Российская реальность конца XVI - первой половины XIX в.: Экономика. Общественный строй. Культура.

«За мной приданого: восемь дворов крестьянских, промеж Лебедяни, на старой Казани, да восемь дворов бобыльих, в них полтора человека с четвертью, четверо в бегах, да двое в бедах».

А. Н. Толстой. Повесть Смутного времени

Слова эпиграфа - прибаутка, произнесенная в присутствии новоизбранного царя Михаила Романова скоморохом Наумом и пересказанная, по версии писателя, неким князем Туреневым. Сама «Повесть» напоминает упражнение на знание автором такого важного периода отечественной истории, как Смута начала XVII века.

В прибаутке скомороха - набор своеобразных клише близких к нашему времени представлений о той эпохе: «дворы крестьянские», «бобыльские»... Отдельно же стоит сказать про «полтора человека» - уродливого обитателя тех дворов. Дроби получаются после деления общего числа крестьян или бобылей на количество дворов или владельцев.

За упоминанием наряду со «старой Казанью» неприметной Лебедяни стоит не просто необходимая рифма, а какой-то феномен событий и совпадений, может быть, интригующих тайн самой Смуты...

В нашей работе почти вес связано с Лебедянью. Это закономерно Землевладение, о котором пойдет разговор, вырастало из недр XVI столетия, из рязанских окраин, но замкнуто на известном этапе в границах именно Лебедянского уезда. Сам Лебелянекий уезд - «дитя от связи» Рязани, Ряжска, Данкова. На таком посыле мы будем настаивать ниже. Но Лебедянь - «дитя» Смуты, появившееся в виде острога на высокой горе, как только немножко раздвинулись грозовые тучи национального настроения. Возможно, именно это обстоятельство, именно эта интрига неизвестного, но непременно грандиозного звучания Лебедяни в Смуту и обусловило обращение к ней писателя А. Толстого.

Время и обстоятельства меняют землевладельцев - помещиков и вотчинников, меняют сами размеры поместий и вотчин, а писцовая книга Лебедянского уезда 1627-28 гг.¹ являет нам лишь срез складывающейся в послесмутное время и сложившейся за без малого два десятилетия поместно-вотчинной системы. Исследователи «достали из печи» эту систему и преподнесли ее в качестве «готового блюда». Получилось так, что история для Лебедянского уезда начинается всерьез только с рубежа 20-30-х гт. XVII века, а в промежутке между первым упоминанием Лебедяни (1613 г.)² и началом описания земель в уезде писцом Григорием Федоровичем Киреевским ничего существенного не произошло. Однажды возникнув, долго прихорашиваясь, Лебедянь вышла на историческую сцену как центр заметного территориального образования, зафиксированного материалами упомянутой подлинной писцовой книги 1627-1628 годов.

Впрочем, справедливости и примера ради необходимо вспомнить, по крайней мере, о двух устойчивых историографических клише, связанных с событиями, произошедшими ранее 1627 года: это назначение «первого» лебедянского воеводы в 1614/15 году и разорение Лебедяни запорожским гетманом Сагайдачным в 1618 году. Конечно, само собой разумеется, что мы не забываем и о событиях, в контексте которых впервые упоминается Лебедянь: это весенне-летняя военная компания 1613 г., в коей оппонентами были «вор Ивашка Заруцкой» и воеводы новоизбранного царя Михаила Романова.

«Первый» лебедянский воевода Никита Сомов верстал на службу детей боярских в 1614/15 г., и десятня, нам об этом сообщившая, является ранней в ряду лебедянских десятен³. У автора справочника «Списки городовых воевод...» А. П. Барсукова Никита Сомов открывает список лебедянских воевод⁴. П. Н. Черменский накануне трехсотлетия города (1911 г.), а потом непосредственно перед юбилеем (1913 г.) писал, что в 1615 г. Лебедянь получает первого воеводу Никиту Сомова⁵. За воспоследовавшие полвека Черменский остался верен первенству Никиты Сомова, исходя из того, что воеводы назначались в города и, объясняя природу безвоеводской Лебедяни между первым упоминанием и 1615 годом, он назвал ее поселком⁶.

Олицетворяет лихие времена и ратные труды лебедянцев война 1618 г. Маленькая Лебедянь полной чашей испила беды общероссийского масштаба, ибо ее разорение украинскими казаками во главе с гетманом Сагойдачным является эпизодом борьбы польского королевича Владислава за обладание российским престолом⁷.

Однако события 1613 г., в контексте которых упоминается Лебедянь, куда более завораживают, если, в дополнение к скупой строке из «Дворцовых разрядов» про «вора Ивашку Заруцкого», который «приступал к Ливнам и от Ливен пошел к Лебедяни», привести рассказ пострадавшей стороны и, таким образом, получить информацию из первых рук. Лебедянские стрельцы, казаки, пушкари и затинщики Макар Трупов «с товарыщи» свидетельствовали, что «вор Ивашко Зарутцкой стоял на Лебедяни» и всех их «выжег и розорил без остатку и животы статки пограбил...». Всегда казалось, что если Заруцкий «пошел к Лебедяни», то без разорения дело не обошлось, теперь же мы знаем об этом буквально. Но теперь мы знаем и то. о чем никогда бы не догадались, если бы лебедянцы не написали в своей челобитной: «и после, государь. Ивашка Заруцково в прошлом 121-году в Петров пост (в 1613 г. Петров пост начался 30 мая и закончился в канун Петрова дня 28 июня. -А.Г.) пришли на Лебедянь твои, государевы воеводы князь Иван Никитич Одуевской с товарыщи со многими ратными людьми, и те, государь, ратные люди, ельчаня, нас, холопей твоих, и достальныя животы и статки пограбили и дворишка наши пожгли и хлеб в поле потолочили и розорили нас, холопей твоих, и досталь без остатку. И мы, холопи твои, от вора от Ивашка Зарутцково и после Зарутцково от твоих, государевых, ратных людей от ельчан розорены без остатку, наги и боси и голодни и безлошадны, живем по ямам и помираем голодною смертью... и лес, государь, на острожное дело по твоей, государевой, грамоте носим на собе. ...А женишка наши и детишка живут по ямам и с студи и з голоду помирают голодною смертию»⁸.

Без малого век «Дворцовые разряды» оставались источником, открывающим летопись Лебедяни. Челобитная лебедянских казаков не просто продолжила эту летопись, но и красочно рассказала о происшедшей драме, назвав новые имена. Однако, как оказалось, «Дворцовые разряды» не единственный и даже не лучший первооткрыватель города.

В 1974 г. В. И. Буганов ввел в научный оборот разрядную книгу - «так называемый “подлинник”» 1613-1614 гг.⁹ Этот источник сообщает, что в каких-то числах мая 1613 г. «вор Ивашка Зарутцкой» не просто «приступал к Ливнам и от Ливен пошел к Лебедяни», а «приступал к Ливнам двожды жестокими приступы», но от Ливен был отбит, понеся потери в людской силе, «и с тово бою ... от Ливен пошол прочь к Лебедят». Далее в «Дворцовых разрядах»: «А из Данкова писали к государю воевода князь Иван Одоевский с товарищи, что они по государеву указу пришли в Данков, а Заруцкий стоит на Лебедяни и над ним промышляет». В «Разрядной книге 1613-1614 гг.» письму из Данкова предшествует неизвестное «Дворцовым разрядам» событие: стоящий на Туле князь Иван Одоевский поджидает пополнение из ближних городов, чтобы «с Тулы со всеми людьми итти на Зарутцкого в Донков и к Лебедяни». Позже уже из Данкова («и писали к государю царю и великому князю Михаилу Федоровичи) всеа Русии из Донкова воевода Иван Одоевской с товарищи, что оне по государеву указу пришли в Донков») князь Одоевский сообщает, что «Зарутцкой стоит на Лебедяни, а им над ним промышлять не с кем: дворяне и дети боярские на государеву службу к ним не бывали многие». А. Л. Станиславский считал, что занятие Лебедяни Заруцким - результат контрнаступления и обусловлено нерасторопностью государевых воевод¹⁰. В 1983 г. Станиславский ввел в научный оборот новый документ, проливающий свет на обстоятельства войны и наделенный свежими редакторскими нюансами, - челобитную сыновей воеводы Мирона Вельяминова от 1647 г.¹¹ Историк показал, что в основу этого позднего документа положен послужной список отца - одного из главных «обидчиков» Заруцкого. Из пересказа сыновей явствует, что Мирон Вельяминов проявил изрядное мужество, придя в Данков «с невеликими людьми», в то время как «Ивашка Заруцкой пришол на Лебедянь со многими воровскими людьми». Далее огонь этого мужества возгорает с большей силой на противопоставлении: в то время как ратные люди «послыша... что с вором многие воровские люди... убоявся, розбежались», Мирон Вельяминов, напротив, «донковских людей укрепил крестным целованьем и сидел в осаде от Заруцкова долгое время». О роли И. Н. Одоевского в укреплении силы духа подчиненных в документе ничего не говорится. Свидетельство о «сидении в осаде» за крепостными стенами Данкова государевых ратных людей развивает мнение Станиславского об активности Заруцкого на этом этапе противостояния: после падения Лебедяни царевы военоначальники боялись дальнейшего контрнаступления противника и попытки взятия им Данкова. Московским «зборщикам», направленным в южные и замосковные города, было «велено из городов дворян и детей боярских, собрав... отвести... в Донков», чтобы из Данкова, «прося у Бога милости», «итти к Лебедяни на Ивашка Заруцкого». И снова сыновья Мирона Вельяминова говорят о выдающейся роли своего отца: «отец наш сам ездил в збор для ратных людей, а, собрав ратных людей, посылал под Лебедянь голову Ивана Чеботаева с товарыщи, и головы заставы побили и стада отогнали». Только после этого в документе говорится об общем сходе: «И после, государь, тово, сшодчися, воеводы со всеми ратными людьми пошли под Лебедянь». Челобитная как бы убеждает: Вельяминов выиграл время, отличился в локальных схватках, и это, в конечном счете, привело к психологической и позиционной победе. В следующей по тексту фразе: «И, послыша, вор Ивашко Заруцкой пошол с Лебедяни к Воронежу», - слово «послыша» имеет важную смысловую нагрузку: узнав о «превосходящих силах противника», Заруцкий отступил. Таким образом, государевы люди двинулись к Лебедяни, а «Ивашко Заруцкой пошол к Воронажу. И к воеводам ко князю Ивану Одоевскому с товарыщи писано от государя, а велено им над Зарутцким промышлять, или за ним к Воронажу»¹².

Челобитная дважды разоренных лебедянцев подчеркивает, что «многие ратные люди» князя Одоевского - «ельчаня». Значит ли это, что «зборщики», занимавшиеся комплектованием войска, преуспели только в Ельце, или, пока ельчане жгли лебедянские «дворишка», представители других городов подзадержались в дороге? Может быть, ельчане особенно ревностно наказывали непокорных своих соседей, - от того и запомнили их лебедянцы, потому и отметили в челобитной. А может быть, ельчане вообще народ проворный: так, ельчанин сын боярский Федор Андреевич Насонов привез государю счатливую весть («сеунч») о победе над супостатом в Воронежском сражении¹³, а елецкий воевода Федор Соковнин назван в ряду победителей¹⁴ Впрочем, давайте серьезно: челобитная лебедянцев, как ни крути, указывает на присутствие в Лебедяни только елецких «ратных людей».

Вероятно, как ранее и Данков, Лебедянь стала местом пополнения войска Одоевского свежими силами, ибо мы определенно знаем из челобитной лебедянцев, что в какие-то дни Петрова поста (скорее всего, речь идет о середине - второй половине июня 1613 г.) Одоевский «гостил» в Лебедяни и именно из Лебедяни отписал «в украинные городы на Ливны, на Елец, на Оскол, на Воронеж, чтоб тех городов всякие ратные люди шли к нему в сход». Одоевский действительно дождался пополнения: «с Ельца с елетцкими людьми пришол... в сход воевода Федор Соковнин, а с Ливен с ливенскими людьми пришли головы». Только можно ли это соединение принять за тот «сход», о котором говорится в челобитной Вельяминовых? Напомню, что после побед над какими-то заставами Заруцкого, одержанных под Лебедянью Мироном Вельяминовым, для прочих воевод поспел час воссоединения: «сшодчися, воеводы со всеми ратными людьми пошли под Лебедянь». В пользу того, что это два разных схода, говорит то, что первый произошел тогда, когда в Лебедяни находился еще Заруцкий. В документе так и сказано: сначала соединились, а потом пошли под Лебедянь, то есть соединились никак не в Лебедяни. Заруцкий ждал успехов в локальных схватках, но проиграл в них, а когда силы Одоевского увеличились, лишь тогда принял решение оставить Лебедянь.

Ранее неизвестный факт второго сожжения Лебедяни (на этот раз царским воеводой Иваном Одоевским) свидетельствует о рецидивах смуты, когда еще было не понятно - кто друг, а кто враг. Отвергнув Заруцкого, искавшего в южных городах единомышленников, лебедянцы, вероятно, не сразу решили присягать и только что избранному молодому царю Михаилу Романову.

Но была ли Лебедянь городом? Вопрос не праздный, ибо от ответа на него зависит наше отношение к лебедянским стрельцам и казакам: государевы ли это люди с воеводским управлением или часть былого могущества расстриги или тушинского вора? С превеликим ли удовольствием ельчане жгли своих соседей - лебедянцев (намек на былое противостояние в Смуту), или это неизбежные издержки становления новой власти? Почему, например, спустя годы, в октябре 1621 г. лебедянский казак слободы Романов Рог Василий Матора под батогами за какие-то грехи молил о жалости с редким вызовом устоявшейся власти: «Пощади де для нашего государя царя Дмитрея»?¹⁵ Не от того ли, что не стерлось из памяти, как присягал ему на верность?

В 1621 г. дворяне по Московскому списку Дмитрий Замыцкий¹⁶ и Степан Вельяминов¹⁷ с товарищи затеяли земельный спор с боярином князем Дмитрием Тимофеевичем Трубецким, оспаривая его права на починки Соколей и Кузминки¹⁸, которые, с их слов, «стали... во 121- году (1612/13 г.) на диком поле.»¹⁹ Князь Д. Т. Трубецкой указывал на принадлежность починков Ряжскому уезду: он считал эти земли родовыми и называл их угодьями Ряжского уезда сельца Пустотина («по даче отцу моему государя царя и великого князя Федора Ивановича Всеа Русии да по челобитью же, государь, отца м[оего] тог[о] же селца Пустотина, о угодье, что было преж сево к том[у] ж селцу Пустотину селцо Кузминка да починок Соколье с угодьи на усть реки Мотыри»)²⁰. Это спорное дело в нашей работе интересно не тем - кто прав, а кто виноват, а неожиданными пояснениями — к какому уезду — Лебедянскому или Ряжскому - принадлежат спорные земли. Эти пояснения, помимо того, что имеют принципиальный характер в изучении развития Лебедянского уезда, дают бесценные свидетельства о становлении самого города.

Но прежде о том — когда Лебедянь получила ряжские земли по р. Воронежу. Как явствует из спорного дела - оппоненты князя Трубецкого плохо представляли себе разграничение лебедянско-ряжских земель.

С большой долей уверенности в качестве документа, закрепившего новые территориальные приобретения Лебедянью, можно предложить недошедшую до нас «писцовую книгу Осипа Секерина и Добрыни Русанова». К таким мыслям нас приводит сохранившаяся Лебедянская платежница 1617-1621 гг.²¹ в которой некогда ряжские земли по р. Воронеж упомянуты в полной мере. Теперь несколько примеров по датировке писцовой книги. Если «...во 124- году (1615/16 г.) дано было Петру Отяеву поместье в Лебедянском уезде, что сыскалося по писцовым книгам Осипа Секерина в селе Болотове, двесте чети»²², то сама писцовая книга не могла появиться раньше названного года. И еще: 12 июля 1615 г. «государь царь и великий князь Михаил Федорович (всеа Русии] пожаловал [в дом ко всемилостивому Спасу] в Ряском уезде на реке на Воронеже, что с Чудовым монастырем вместе, в Добринском Городище, да в селе Ратчине, да в селе Каликине полянах, в вотчину...»²³. Приобретения Новоспасским и Чудовым московскими монастырями названных вотчин свидетельствуют, что до июля 1615 г. земли по р. Воронеж оставались в Ряжском уезде. Таким образом, есть основания связывать административно-территориальные изменения между Ряжским и Лебедянским уездами с писцовой книгой Осипа Секерина, а сам источник поместить между 1616 и 1621 гг. Данные хронологические рамки сужаются после слов княжеского стряпчего Лукьяна Клобукова: «Поч[инок] Соколей да поч[инок] Кузминка написаны за боярином за князем Дмитреем Тимофеевичем в земляном списку 127-го году (1618/19 г.) в Лебедянском уезде. А до тех де мест как города Лебедяни не было, - то место, где ныне поч[инок] Соколей да поч[инок] Кузминка, было Ряской уезд.

А Лебедянь де город стал недавно»²⁴. Таким образом, писцовая книга Осипа Секерина оформлена между 1616 и 1618/19 гг.²⁵

В 123 и 124 гг. (1614/15 и 1615/16 гг.) князь Трубецкой называл починок Сокольский «своим вотчинным в Ряском, а не в Лебедянском уезде»²⁶, что удивляло его противников, ибо «город де Лебедянь стал наперед ево (Трубецкого. - А.Г.) челобитья во 122- году» (1613/14 г.), и, как им казалось, сразу распространил свою власть на земли по реке Воронежу. Дмитрий Замыцкий и Степан Вельяминов, зная, что Лебедянь получила статус города с назначением воеводы в 122 - году (первым лебедянским воеводой стал Лаврентий Александрович Кологривов²⁷), проецировали границы Лебедянского у. 1621 г. на 1613/14 г. Но они не только не знали, но и не смогли предположить, что развитие уезда было поступательным. Слова же - «город Лебедянь... стал во 122 - году» - не оставляют маневра желающим распознать в «Лебедянском городище» города по образу и подобию Ливен. Данкова или Ельца - городов второй половины - конца XVI века.

А существовала ли Лебедянь хоть в каком-то виде до событий мая — июня 1613 г., событий, о которых мы довольно подробно говорили выше? Давайте разберем редкие по значению и, одновременно, трудные для определенного толкования слова из челобитной князя Д. Т. Трубецкого: «А та, государь, вотчинка (починок Сокольский, — А.Г.) в те годы, как дана отцу моему, была в Рязском уезде, а Лебедянь, государь, в те годы городом не писалась, и Лебедянсково уезду не было, и Лебедянь, государь, была за помещики и при тебе, государе»²⁸. Первая трудность — в вариантности: 1. Лебедянь городом не писалась и не было Лебедянского уезда, потому как в конце XVI или в начале XVII в. не было самого понятия - «Лебедянь». 2. Лебедянь городом не писалась и не было Лебедянского уезда, потому что Лебедянь была владельческой деревней, тяготевшей, например, к ближайшему Данковскому уезду. Вторая трудность — в определении тех помещиков, которые успели повладеть Лебедянью при Михаиле Федоровиче до того, как она стала городом, т.е. между январем и по меньшей мере сентябрем 1613 г.

А была ли Лебедянь владельческим поселением? — Да, была. В 1605 г. сельцо Лебедянское городище Данковского у. находилось в поместье за московским дворянином Никитой Дмитриевичем Вельяминовым²⁹. С приходом к власти Гришки Отрепьева Вельяминов попадает в опалу и лишается поместий. Данковское поместье достается одному из фаворитов Лжедмитрия I - Богдану Сутупову³⁰. Согласно писцовой книги 1627-28 гг., в Лебедянском уезде была деревня с редким названием — Сутупова³¹. К сожалению, нет прямых указаний на принадлежность этой деревни в начале XVII века Богдану Сутупову, как равно неизвестно - была ли такая деревня в Данковском уезде. Однако, не станем избегать искушения предположить: такая деревня была и была она в составе данковской вотчины (или поместья) Сутупова. Близость земель Вельяминова и Сутупова объясняет заинтересованность последнего в поместье первого; скорее всего, Богдан Сутупов хорошо знал земли, на которые бил челом Лжедмитрию I в 1605 г.

Н. Д. Вельяминов-Зернов (Обиняков) был тушинским боярином, и Лебедянь, скорее всего, вернул по тушинской даче в 1608 г., когда попал в Тушино³².

Затем вместе с М. Г. Салтыковым ездил к Сигизмунду и подписал договор тушинцев об избрании Владислава.

В январе 1610 г. король подтвердил за ним владенье Лебедянью. Н. Д. Вельяминов был верен королю до июня 1610 г.³³

Но уже осенью 1611 г. являлся воеводой земского ополчения в Пскове. Именно Н. Д. Вельяминов сыграл ключевую роль в судьбе Лжедмитрия III³⁴. Скорее всего после этой «измены» Сигизмунд передал Лебедянь своему фавориту Ромодановскому.

18 августа 1612 г. «...в Донковском уезде селцом Лебедянским городищем с деревнями и слободками и со всеми угодьи в отчину» был пожалован Сигизмундом князь Григорий Петрович Ромодановский³⁵. Есть свидетельство, что пути Н. Д. Вельяминова и кн. Г. П. Ромодановского пересеклись в Суздальском уезде. Оказавшись соседом Вельяминова³⁶, кн. Ромодановский ревностно следил за карьерой последнего, чтобы при возможности бить челом на его суздальские земли. Челобитье кн. Ромодановского на Вельяминовых («И Ратман... Вельяминов з братьею - вместе с Никитой Дмитриевичем (А.Т.) - и дьяк Семейка Головин тебе, государю изменили, с Москвы збежали») оказалось результативным: суздальские земли «изменников» Сигизмунда были отданы доносителю. Факт, что «возвращение» лебедянского поместья Н. Д. Вельяминову в 1610 г. уже в августе 1612 г. оказалось с позиции польской администрации не более чем досадным недоразумением, можно увязать с «суздальской» историей. Лебедянским поместьем Никите Вельяминову пришлось владеть недолго - менее двух лет³⁷.

Удалось ли вступить в новое владение кн. Григорию Ромодановскому? Вопрос не праздный, ибо уже в октябре поляки были изгнаны из Москвы и у августовского пожалования не было перспективы.

Попробуем рассмотреть обстоятельство проживания беглых крестьян кн. Василия Григорьевича Ромодановского (сын Григория Петровича) многие годы спустя (1643 г.) в Лебедянском уезде³⁸ через призму принадлежности Лебедяни кн. Ромодановским с августа 1612 г. по еще точно не известное нам время отписания на государя земель, розданных Владиславом.

Историк Л. М. Сухотин, ссылаясь на «Докладную выписку 1613 г. о вотчинах и поместьях», писал: «...пожалования короля Сигизмунда и царя Владислава, подобно тушинским и вообще воровским пожалованиям, при новом царском правительстве, как правило, не признавались... Среди записей о 161-лице, встречается лишь одна с указанием на утверждение при царе Михаиле Федоровиче земельных дач, полученных при Литве. Это единственное исключение относится... к кн. Ив. Мих. Борятинскому»³⁹. Действительно, в «Докладной выписке 1613 г.» говорится только о «старых» вотчинах кн. Ромодановского «й с тем, что ему дано при царе Василье»⁴⁰. Таким образом, по состоянию на время составления «Докладной выписки 1613 г.» (далее «Земляной» боярский список 1613 г.⁴¹) кн. Ромодановский владельцем сельца Лебедянское городище уже не являлся. Но можно ли точнее датировать «Земляной» боярский список 1613 г.? Для нас это имеет принципиальное значение, ибо за неимением документально прописанного факта лишения Лебедяни статуса владельческого поселения, «Земляной» боярский список 1613 г. выступает неким водоразделом между «Лебедянью - сельцом» и «Лебедянью - развивающимся городом». М. П. Лукичев, вслед за Т. М. Родионовой (исследователи «Земляного» списка), показал, что работы над его текстом относятся к маю 1613 г. М. П. Лукичев заключает: «...документ дает представление о размерах земельных владений служилых людей столичных чинов, полученных ими до июня 1613 г.»⁴²

Значит, по состоянию на май 1613 г. кн. Ромодановский владельцем сельца Лебедянское городище уже не являлся. Возможно, он не являлся таковым и в марте, и в январе, и даже в конце 1612 г.⁴³, только со всей определенностью об этом можно говорить на основе источника, коим выступает «Земляной» боярский список. Значит, водоразделом между «Лебедянью - сельцом» и «Лебедянью - развивающимся городом» мы, с определенной долей условности, будем считать май 1613 г. И это не противоречит нашему знанию того, что в июне приборные чины, расквартированные в Лебедяни, явились свидетелями и невольными участниками противостояния Ивана Заруцкого государевым служилым людям. Опять же, возможно, что казаки перебрались в Лебедянь в марте или в январе или даже в конце 1612 г. Только мы, с определенной долей условности, будем считать, что это произошло в канун июня 1613 г.

Итак, формально до мая 1613 г. Лебедянь могла оставаться владельческим поселением. Отсюда и фраза в челобитной кн. Д. Т. Трубецкого: «Лебедянь, государь, была за помещики и при тебе, государе» (Михаиле Федоровиче. — А,Г.). За какими «помещики»? Автор текста не счел нужным это пояснить. Однако, у нас не богатый выбор. С воцарением Михаила Романова Лебедянь на бумаге оставалась поместьем кн. Григория Ромодановского.

Но можно рассудить иначе: после октября 1612 года в Лебедяни появляется гарнизон, состоящий из «приборных чинов», испомещенный на некогда поместных землях. И Никита Вельяминов, и Богдан Сутупов, и кн. Григорий Ромодановский перестали буквально быть владельцами сельца Лебедянское городище еще до избрания на царство Михаила Романова. Казаки и стрельцы, оказавшиеся в Лебедяни, не могут быть названы «помещиками» в традиционном понимании этого термина (помещиками называют служилых людей «по отечеству» - детей боярских), однако, среди «приборных чинов» всегда была верхушка из тех же детей боярских или поместных атаманов, которые могли обладать поместными дачами в границах Лебедянского «оазиса» (части Данковского уезда). Кроме этого «помещиками», которые были в Лебедяни с момента избрания Михаила Романова на царство до преобразования поселения в город, могли быть названы землевладельцы Данковского уезда, попавшие в орбиту развивающейся крепости. В конце концов, поселения Данковского уезда, ставшие в перспективе поселениями Лебедянского, тоже могут быть рассмотрены в контексте фразы «Лебедянь, государь, была за помещики и при тебе, государе» (за помещиками Данковского уезда, в который входила Лебедянь). То есть Лебедянь как некая территория до преобразования в город и уезд не являлась «диким полем порозжей землей», отписанной на государя, а состояла из поместий с распашной землей в границах Данковского уезда и в таком виде вошла в новое царствование.

В писцовой книге Елецкого уезда 1628 г., в межевой его части, с особой тщательностью прописаны межуездные (Елецкий, Данковский, Лебедянский, Воронежский уезды) границы, что (в рамках общегосударственного валового описания) свидетельствует о назревшей необходимости четкого административного и владельческого разделения⁴⁴. Такое разделение было тем более необходимо, что на смежных землях возникали споры, самым ярким из которых можно назвать межевой спор между ельчанами детьми боярскими и «всяких чинов людьми» и крестьянами боярина Ивана Никитича Романова. Историография проблемы сыска по челобитью ельчан на крестьян Романова широка, но однобока. Наших предшественников занимала проблема «насильств» крестьян боярина («сильного человека») в отношении соседей - ельчан⁴⁵. При этом осталось не замеченным, что само челобитье состоялось только тогда, когда возникла реальная угроза левобережным «задонским» поселениям ельчан. Аргументы романовской стороны были следующими: «А истари де та вотчина Романово Городище с селы и 3 деревни и с починки были за братьями ево за бояры за Олександром и за Васильем Никитичи Романовыми, и владели де оне по реку по Дон. А иных помещиков и казачьих слобод в тех местах не бывало. А того оне не ведают, почему помещики и казачьи слободы поселились по сю сторону Дону на боярской земли». Таким образом, боярин Романов через легенду о владении в прошлом его братьями значительной частью Донско-Воронежского междуречья («владели де оне по реку Дон») ставил вопрос о незаконности проникновения елецких помещиков на левый берег Дона.

Итак, земли, ставшие предметом спора, находились на левом берегу Дона. Попав в орбиту поместной экспансии ельчан еще на рубеже XVІ-XVІІ веков, эти земли были административно закреплены писцами в «задонской» части Засосенского стана (например: «Елецкого уезда... Засосенского стану села Рожественного задонские казачьи слободы»). Если следовать утверждению романовской стороны: «А истори то они помнят, что была та вотчина за боярином Олександром Никитичем Рамановым, и теми местами владели крестьяне вослепъские жильцы по реку Дон, а иных помещиков и казачьих слобод не бывало» - то распространение Елецкого уезда на левобережье Дона могло происходить только в условиях ослабления фактического владения Романовых этими землями. Крестьяне боярина И. Н. Романова, как бы спохватившись, говорили в расспросе, что «того они не ведоют, почему помещики и казачьи слободы поселились по сю сторону Дону». Такое «неведение», однако, объяснимо. Даже если не принимать на веру утверждение романовской стороны о вотчинном праве на значительную часть Донско-Воронежского междуречья, все равно мы склонны полагать, что промысловые «ухожьи» Романовых в конце XVI века здесь были. Но и только! Дело здесь не столько в том, что понятие «старинная вотчина», «что бывала за братьею... за бояры за Олександром да за Васильем Никитичи Романовыми городищо Романово», не следует понимать буквально. Наметившаяся в конце XVІ века связь между ряжскими вотчинными поселениями Романовых (села Вослебы и Скопин острожок») и землями в среднем течении Лесного Воронежа всего лишь вовлекла в орбиту Московской государственности новые с податной точки зрения территории. Возможно, произошла «легализация» промысловой деятельности крестьян Романовых на новых землях, что вело к получению оброчной грамоты от центральной власти.

В череде межевых проблем нас занимает нечетко фиксируемая граница между Елецким с одной стороны и Лебедянским и Данковским с другой уездами: «...грани вызжены, а иные высечены»⁴⁶. Вызывает интерес уже сам посыл: между Данковским и Елецким уездами была граница. Очевидно, что такая граница была возможна только западнее Лебедяни⁴⁷. Эта граница отчасти разрушает стереотип: Лебедянь самим фактом своего существования делает невозможным соседство между Елецким и Данковским уездами, находясь посередине. Всегда казалось, что естественной границей между Елецким и Лебедянским уездами была река Красивая Меча.

Не секрет, что и Данков, и Елец вышли на авансцену истории раньше Лебедяни. И Данков, и Елец известны в качестве городов и уездных центров с XVI века. Как было сказано выше, история Лебедяни как города начинается с 1613/14 г., с назначения первого воеводы Лаврентия Александровича Кологривова. Слова документа - «а Лебедянь де город стал недавно»; «город Лебедянь... стал во 122-году» (1613/14 г.); «а Лебедянь, государь, в те годы (до 1613 г.) городом не писалась, и Лебедянсково уезду не было, и Лебедянь, государь, была за помещики и при тебе, государе» (то есть оставалась владельческим поселением по восшествию на престол Михаила Романова в январе 1613 г.) - не оставляют маневра желающим распознать в «Лебедянском городище» города по образу и подобию Данкова или Ельца - городов второй половины - конца XVI века. Граница между Елецким и Данковским уездами рубежа 20-х -30-х гг. XVII века помогает нам ставить вопрос о локализации «лебедянских» земель, расположенных выше реки Красивая Меча и по правому течению Дона. Собственно говоря, это территория, ставшая базисом для создания нового Лебедянского уезда, некогда продолжала границу между Елецким и Данковским уездами, и этой границей выступала река Красивая Меча.

Но вернемся к кн. Ромодановским. Напомню, что по Лебедяни как совладельцы были записаны все сыновья Григория, а Василий по состоянию на конец 20-х гг. XVII века фигурирует в качестве «отписанта» в Елецком уезде в Воргольском стану⁴⁸. Итак, изначально кн. Василия Ромодановского можно рассматривать как помещика Лебедянского и Елецкого уездов, уездов к которым на конец 20-х гг. XVII века он перестал иметь отношение, но в которые бежали его крестьяне какието годы спустя⁴⁹.

То обстоятельство, что беглые крестьяне кн. Ромодановского обнаружены как в Елецком, так и в Лебедянском уездах, позволяет думать, что для обустройства на Юге они воспользовались «старыми каналами». Возможно, кн. Ромодановский противился формуле: крестьянин крепок земле (если, конечно, речь не идет о вотчинных крестьянах). Так или иначе, напрашивается связь между беглыми крестьянами в Елецкий и Лебедянский уезды и существованием некогда в названных уездах поместий кн. Василия Ромодановского (в Елецком уезде были поместья, отписанные на государя⁵⁰, в Лебедянском — нам известен только факт пожалованья королем Владиславом сельца Лебедянское городище от 18 августа 1612 г., но ничего не известно о реальном владении Ромодановского сельцом).

Факт отыскания беглых крестьян кн. Ромодановских в Лебедянском уезде дает нам робкую надежду на связь этих крестьян с еще поместной Лебедянью или с Лебедянью - сельцом Данковского уезда.

Вероятно, расквартирование гарнизона, состоящего из приборных чинов на землях в Лебедяни и близ нее, послужило в дальнейшем катализатором преобразования фортификационно выразительного поселения в крепость. Мы не можем исключать, что сельцо Лебедянское городище изначально тяготело к острожному воплощению, или, если использовать академический штамп, являлось «феодальным замком».

В этой связи весьма показателен пример неподчинения в августе 1632 г. жителей села Лодыгина лебедянскому воеводе на том основании, что у них «...де свой острожек» (село Доброе городище. -А.Г.) «...и того села... крестьяне учинились сильны: в город... на Лебедянь не бывать, у нас де и своя крепость, что на Лебедяни!». В документе весьма красноречиво сказано о том, что хоть Доброе городище и не город, но от Лебедяни мало чем отличается, а значит, спрятаться от татар можно и за собственными стенами, не тратя сил на сборы и дорогу⁵¹.

Мы знаем, что село Доброе городище в 1647 г. будет преобразовано в город Добрый. Но мы также знаем, что для такого преобразования у села была предпосылка - свой острог. Каким непременным условием должно обладать село, чтобы встать на путь острожного строительства? Назовем как минимум три поселения, которые имели собственные остроги, не будучи городами: Лебедянское городище, Романово городище и Добровское городище. Все три поселения были вовлечены в орбиту крупного поместного или вотчинного хозяйствования. Первое принадлежало московскому дворянину Никите Дмитриевичу Вельяминову, второе стало центром вотчинной экспансии на Юге боярина Ивана Никитича Романова (будущий город Романов в степи), третье являлось вотчинным форпостом Чудова и Новоспасского московских монастырей. Но только ли это служит основанием для развития названных поселений как феодальных замков? Нет, не только. Все три поселения являлись «городищами», а, значит, обладали фортификационными достоинствами (крепостными валами), необходимыми для острожного строительства.

Такого рода умозаключение побуждает нас взглянуть: а сколь часто южные города встают на месте городищ - древних, возможно, домонгольского времени, укрепленных участках земли? В писцовой книге 1627-28 гг., являющейся сборником, содержащим единовременные писцовые материалы Лебедянского, Данковского и Сапожковского уездов⁵², обратим внимание на первые слова, которыми начинаются описания всех трех городов: 1. «Городище Лебедянское на берегу реки Дону, а вместо городища малой острог дубовой...»; 2. «Городище Донковское на берегу реки Дону усть речки Вязовенки, а вместо города на городище острог дубовой...»; 3. «Городище Сапошковское на реке на Машке, а вместо города на городище острог дубовой...»⁵³ Таким образом, речь идет об острожном строительстве на городищах. Служилые люди XVII века, коим предназначалось найти место под новый город, часто возвращались к старому, если хотите, проверенному временем городищу. Следует особенно отметить, что город Данков, вставший в 156$ г. на древнем городище, после разорения в 1618 г. гетманом Сагойдачным перебрался на новое место, и это место снова оказалось городищем!

Итак, и Лебедянское, и Добровское, и Романовское городища становятся городами. Если Добровское и Романовское -преобразуются в города на основе известной военно-политической реалии - строительство Белгородской черты, образование новой хозяйственно-административной системы вокруг нее, - то сколь объяснимо преобразование Лебедянского сельца в центр нового уезда? В первом случае речь идет о целенапрвленной правительственной мере, направленной на развитие военной инфраструктуры в пределах Белгородской черты. Следует напомнить, что мера эта была столь решительной, что сопровождалась лишением вотчинных прав Чудова и Новоспасского монастырей на село Доброе городище с землями.

Было ли что-то подобное в отношении сельца Лебедянское городище? Если говорить о целесообразности преобразования сельца в город-крепость, то по сей лень остается убедительной формула, выведенная П. Н. Чсрменским. «Мы полагаем, - писал историк, - что татарские приходы из-за Воронсжей к Дону и вызвали построение... между Лайковом и Ельцем нового города Лебедяни. Он должен был обслуживать места между Доном и Лесным Воронежем...»⁵⁴ Какое сопротивление следовало бы преодолеть власти, чтобы отважиться на строительство нового города? Во всяком случае, речь нс может идти о лишении владельческих прав на сельцо кого бы то ни было, если вспомнить, что последние пожалования пришлись на правительство царевича Владислава и вскоре были признаны не действительными. Таким образом, сельцо довольно легко реформировалось в город и административный центр, будучи отписанным на государя.

Итак, Лебедянь (сельцо Лебедянское городище Данковского уезда) существовало в 1605 г. и на правах поместья принадлежало московскому дворянину Никите Дмитриевичу Вельяминову. Нельзя исключать, что данное поместное испомещение произошло в конце XVI века при Федоре Ивановиче или Борисе Годунове. Трудность в решении вопроса - когда появилась Лебедянь - вырастает из отсутствия поместных материалов Данковского уезда последней четверти XVI - начала XVII века. Также не исключается, что поселения вокруг Лебедяни (села Ракитна, Болотова Могила, Романов Рог и др.) - ее современники, появившиеся в границах Данковского уезда⁵⁵.

Во время Смуты Лебедянское городище переходило из рук в руки (Богдан Сутупов, Никита Вельяминов, князь Григорий Ромодановский), однако нет данных о реальных эпизодах владения названными помещиками. После октября 1612 г. (май 1613 г.) история Лебедяни как владельческого поселения заканчивается; военный гарнизон, состоящий из стрельцов и казаков, занимается обустройством крепости. Лебедянцы подверглись немалым испытаниям, связанным с военными эпизодами июня 1613 года. В 1613/14 г. Лебедянь получает первого воеводу Лаврентия Александровича Кологривова, становится городом. Возникнув на базе южных земель Данковского уезда, Лебедянь после июля 1615 г. получает земли Ряжского уезда на р. Воронеж. Таким образом, Лебедянский уезд вырос из пограничных территорий Данковского и Ряжского уездов.

---

¹ 1627-1628 гт. (книга традиционно датируется годами писцовых работ, однако имеет материалы до 1632 г. включительно. — А.Г.) Писцовая и межевая книга Лебедянского уезда «письма, меры и межевания» писца Григория Федоровича Киреевского. Подлинник. РГАДА. Ф. 1209 «Поместный приказ». Он 1. Кн. 229. Л. 26-378.»
² Дворцовые разряды. Т. 1. СПб., 1850. С. 93; в научный оборот введен новый документ: Не ранее 1 сентября 1613 г. - не позднее 22 апреля 1614 г. (121 г. в документе назван прошлым, поэтому документ не может быть написан ранее 1 сентября 1613 г.; упомянутый в документе дьяк Владимирской черверти Григорий Витовтов служил в указанном учреждении по 22 апреля 1614 г., поэтому документ (условно) не должен выходить за рамки этой даты) - Челобитная лебедянских стрельцов, казаков, пушкарей и затинщиков во Владимирскую четверть о не взимании с них хлеба по причине крайней скудости; указ (черновик) из Владимирской четверти лебедянскому воеводе Лаврентию Александровичу Кологривову, запрещающий это взимание. РГАДА. Ф. 396 «Оружейная палата». Оп. 1. Ч. 25. Стб. 37910. 2 л. См. публ.: Гамаюнов А.И. Лебедянь. Поиски начала // Вестник архивиста: Информацион. бюллетень / Российское общество историков-архивистов. 1998. 5 (47), сентябрь-октябрь. С. 102-108.
³ 1614/15 г. - Десятая верстальная детей боярских и поместных атаманов воеводы Никиты Ивановича Сомова. РГАДА. Ф. 210 «Разрядный приказ». Оп. 4. Д. 239. Л. 1-6 об.
⁴ Барсуков А.П. Списки городовых воевод и других лиц воеводского управления Московского государства XVII столетия по напечатанным правительственным актам. СПб., 1902. С. 125.
⁵ Черменский П.Н. Очерки по истории колонизации Тамбовского края // Известия / Тамбовская ученая архивная комиссия. Вып. 54. Тамбов, 1911. Примечания, № 11. С. 274; Он же. Город Лебедянь И его уезд в XVII в. СПб., 1913. С. 13.
⁶ Он же. Прошлое Тамбовского края. Тамбов, 1961. С. 18.
⁷ Он же. Город Лебедянь... С. 67-70; Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 179.
⁸ Гамаюнов А.И. Лебедянь. Поиски начала. С. 106.
⁹ Разрядная книга 1613-1614 гг. // Разрядные книги 1598-1638 гг. / Отв. ред. В.И. Буганов. М., 1974. С. 180-313.
¹⁰ Станиславский А.Л. Гражданская война... С, 70.
¹¹ РГАДА. Ф. 1209. Шацк. Стб. № 34923. Л. 254-260. Опубл.: Станиславский А.Л. Челобитная Вельяминовых - источник по истории России начала XVII в. // Советские архивы. 1983. № 2. С. 34-39.
¹² Разрядные книги 1598-1638 гг. С. 246-248.
¹³ Запись от 20 июля 1613 г. За сеунч Ф.А.Насонов получил поместье 50 ч. См.: Сухотин Л.М. Первые месяцы царствования Михаила Федоровича. Столбцы Печатного приказа. М., 1915. С, 166.
¹⁴ Станиславский А.Л. Гражданская война... С. 74; Книга сеунчей 1613-1619 гг. / Подготовили А.Л. Станиславский и С.П. Мордовина // Памятники истории Восточной Европы. Источники XV-XVII вв Г. I. М.; Варшава, 1995. С. 20.
¹⁵ 1621 г., октября 15 ~ Дело по отписке лебедянского воеводы Ивана Михнева о произнесении казаком Василием Маторой «непристойных слов». РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Стб. 12. Л. 118-120. На этот документ обратил внимание А.С. Станиславский, сделав вывод, что имя «царя Дмитрия» в Лебедяни было популярно. См.: Станиславский А.Л. Гражданская война... С. 71. Опубликовано: Акты Московского государства. Т. I: Разрядный приказ. Московский стол. СПб., 1890. С. 167; Новомбергский Н. Слово и дело государевы: Процессы до издания Уложения Алексея Михайловича 1649 г. Т. 1. М., 1911. С. 289.
¹⁶ Замыцкий Дмитрий Федорович (публ.) Суздалец. Столбцы Галицкой и Владимирской четвертей 120-126 гг. К Четвертчики смутного времени (1604-1617) / Материалы собранные и редактированные Сухотиным Л.М М., 1912. С. 282; (архив) раздельная книга поместных дач от 1623 г., июня 11. Ф. 1209. Оп. 2. Кн. 13920. Л. 516, 517-527об.
¹⁷ Вельяминов Степан Михайлович (публ.) Вельяминов Степан (?) Разрядные столбцы 122-124 гг. сыска денежных окладов (и 122-го генваря в 11 день) // Четвертчики смутного времени. М., 1912. С. 190; № 393. 1632 г., августа 10. Отписка лебедянского воеводы о приходе татар и об отказе лебедянских уездных людей идти в осаду // Акты Московского государства / Изд. Имп. Акад. Наук; Под ред. Н.А. Попова. Т. I: Разрядный приказ. Московский стол, 1571-1634. СПб., 1890. С. 385-386. (С. 337 «Того же году [1638 г., после апреля] в городех воеводы и приказные люди:») С. 337 «В Белеве Степан Михайлов сын Вельяминов» (Разрядная книга 1637-1638 гг. Л. 37 об.). Разрядные книги 1598-1638 гг. М., 1974. Сташевский Е.Д. Землевладение Московского дворянства в первой половине XVII века. М., 1911. С. 15. «Скаски или памяти московских дворян о их землевладении были поданы... при разборе... в 140 г.» [РГАДА. Ф. 210 «Разрядный приказ». Столбцы Московского стола. № 81] «140-го февраля в 22 ден (1632 г., февраля 22) и в розных числех... дворяня приносили памяти за своими руками...» Всего в столбце сохранилось сказок или памятей 626 лиц, из них 622 московских дворян и 4 жильца. С. 34 «Указания на поместные и денежные оклады взяты из списка московских дворян 140 г.» [РГАДА. Ф. 210. Столбцы Московского стола. № 62. Л. 120-242]. С. 64, 65 «№ 80 Вельяминов Степ[ан] Михайлович]. Оклад: Пом. Денеж. (не указан). Поместья. Лебедянь. Кострома 352 ч. И в 139- году (1630/31 г.) костромское поместье разбойники розбили и животы мои служивые и рухледь поймали и людей и крестьян переранили, а иных мучили. Вотчины. ? Приданая 50 ч. Всего. 402 ч. Служба. Сам на коне, 1 чл. на коне, 1 чл. в кошу». «За Борисом Карповым сыном да за Степаном Михайловым сыном да за Семеном Степановым сыном Вельяминовыми в поместье, что им дано ис примерные земли боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого, село Соколье без жеребья. В прошлом во 131- году (1623 г., июня 11; раздельная книга... «полюбовнова розделу») Борис Вельяминов з братьями по челобитью в Поместном приказе ис села Соколья для тесноты выселились себе усадьбою // в опчем своем угодье и в урочищах у Лодыгины поляны да на Жолтых песках по ногайской стороне на реке на Воронеже и по речки Семеновки, и поставили село Лодыгино, да к тому селу три починка: за Борисом починок Семеновской, а Вавилов тож, на речке на Семеновки; а за Степаном починок Пантелеев, а Жолтые Пески тож, у Жолтых песков у затону Семеновского; а за Семеном починок Иванков, а Бастрыкин тож...» РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 229. Л. 179-187; раздельная книга поместных дач от 1623 г., июня 11. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 2. Кн. 13920. Л. 516, 517-527 об.
¹⁸ Починок Соколий на рр. Матыре и Воронеже (деревня Соколий починок, село Соколье, Сокольское, город Сокольск); починок Кузминки на рр. Кузминке и Воронеже (слободка Кузминская, сельцо Кузминки, село Кузминки).
¹⁹ Столбец не нумерован; спорное дело сохранилось в пяти фрагментах ю 24 ставов; значительная часть текста утрачена; нумерация, предложенная автором, условна. РГАДА Ф. 1209. Ряжск. Стб. № 1357/62669. Л. 1; опубл. (фрагмент): Акты служилых землевладельцев XV - начала 2о XVII века. М, 2002. Т. 3. № 543. С. 466,467.
²⁰ Сравни: «В конце XVI в. неподдающаяся точному определению территория Донско-Воронежского междуречья («А исстари-де та вотчина... за Олександром и Васильем Никитичи Романовыми, и владели-де оне по реку Дон») являлась промысловым ухожьем и «...была на оброке за крестьянами боярина Олександра Никитича» и Василия Никитича Романовых. Наличие промысловой зоны в «диком поле» объясняется сравнительной близостью ряжской вотчины Романовых («села Вослебы и Скопина острошку з деревнями»), придатком которой эта зона по существу являлась. Не случайно в 1628 году писцы так характеризуют эту территорию: «А прежде сего был Рязской уезд». См.: Гамаюнов А.И. Еще раз о лебедянской вотчине Романовых // Наш край Тамбовский: Тезисы докладов и сообщений II областной краеведческой конференции. Тамбов, 1991. С. 7; «И в списку боярина князя Дмитрея Тимофеевича Трубецкого з жалованные вотчинные грамоты 113-г[о] году (1604/05 г.) за стольники за князем Дмитреем да за князем Олександром Тимофеевичи Трубецкими отца их вотчина на Резани село Пустотин[о], что в прошлом в 93- году (1584/85 г.) царь Федор Иванович пожаловал отца их боярина князя Тимофея Романовича, да слободка Покровская, что во 106- году (1597/98 г.) отец их боярин князь Тимофей Романович поставил на диком поле на речке на Востеку, со всеми угодьи». Ф. 1209. Ряжск. Стб. N° 1357/62669 Л. 4-5.
²¹ РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 15. Л. 318-322.
²² Из деда о земельных дачах Богдана Ильича Плещеева в Лебедянском уезде в сельце Черепяни и селе Богородицком; «И как, государь, тот Петр сослан был в Сибирь, и после, государь, ево тою землею завладели Лебедянсково уезда Болотовы слободы казаки, припустя в свои поля, а крестьян, государь, посажали за собою в захребетники»; после челобитья земли опального московского дворянина Петра Отяева были пожалованы Богдану Плещееву. РГАДА. Ф. 1209. Стб. № 10/42008 (столбец не нумерован; нумерация условная: Л. 5, 6, 22). Ссылка в Лебедянской писцовой книге 1627-28 гг. на выпись Осипа Секерина и Добрыни Русанова 122 г. (1613/14 г.) говорит о том, что названные писцы были у истоков земельных испомещений в новом уезде. РГАДА. Ф. 1209, Оп. 1. Кн. 229. Л. 134-134 об.
²³ Леонид, архимандрит. Вкладная книга Московского Новоспасского монастыря. СПб., 1883. С. 8.
²⁴ РГАДА. Ф. 1209. Ряжск. Неокл. Стб. № 1357/62669. Л. 2.
²⁵ После вышеизложенных выкладок по датировке писцовой книги Осипа Секерина автором был обнаружен документ, где приведена точная дата книги: «И по книгам писма и меры Осипа Секирина да подьячего Добрыни Русанова 123-го (1615 г.) году...» (РГАДА. Ф. 1209. Ряжск. Неокл. Стб. № 8/42007. Ч. 1. Без нумерации). Напомним, что в июле 1615 г. земельные приобретения Чудова и Новоспасского монастырей записаны по Ряжскому уезду. Формально (если следовать логике размежевания между Ряжским и Лебедянским уездами, ставшего для нас важнейшей составляющей писцовой книги Осипа Секерина) выходит, что уже до конца августа 1615 г. ряжские земли монастырей должны были бы стать лебедянскими. Впрочем, мы знаем примеры того, как писцовые книги озаглавлены только первыми годами описательных работ. Лебедянская писцовая книга Григория Киреевского традиционно датируется 1627-1628 годами, в то время как имеет вкрапления до 1632 г. включительно (см. сноску 1). Вполне вероятно, что и писцовая книга Осипа Секерина 123 г. (до сентября 1615 г.), ее основной блок, претерпел какие-то изменения в следующем 124 г. (после сентября 1615 г.).
²⁶ В означенные годы починок Сокольский было «...велено... обыскать болшим повалным обыском не одним Ряским городом, [но] и всею Резанъю», что лишний раз показывает принадлежность поселений на р. Воронеж Ряжскому у., а Ряжского у. - самой Рязани. РГАДА. Ф. 1209. Ряжск. Стб. № 1357/62669. Л. 10.
²⁷ См. публ.: Гамаюнов А. И. Лебедянь. Поиски начала // Вестник архивиста: Информационный бюллетень / Российское общество историков-архивистов. 1998. 5 (47), сентябрь-октябрь. С. 102-108.
²⁸ РГАДА. Ф. 1209. Ряжск. Стб. № 1357/62669. Л. 10.
²⁹ [1605 г.] «И нас Рострига, пограбя, сослал на Низ, а поместья наши роздал в роздачю: мое, Микитино... данковское Лебедянское городище - Богдану Сутупову». Документы первой крестьянской войны в России / Публ. Корецкий В.И., Соловьева Т.Б., Станиславский А.Л. // СА. 1982. № 1. С. 36. (1628 г. Сказка Вельяминовых. РГАДА. Ф. 1209. Рязань. Стб. № 40933. Ч. IV. Л. 328).
³⁰ Сутупов Богдан Иванович, думный дьяк, печатник Лжедмитрия I (Росстриги). Разрядная книга 1598-1638 гг. С. 97, 120, 178; Поименная роспись духовным и светским чинам, составляющим Государственный совет, в правление Лжедмитрия Отрепьева. - Писана 1605, в июне. Совет других окольничьих: ...Богдан Иванович Сутупов, печатник и секретарь великий. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии Иностранных дел (СГГД). Ч. 2. М., 1819. С. 210; Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII в. «Смута». М., 1988. С. 179, 228; Солодкин Я.Г. К предыстории Лебедяни // Население и территория Центрального Черноземья и Запада в России в прошлом и настоящем. Воронеж, 2000. С. 112-113.
³¹ РГАДА. Ф. 1209. On. 1. Кн. 229. Л. 100-100 об.
³² Из письма доктора исторических наук И.О. Тюменцева автору статьи; сноски И.О. Тюменцева: Hirschbeig A. Polska Moskwa. Lwó 1901, S. 205 (Дневник Сапега). АИ. Т. 2. С. 194,297-298; ААЭ. Т. 2. С. 232.
³³ [1610 г., марта 30] «Миките Дмитриевичу Вельяминову на отчизны его - ... в Донковском уезде городище Лебедин (следует -"Лебедянь”) с деревнями». «[1610 г., декабря 6] дан лист боярину Миките Вельяминову, учинен ему поместной оклад две тысячи четвертей, и велено дать ему из вотчины князей Шуйских...». Акты Западной России. Т. 4: 1588-1632. СПб., 1851. С. 324, 394. Сноски И.О. Тюменцева: АЗР. Т. 4. С. 403. БС. 1610/11 г. С. 75, 95; СВМГ. Вып. 8. С. 53.
³⁴ Из письма доктора исторических наук И.О.Тюменцева автору статьи; сноски И.О. Тюменцева: Псковские летописи. Т. 2. М.; Л., 1955. С. 277; Барсуков. Списки городовых воевод. С. 107.
³⁵ [1612 г., августа 18] «Пожаловали есьмо боярина нашого князя Григорья Петровича Ромодановского Стародубского да его детей князя Василья, князя Ивана, князя Петра и князя Василья меньшого... в Донковском уезде селцом Лебедянским Городищем с деревнями и слободками и со всими угодьи в отчину». Акты Западной России. Т. 4: 1588-1632. СПб., 1851. С. 421-422.
³⁶ В Суздале находилось поместье (150 ч.) сына Григория Ромодановского Василия («новые дачи, что... дано при боярех... из двор-цовых сел»). За «Московское очищение» (октябрь 1612 г.) поместье переведено в вотчину. См.: Докладная выписка 1613 г. о вотчинах и поместьях. М., 1895. С. 9.
³⁷ 1611 г., июля 23 Челобитная кн. Г.П. Ромодановского о пожаловании ему в поместье с. Паршева Суздальского уезда, принадлежавшего ранее Ратману Вельяминову. Грамота по челобитной. Отпуск. Ф. 141 «Приказные дела старых лет». Поместный приказ. 1610 г. № 2. Л. 122-123; см.: Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе 1610-1611 гг. / Под редакцией и с предисловием члена-соревнователя Л.М. Сухотина // Смутное время Московского государства 1604-1613 гг.: Материалы, изданные Императорским Обществом истории и древностей российских при Московском университете. Выпуск 8. М., 1911. С. (VII, IX, XIV), XXX, XXXI, 53, 54; 145.
³⁸ 1642/43 г. - Записная книга Печатного приказа. Пошлинная. РГАДА. Ф. 233. On. 1. Кн. 39. Ч. 2. Л. 894 об. 1643 г., апреля 23. «На Лебедянь по челобитью князь Василья Ромодановского. Велено беглых его крестьян Васку Екимова с товарищи дать на поруку... На Елец по челобитью князь Василья Ромодановского. Велено беглово ево крестьянина Анашку Скоробогатова дать на поруку...».
³⁹ Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе 1610-1611 гг. / Под редакцией и с предисловием члена-соревнователя Л.М. Сухотина // Смутное время Московского государства 1604-1613 гт.: Материалы, изданные Императорским Обществом истории и древностей российских при Московском университете. Выпуск 8. М., 1911. С. XXXI; Напомним, что кн. И.М. Борятинский был пожалован при Владиславе «у садам и Добринской и КаликинскоЙ», т.е. будущими селами Доброе городище и Каликино Ряжского, а затем Лебедянского уездов.
⁴⁰ Докладная выписка 1613 г. о вотчинах и поместьях / Сообщил А.П.Барсуков. М., 1895. С. 3.
⁴¹ М.П. Лукичев подвергнул источник разностороннему анализу, позволившему ему утверждать: памятник не есть выписка из «Земляного» списка, а является самим «Земляным» списком, однако не сохранившимся в полном объеме. См.: Лукичев М.П. О «Земляном» боярском списке 1613 г. // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: Сб. статей. М., 1983. С. 103-111.
⁴² Там же. С. 107.
⁴³ М.П. Лукичев приводит известие, что еще в конце 1612 г. или начале 1613 г. земское правительство предприняло попытку отписать некоторые частные земельные владения, особенно те, которые ранее входили в состав дворцовых. 26 марта 1613 г. новоизбранному царю Михаилу Романову сообщалось: «А дворцовые государь, пашенные и посошные и оброчные села по нашему, богомольцев твоих государевых, приговору и по совету всей земли у бояр и у всяких людей отписати велели, и отпищики посланы». Там же. С. 103.
⁴⁴ РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 134. Л. 1801-1813 об., 1814 об,-1821 об.
⁴⁵ Сташевский Е.Д. К истории колонизации юга: (Великий боярин Иван Никитич Романов и его слободы в Елецком уезде). М.: Изд. А.И. Снегиревой, 1913. 296 с.; другое издание: Сташевский Е.Д. К истории колонизации юга (Великий боярин Иван Никитич Романов и его слободы в Елецком уезде) // Древности: Труды Археографической комиссии императорского археологического общества. Т.З.М., 1913, С. 239-294.
⁴⁶ РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 134. Л. 1816.
⁴⁷ Там же. (Л. 1818) «Да перед писцы ж ельчане дети боярские Кузьма Новгородов, Борис Перов в допросе сказали: по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русин (Л. 1818 об.) крестьному целованью владеют де они поляною Утреннею ельчане истори не всею - по ржавец Хмелинские платы. Да тою ж де поляны за ржавцом Хмелинъские платы владеют истори помещики Донковского уезда по верховья речки Рокитен-т. (На рч. Ракитенке расположено село Ракитна, которым некогда владел известный персонаж Смуты Артемий Измайлов. Это владение было возможно только в границах Данковского уезда; см. сноску 55).
⁴⁸ РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 134. Л. 1245, 1358, 1363-1366. (Л. 1245) «Стан Воргольской, а в нем за помещики: (Л. 1358) «Деревня, что был починок Волчей под Радушкиным лесом...» «За казаком за Титом Акинфеевым сыном Пешкова жеребей в деревне Волчьей Игнатьевского поместья Пашкова, что владел тем поместьем князь Василей Ромодановской...» (Л. 1363) «За казаком за Иваном Игнатьевым сыном Путимцова в той ж деревне жеребей из отписпые земли, что владел князь Василей Ромодановской, а наперед того было в поместье за Иваном Логиновым, а после было в поместье за поместным//казакам за Федором Свинарским...» (Л. 1364) «За казаком за Оцдреем Федоровым сыном Гуляева в той ж деревне жеребей из отписных земель, что владел князь Василей Ромодановской, а наперед того было в поместье за Иваном Логиновым, а после было в поместье за поместным казаком за Федором Свинарским...» (Л. 1365) «За казаком за Федором Овдокимовым сыном Жирова в той ж деревне жеребей из отписной земли, что владел князь Василей Ромодановской, а наперед того было в помесье за Иваном Логиновым, и с тем, что ему дано по местных казаков Федоровское поместье Свинарского да Оброси-мовского поместья Згибиева...» (Л. 1366) «За казаком за Митькою за Павловым сыном Карпова в той ж деревне жеребей из отписной земли, что владел князъ Василей Рамодановской, а наперед того было в помесье за Иваном Логиновым, и с тосм, что ему дано поместного казака Федоровского помесья Свинарского...»).
⁴⁹ [7151 г.] 1642/43 г. - Записная книга Печатного приказа. Пошлинная. РГАДА. Ф. 233. Оп. 1. Кн. 39. Ч. 2. Л. 894 об. [7151 г.], «апреля в 21 день» (1643 г., апреля 23) Л. 894 об. «На Лебедянь по челобитью князь Василья Ромодановского. Велено беглых его крестьян Васку Екимова с товарыщи дать на поруку. Поставить на Москве. Пошлин полполтины. Взято. На Елец по челобитью князь Василья Ромодановского. Велено беглово сво крестьянина Анашку Скоробогатова дать на поруку. Поставить на Москве. Пошлин полполтины. Взято».
⁵⁰ В силу указа 1619 г., ограничивающего землевладение московских чинов на Юге государства. См. об этом: Станиславский А.Л. Указ об ограничении землевладения столичного дворянства 1619 г. // Теория и методы источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин. М., 1985, С. 74-75. (А.Л. Станиславский указывает, что кн. В.Г. Ромодановский в 1616-1617 гг. являлся елецким воеводой); Важинский В.М. Землевладение и складывание общины однодворцев в XVII веке: (По материалам южных уездов России). Воронеж, 1974. С. 78.
⁵¹ РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Стб. 79. Л. 11-15; 1632 г., августа 10 - отписка лебедянского воеводы о приходе татар в Русь и об ослушаньи лебедянских уездных людей идти в осаду в город, с приложением доездных памятей // Акты Московского государства/ изданные императорскою Академиею Наук под редакциею Н.А.Попова, члена-корреспондента Академии. Т. I: Разрядный приказ. Московский стол, 1571-1634. СПб., 1890. С. 385-386.
⁵² РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 229. Л. 27 об.-378 об. (Лебедянский уезд), 379-464 об. (Данковский уезд), 465-485 об. (Сапожковский уезд).
⁵³ Там же. Л. 27 об., 379,465.
⁵⁴ Черменский П.Н. Город Лебедянь... С. 12; Он же. Донские вотчины бояр Романовых // Известия / Тамбовская ученая архивная комиссия. Вып. 57. Тамбов, 1917. С. 57.
⁵⁵ В селе Ракитна «за Федотом Богдановым сыном Мальцевым Федоровской жеребей Катина, что было за окольничим за Ортемъем Измайловым». РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 229. Л. 61-61 об,; «во 124- году (1615/16 г.) дано было Петру Отяеву поместье в Лебедянском уезде, что сыскалося по писцовым книгам Осипа Секерина в селе Болотове, двесте чети. И как, государь, тот Петр сослан был в Сибирь, и после, государь, ево тою землею завладели Лебедянсково уезда Болотовы слободы казаки, припустя в свои поля». РГАДА. Ф. 1209. Ряжск. Неоклеенный сгб. 10/42008. Л. 22 (нумерация условная).

<< Назад   Вперёд>>