состав вошли гвардии капитаны Андреян Лопухин и Юрий Мячкин, секретарь Стефан Рогачев, канцелярист Василий Елин. Имеются два упоминания о допросах в комиссии Остермана (о векселях) и Головкина (о деньгах в петербургском и московском домах)38. Других известий о допросах не обнаружено.
Описания городских домов и имущества в них всех указанных подследственных лиц составили дело № 322 фонда 6 Госархива. Дело состоит из 8-ми частей (каждая часть от 200 до 700 листов). Представленные в указанных частях справки, ведомости др. о домах и имуществе в основном содержат сведения, касающиеся Остермана39 и Головкина40. Данных о домах и имуществе других осужденных меньше41.
Летом 1743 г. вскрылось так называемое дело Лопухиных (камергер, генерал-кригс-комиссар Степан Васильевич Лопухин, его сын подполковник Иван, жена Степана Наталья Федоровна, а также вдова Павла Ивановича Ягужинского, жена графа Михаила Петровича Бестужева-Рюмина Анна Гавриловна и др.). Они осуждали заговор 25 февраля 1741 г. и считали нужным вернуть к власти Анну Леопольдовну. Допрос вели глава Канцелярии тайных розыскных дел А.И.Ушаков, генерал-прокурор князь Н.Ю.Трубецкой, гвардии капитан Григорий Протасов. 19 августа образованное в Сенате генеральное собрание вынесло приговор о смертной казни. Елизавета заменила казнь ссылкой, но повелела «высечь кнутом и урезать языки»42.
Материалы описи петербургских и московских домов и имущества Лопухиных и Бестужевой-Рюминой составили дело № 376 (в 28-ми частях) в ф. 6 Госархива. Его особенность: каждая часть имеет «реэстр производимым делам» с указанием номера и количества листов.
Петербургская именовалась так: «следственная бывшая при дворе Ея императорского величества о Степане Лопухине и ево сообщниках комиссия», или «учрежденная при дворе... следственная комиссия». В нее входили А.И.Ушаков, действительные тайные советники князь Н.Ю.Трубецкой и лейб-медик Герман Лесток.
В Москве общее наблюдение по составлению описей и их отсылка в Петербург по указу Елизаветы от 29 августа 1743 г. были поручены сенатской конторе. При ней была создана «комиссия описи имениев Степана Лопухина и его сообщников». Ее возглавил президент Ревизион-коллегии Никита Кречетников (на канцелярские расходы ему выделили из Штатс-конторы 50 руб.), а при нем были советник Камер-коллегии князь Григорий Шаховской, секретарь Василий Полевой, канцелярист и копиисты из Ревизион-коллегии. Военная контора должна была откомандировать двух обер-офицеров. После смерти Кречетникова руководителем был назначен асессор Мануфактур-коллегии Петр Долгов-Сабуров43.
В ноябре 1740 г. был отправлен в ссылку регент герцог курляндский Эрнст Иоганн Бирон. Огромное имущество правителя было конфисковано. Опись находится в РГАДА (ф. 6 Госархива, Д- 269, ч. 1-4). Пожитки из дворцов и имений доставлялись в Санкт-Петербург вплоть до 1762 г.44
Комиссии действовали, как правило, в течение одного года-двух лет. Лишь по делу Лопухиных петербургская комиссия сохраняла свое делопроизводство до 1757 г.
В указе Сенату от 24 декабря 1743 г. Елизавета Петровна распорядилась: «продолжающиеся доныне, как здесь, так и в Москве комиссии, которые учреждены для описи деревень и пожитков и разобрания долгов Остермана и протчих, повелеваем отставить», «дабы чрез продолжение тех комисей напрасных расходов не происходило». Однако комиссии продолжали действовать. Видимо, это объяснялось тем, что они продолжали управлять конфискованными вотчинами (посылали указы о взымании с крестьян доимочных денег, уборке с полей хлеба, раздаче крестьянам взаймы зерна, сдаче садов в наем, продаже продуктов и др.)45. Далее в указе 24 декабря расписано, по какому порядку следует сдавать дела и имущество: иконы с окладами, кресты, ковчеги и ящики со святыми мощами «отдать в Дом наш», а прочую церковную утварь и книги «отослать в неимущие церкви и монастыри»; ордена Андрея Первозванного отдать в Коллегию иностранных дел; кавалерские звезды и сабли, украшенные жемчугом и камнями, «отдать Чулкову», а простые в Военную коллегию по оценке «для употребления казакам»; «взнесенные... в наш Кабинет» медали, червонцы, слитки «записать в росход»; «серебро в деле» и деньги отдать в Канцелярию конфискации; конские уборы сдать в Конюшенную контору; о дворовых людях рассмотреть Сенату; «щеты» в долгах «освидетельствовать» в Канцелярии конфискации; дворы и деревни, «оставшие за взятьем к нашему двору и за раздачею другим» отдать в ведомство Канцелярии конфискации.
Комиссиям предписывалось дела передавать в Канцелярию конфискации, членов и приказных служителей «отпустить к прежним командам», комиссаров по книгам счесть в Канцелярии конфискации и счеты отослать в Ревизион-коллегию и отпустить по командам. Подлинный указ отдан обер-прокурору Сената Брылкину46.
Многие сводные документы типа реестров и ведомостей (а их обычно несколько и по домам, и по имуществу, и по дворовым людям) не имеют дат и заголовков. Поэтому сложно определить их полноту и соотношение. Далеко не все из них имеют полистные скрепы секретарей и канцеляристов, хотя внешне не похожи на черновики.
С течением времени делопроизводство комиссий совершенствовалось. В описаниях комиссий 1741 г. и 1743 г. более последовательно проводится разделение вещей по их основным видам (золотые и серебряные изделия, картины и портреты, медали и монеты, посуда оловянная, медная, железная, фарфоровая, хрустальная и др., одежда мужская и женская, столовое и постельное белье и т.д.). Следует отметить появление составленных отдельно итоговых количественных показателей об имуществе. Особенно выделяются по своему оформлению дела комиссии по делу Лопухиных и А.Г.Бестужевой-Рюминой. Каждому из них дано оглавление в виде «реэстра» с указанием номера, заглавия и количества листов. Имеются полистные пометы канцелярских служителей, а последние листы подписаны секретарями комиссии. Были составлены также итоговые данные о количестве «пожитков» по каждому виду вещей (святые образа, портреты, персоныи картины, книги, перстни и т.д.), заверенные Никитой Кречетниковым и князем Григорием Шаховским47.
Организация работы комиссий в сохранившихся материалах отражена слабо. Основное место в них занимают описи, ведомости, перечни, справки, в которых зафиксированы результаты описаний.
Дела комиссий 1730-1740-х годов соответствуют направлениям их деятельности. Они содержат описания дворов и домов в Санкт-Петербурге и в Москве, перечни дворовых людей, описи домового имущества, челобитные, ведомости и реестры о денежных долгах, описания земельных вотчин (усадьбы, господское имущество, денежные и натуральные повинности двоих и крестьян). Комиссии производили по приказам Сената, кабинета министров, Канцелярии тайных розыскных дел распродажу части конфискованного имущества и хранившихся во дворах пищевых продуктов.
В октябре 1743 г. была сделана попытка некоторой формапизации материалов об имуществе. Так, петербургская комиссия направила главе московской комиссии Кречетникову перечень требуемых описаний имущества Степана Лопухина и их формах:
Приказывалось указанные материалы из сенатской конторы направлять в столицу «во учрежденную при дворе ... комиссию»48
* * *
Изучение материалов о жилищах знатных людей (дворов и домов, их обстановки, разного рода жилого имущества) знатных дворянских семей позволяют представить их состоятельность, зажиточность и богатство. Таких описаний до 1730 г. очень мало. Перелом наступает в царствование Анны Иоанновны, когда после процессов политического характера создавались из гвардейцев, чиновников и канцеляристов особого рода комиссии, составлявшие описи движимого и недвижимого имущества осужденных. Торговые люди, в т.ч. маклеры, приглашались при продаже вещей на аукционах. После 1743 г. от создания комиссий описи имущества верховная власть отказывается. Часть вещей остается в собственности супругов, детей, ближайших родственников.
Основное место в описании домашнего имущества занимали предметы жилой обстановки (иконы, картины, зеркала, мебель), одежды, посуды, а также изделия из золота и серебра с драгоценными камнями, оружие, конная упряжь и повозки (кареты, коляски, сани и др.), что и позволяет воссоздать мир вещей. Их перечни составлялись двояким путем. В одно из помещений сносились вещи в сундуках, баулах, ящиках, шкатулах из других палат, светлиц, чуланов, и здесь они переписывались по их видам. Либо же переписчики обходили помещения и записывали находящуюся там утварь. Раздельно перечислялось имущество в московских и петербургских домах.
Порядок описания пожитков комиссии определяли каждая по-своему. При переписи вещей А.П.Волынского комиссия запросила Канцелярию тайных розыскных дел, свозить ли вещи из помещений в одно место или оставить по покоям. Возможно, в Канцелярии ответить на запрос не смогли или не захотели. Сама комиссия разделила имущество на 3 части: 1) в покоях мебель, зеркала, картины, образы, кресты; 2) предметы по группам: драгоценные камни («каменье»), «золота», «серебра»; 3) «всякая рознь» по отдельным помещениям.
При описи стремились объединить перечни посуды (оловянной, медной, хрустальной, фарфоровой и др.), одежды, оружия, серебряных изделий. Однако нередко они оказывались в разных местах описания.
Описания отдельных покоев (палат) с указанием расположенных в них предметов мебели и стенных зеркал составлялись не всегда (описи домов В.В.Голицына, фельдмаршала В.В.Долгорукова и капитана Ю.В.Долгорукова, А.П.Волынского, А.Г.Бестужевой-Рюминой).
Как правило, перечни предметов предельно краткие и отделить одну вещь от подобной другой по разным ведомостям невозможно.
Представленные источники позволяют приступить к углубленному изучению социокультурных проблем послепетровского времени. Бытовое устройство домов дворянской элиты в Москве и Санкт-Петербурге дает конкретное представление о реализации социальных реформ Петра I по возвеличиванию дворянского сословия. Оно показывает особую роль высшей бюрократии в приобщении к достижениям европейской культуры и быта.
1Бабич М.В. Государственные учреждения России: комиссии Петровского времени. М., 2003. С. 176, 388, 393, 397.
2Павленко И.И. Александр Данилович Меншиков. Изд. 3. М., 1989. С. 150-151.
3См.: Курукин И.В. Эпоха «дворских бурь»: очерки политической истории послепетровской России, 1725-1762 гг. Рязань, 2003.
4В монографии С.П.Луппова «Книга в России в послепетровское время, 1725-1740» (JT., 1976) в качестве одного из источников о книжных собраниях названы материалы «Комиссии описи пожитков, деревень и разобрания долгов Остермана и протчих». О создании 1 декабря 1741 г. Комиссии для «описи пожитков и деревень и разобрания долгов заарестованных персон А.И.Остермана, М.Г.Головкина и др.» упомянул И.В. Курукин в статье о вкладах Остермана в зарубежный банк (Родина. 2002. № 9. С. 17) и в монографии 2003 г. «Эпоха "дворских бурь"» (с. 339).
5Центральный государственный архив древних актов. Путеводитель. М., 1991. Т. 1. С. 326-327; Российский государственный архив древних актов. Путеводитель. М., 1992. Т. 2. С. 237, 242.
6Павленко Н.И. Анна Иоанновна. Немцы при дворе. М., 2002. С. 228-248; Анисимов Е.В. Анна Иоанновна. М, 2002. С. 316-321; Курукин И.В. Эпоха «дворских бурь». С. 170-218.
7Экстракт (копия) указов о Долгоруковых и их исполнении см.: РГАДА. Ф. 6. Д. 164. Л. 506-555.
8Там же. Ф. 1239. Оп. 2. Д. 1733. Л. 105,414.
9Там же. Ф. 6. Д. 376. Л. 390об.-391.
10Корсаков Д.А. Из жизни русских деятелей в ХУШв. Казань, 1891.С. 206-207.
11О домах и имуществе Василия Лукича см.: РГАДА. Ф. 1239 (Дворцовый отдел). Оп. 2. Д. 1732. Л. 2 и об.; Д. 1735. Л. 348-349;Д. 1736. Л. 725 и об.; Д. 1737. Л. 3, 182-183об., 193-194, 199-200, 463-465; Д. 1738. Л. 85-91, 234, 243-244, 252-263об., 268 и об., 803,879,929; Ф. 6 (Госархив). Д. 164. Л. 368-373; Д. 174. Л. 2-44об.
12Там же. Ф. 6. Д. 164. Л. 410-417.
13Об имуществе Алексея Григорьевича и его семьи см.: Там же. Ф. 1239. Оп. 2. Д. 1551. Л. 5-6; Д. 1732. Л. 2 и об., 55-70об.; Д. 1736. Л. 1-26, 52-53, 148об.-149, 725 и об., 779, 965-996; Д. 1737. Л. 199-200, 203, 466-467; Д. 1738. Л. 16-22, 43-69об„ 119-120об, 145-160, 164—165об., 178 и об., 184 и об., 193-195, 203-204об., 211, 226, 230, 245, 277об., 276-338 об., 457-519, 555561, 582-583, 770-773, 820-824об., 827 и об., 833-841, 862, 866, 873, 928; Ф. 6. Д. 164. Л. 380-394об., 498-503; Д. 174. Л. 44об. В материалах Комиссии имеются сведения об имуществе его сестры Александры (Там же. Ф. 1239. Оп. 2. Д. 1732. Л. 314-317; Д. 1738. Л. 27-36об., 245—250об., 604-611, 928; Ф. 6. Д. 164. Л. 402-409об.) и брата Ивана Григорьевича (Там же. Д. 1736. Л. 725об.; Д. 1737. Л. 181 и об.; Д. 1738. Л. 245,582-592,919-921).
14Павленко Н.И. Анна Иоанновна ... С. 241-245.
15РГАДА. Ф. 6. Д. 164. Л. 414 и об., 419,487.
16Там же. Л. 450. Об имуществе Сергия Григорьевича см.: Там же. Ф. 1239. Оп. 2. Д. 1551. Л. 1-1об.; Д. 1732. Л. 2 и об., 7, 70об, 75; Д. 1733. Л. 1-419; Д. 1735. Л. 322-349; Д. 1736. Л. 725 об., 947; Д. 1737. Л. 183об.-184об, 199-201, 468-469об.; Д. 1738. Л. 4-13об., 157об 562-581, 839, 841, 855, 862, 866, 877, 921 об.-924, 928, 946, 948-949; Ф. 6. Д. 164. Л. 396-402,426-457; Д. 174. Л. 44об.
17Павленко Н И. Анна Иоанновна ... С. 244.
18Там же. С. 245-246. См. также: Курукин И.В. Эпоха «дворских бурь». С. 236-237.
19РГАДА. Ф. 1239. Оп. 2. Д. 1740. Л. 29.
20Там же. Л. 493.
21Там же. Л. 613, 664об.-665.
22Описание московских домов Василия Владимировича см.: Там же. Ф. 1239. Оп. 2. Д. 1739. Л. 9-15; Д. 1740. Л. 93-94, 111—115об., 140, 355 и об., 399-406об., 430-509об., 600-602об. Об имуществе Юрия Владимировича см.: Там же. Д. 1739. Л. 16-23, 41-43об., 134 и об.; Д. 1740. Л. 67-70, 102-107, 111-115 об., 140, 241-243, 381-390, 399—406об., 430-509об., 600-602об., 605, 657-659
23Павленко Н.И. Анна Иоанновна ... С. 29-30, 248-260.
24РГАДА. Ф- 1239. Oп. 3. Д. 30555, 30561.
25Там же. Д. 30561. Л. 1-3, 24. На л. 32 Боборыкин подписался: гвардии Семеновского полка поручик.
26Там же. Л. 25-30.
27Павленко Н.И. Анна Иоанновна ... М., 2002. С. 154, 264-296 и др.; Анисимов ЕВ. Анна Иоанновна ... С. 321-340; Его же. Россия без Петра, 1725-1740 гг. СПб., 1994. С. 459-474; Курукин К.В. Эпоха «дворских бурь». С. 264-265; Его же. Бирон. М, 2006. С. 284-301; Петрухинцев Н.Н. Дворцовые интриги 1730-х годов и «дело» А.П.Волынского // Вопросы истории. 2006. № 4. С. 30-47 .
28РГАДА. Ф. 248. Oп. 110. Д. 219. Л. 14, 47^18, 55-185 и др.
29Там же. Л. 253.
30Там же. Л. 128об.
31Там же. Д. 215. Л. 96.
32Там же. Л. 451,458, 476, 484, 493 и об., 501-504.
33Там же. Л. 98-1ООоб.
34Там же. Л. 91, 94-95об.; Курукин ИВ. Бирон. С. 298-299.
35РГАДА. Ф. 248. Оп. 110. Д. 215. Л. 104,107 и об.; Д. 219. Л. 33,343.
36Павленко Н И. Страсти у трона. М., 1996. С. 143-145, 148; Его же. Елизавета Петровна: в кругу муз и фаворитов. М., 2005. С. 49, 6272; Курукин ИВ. Эпоха «дворских бурь». С. 326-343.
37О работе этой вспомогательной комиссии сведений не обнаружено. Найдена лишь промомория, в которой канцелярист Семен Вельский извещает главную комиссию в Санкт-Петербурге о посылке «Остермановых» 12-ти рисунков неизвестных строений и плана каких-то домов в Москве при реке Яузе, «Миниховых» переплетной книги в десть с «чертежами и проэктами» его палат на Васильевском острове (всех чертежей 71). Сообщается также о ящике сосновом фельдмаршала, в котором «рисунки и чертежи и всякие планы без щету» (РГАДА. Ф. 6. Д. 322. Ч. 5. Л. 66 и об.).
38Там же. Л. 10, 131.
39Там же. Ч. 1. Л. 10-13, 21; Ч. 3. Л. 235-241, 269-272, 296-308, 313318, 322-331, 402-440; Ч. 4. Л. 27-52об., 71 и об.; Ч. 5. Л. 6-15,1718, 21, 47, 56, 66, 68-69 об., 88-90, 92 и об., 95-96об., 106 и об., 114 и об., 123, 125 и об., 129об.-130, 138 и об., 157-162, 169 и об., 170-202, 226, 240-269об., 272, 279-280, 282, 286, 317об 323, 328, 396 и об., 416, 536-537, 556, 562, 601-602об.; Ч. 6. Л. 63, 69-91,461; Ч. 7.Л. 67-69об., 75, 260об, 263 об.; Ч. 8. Л. 40-63, 451-501об, 660-665об., 701-716.
40 Там же. Ч. 3. Л. 243-261, 309-312, 361-370, 372, 401; Ч. 5. Л. 9 и об., 19об.-21об, 57-62, 67, 71 и об., 80-87об, 89-92, 96об.-106, 114об,-120об, 123 и об, 126-128, 131-138 об., 226, 232, 239, 283об.-285об., 287-289, 293-294, 323об.-328об, 367 и об., 384-388об, 399-409об„ 418-422об., 537об.-542об., 553, 566об.-580, 588-592об., 596-597, 599-600об., 668-676; Ч. 6. Л. 28-41,133-156об., 415,420об., 425,435; Ч. 7. Л. 18-40 об., 68-70об., 73-74, 260об.; Ч. 8. Л. 226об.-227, 270-ЗбЗоб., 502-576,646-650,666-702об., 721об.-722.
41Об имуществе фельдмаршала Миниха см.: Там же. Ч. 3. Л. 145— 293об, 242, 262-264, 267об.-268,441; Ч. 4. Л. 145-293об.; Ч. 5. Л. 9 и об., 18, 41—46об., 66, 68, 70-72, 89 и об, 91об, 93, 107-114, 125об, 127, 129, 139-143об, 227-227аоб., 232, 279, 282об., 286об., 300, 324, 327, 363-373, 439-499, 513, 544-553об., 563; Ч. 6. Л. 3-14, 62, 93-124об, 412, 426-433об.; Ч. 7. Л. 67-69об., 260об, 263; Ч. 8. Л. 386-450об., 651-659об., 717 и об., 723-741об. Об имуществе его сына обер-гофмаршала см.: Там же. Д. 322. Ч. 5. Л. 9 и об., 21об., 63-65об., 68, 72 и об., 89 и об., 93, ЮОоб., 121об.-122, 130, 203, 327об., 499об-512, 557; Ч. 6. Л. 125-132; Ч. 7. Л. 69, 260 об; Ч. 8. Л. 603-614об, 717об.-720об. Об имуществе Менгдена см.: Там же. Ч. 3. Л. 265-266, 292-295, 442; Ч. 5. Л. 21об, 62об.; 68, 71об.-72, 121, 123, 126, 131, 144-156, 325 и об, 328; Ч. 6. Л. 50, 178-191об.; Ч. 7. Л. 69, 260об, 263 и об.; Ч. 8. Л. 577об.-602об., 650 и об., 721-722. Об имуществе Левен-вольде см.: Там же. Ч. 5. Л. 24-39об, 164-165об., 227, 273-277, 289, 298, 291, 307-310, 324об, 327об, 352,426, 588-662; Ч. 6. Л. 42-49об, 157-177, 598-611; Ч. 7. Л. 69, 186, 215, 225-226об, 232 и об., 235-237,266,272-291; Ч. 8. Л. 615-642об.
42Соловьев СМ. История России с древнейших времен. М., 1963. Кн. 10, т. 21-22. С. 233,237; Павленко Н.И. Елизавета Петровна. С. 126-132.
43РГАДА. Ф. 6. Д. 376. Ч. 2. Л. 2,4об.; Ч. 4. Л. 1056.
44Курукин И В. Бирон. С. 343-347. Сведения о комиссии описи имущества Бирона в книге не приводятся.
45Там же. Ф. 6. Д. 376. Ч. 13.
46Там же. Д. 322. Ч. 7. Л. 75-76об.
47Там же. Д. 376. Ч. 5. Л. 77-85об.
48Там же. Л. 13-14.
<< Назад Вперёд>>
