Народы России в первой половине XIX в.: Численность и этнический состав

В конце XVIII - 50-х годах XIX в. в России было произведено пять ревизий, которые в известной мере фиксировали и этническую принадлежность учитываемого населения.

23 июня 1794 г. был опубликован именной указ о проведении очередной V ревизии¹, который предписывал произвести новую перепись «во всем на основании манифеста... 16 ноября 1781 г.» и завершить ее к началу 1796 г. Формуляры ревизских сказок и перечневых ведомостей оставались такими же, как и по IV ревизии². Это давало надежду на наличие по V ревизии таких же сведений об этническом составе населения страны, как и по прошедшей перед этим IV. К сожалению, поиски погубернских и поуездных перечневых ведомостей в наших архивах не увенчались успехом. Удалось найти подробные перечневые ведомости только по Тобольской, Иркутской, Петербургской, Могилевской губерниям и по Земле Войска Донского³. По данным IV-V ревизий, учтено ясачное население Сибири, украинское население Земли Войска Донского и евреи Могилевской губ.

В ЦГВИА сохранились перечневые ведомости V ревизии, однако здесь содержатся уже более краткие и обобщенные данные об этническом составе населения. Полные сведения имеются только по Тобольской, Иркутской и Оренбургской губерниям⁴.

По отдельным губерниям цифры об этническом составе населения содержатся в перечневых ведомостях Генерального межевания (по Вятской, Казанской и Оренбургской губерниям)⁵. В ЦГИА СССР в фонде «Экспедиции государственных счетов Сената» сохранились погубернские окладные книги 80-90-х годов XVIII в. (с 1783 по 1803 г.). Они позволяют установить этническую принадлежность всего населения лишь по Курляндской, Саратовской и Уфимской губерниям⁶. Таким образом, во всех указанных выше источниках мы находим сведения об этнической принадлежности лишь по семи губерниям страны (Тобольской, Иркутской, Оренбургской, Казанской, Вятской, Саратовской, Курляндской) и Земле Войска Донского.

Поэтому основным источником, позволяющим изучать этнический состав населения России, по данным V ревизии, являются общероссийские окладные книги. Они ежегодно составлялись в Экспедиции государственных счетов, а после учреждения в 1802 г. Министерства финансов – в Департаменте разных податей и сборов этого министерства. Окладные книги сохранились за 1796-1806 и 1808 гг.⁷ Для определения этнического состава населения России мы использовали данные окладной книги за 1808 г.⁸ Дело в том, что окладные книги более раннего времени характеризуются целым рядом недостатков. Во-первых, в первые годы после завершения V ревизии было обнаружено много пропущенных в ходе переписи («прописных») душ. В 1800 г. на основании указа 1799 г.⁹ было найдено сразу 231 348 душ м.п.¹⁰, главным образом на окраинах страны (Правобережная Украина, Литва, Белоруссия и Прибалтика). Не учтенное в срок население выявлялось и позднее. Поэтому данные окладной книги за 1808 г. — последние по времени из всех по V ревизии — являются наиболее полными. Кроме того, с 1797 г. в России существовало иное административно-территориальное деление, установленное в стране в ходе реформы Павла I. При нем было сильно уменьшено количество губерний и уездов, вследствие чего данные этого периода зачастую не сопоставимы ни с результатами предшествующего екатерининского, ни с показателями последующего — Александровского периодов. При Александре I административное деление страны с небольшими отклонениями возвращается к тому, которое было установлено Екатериной II. Этот процесс продолжался в основном с 1803 по 1806 г. Таким образом, окладная книга 1808 г. не только приводит наиболее полные цифровые результаты V ревизии, но и сообщает их в административно-территориальных границах, сопоставимых и с данными IV ревизии 80-х годов XVIII в., и с результатами всех последующих исчислений XIX в., так как внутренние уездные и губернские границы страны почти не изменялись до 20-х годов XX в.

Во всех окладных книгах V ревизии приводится единообразный статистический материал, который лишь частично позволяет зарегистрировать этническую принадлежность населения. Здесь содержатся во всех случаях раздельные данные о численности евреев (купцов, мещан, колонистов), колонистов-немцев (в Поволжье, Новороссии, Лифляндской, Петербургской и Черниговской губерниях), цыган (государственных и владельческих, т.е. крепостных), греков и армян (в Новороссии, на Северном Кавказе и в Нежинском у. Черниговской губ.), ногайцев (в Таврической губ. и в Кавказской обл.), грузин (в Кавказской обл.). Почти повсеместно можно учесть украинское население. К украинцам можно отнести: войсковых обывателей, воинских поселян, малороссийских казаков, казачьих подсуседков, так как все эти сословные группы населения являются потомками украинского казачества, проживающего до середины 60-х годов XVIII в. на территории Гетманщины, Слободской Украины и Новороссии. Кроме того, сюда же относятся малороссияне дворцовые, экономические, казенные и владельческие (или владельческие «подданные»). Русское же население на территории украинских губерний состояло из однодворцев и крестьян (государственных, экономических, помещичьих). Характерно, что украинское сельское население в документации того периода нигде и никогда не называлось крестьянами. Однако из сказанного необходимо сделать одно исключение, которое удается обнаружить только в том случае, если использовать одновременно весь комплекс сохранившихся статистических материалов за большой отрезок времени. Мы имеем в виду тот факт, что в состав воинских поселян Херсонской и Екатеринославской губерний без каких бы то ни было оговорок в 80-х годах XVIII в. включили военных колонистов, прибывших с территории Турции и Австрии в 50-70-х годах XVIII в. (молдаван, сербов, болгар и др.). Как мы уже отмечали, все это население весьма подробно с выделением этнической принадлежности фиксировалось в разного рода исчислениях 50-70-х годов XVIII в. Затем его вновь стали отмечать в губернаторских отчетах и исчислениях 40-60-х годов XIX в. Однако в ревизских документах и полицейских и церковных исчислениях 80-х годов XVIII в. - 30-х годов XIX в. мы почти не находим упоминаний об этих группах населения. Это означает что численность молдован, сербов и болгар Херсонской и Екатеринославской губерний приходится определять приблизительно, исходя из показателей IV и VIII ревизий. Окладные книги V ревизии приводят полные данные о численности и размещении народностей Сибири, о башкирах, тептярях и бобылях¹¹, о самоедах (ненцах) Архангельской губ., о примерной численности калмыков.

О татарах окладные книги V ревизии не содержат полных сведений. По Сибири, Оренбургской, Казанской, Вятской и Саратовской губерниям, как уже отмечалось, сохранились более подробные перечневые ведомости V ревизии. В окладных книгах V ревизии имеются хорошие раздельные поуездные сведения о татарах, проживавших в Таврической обл., в губерниях Литвы и Белоруссии, в Астраханской губ. Однако по Нижегородской, Пензенской, Симбирской, Пермской и Тамбовской губерниям гораздо труднее получить сведения о татарах и других народностях (мордва, чуваши, черемисы). Часть татар учтена в специальной графе «государственные ясашные», где они даны вместе с другими народностями, а часть вошла в составе графы «приписные к Адмиралтейству мурзы и татары». Выделение татар из первой графы возможно лишь приблизительно, исходя из данных об их численности по IV и VII-VIII ревизиям¹². Сведения о других народностях (мордва, чуваши, черемисы), кроме тех, которые даны по указанным выше восьми губерниям, также могут быть получены лишь приблизительно, так как они учтены вместе в графе «государственные ясашные».

Нерусские старокрещеные народности, не учтенные I-IV ревизиями, а также белорусы, литовцы и поляки на территории Литвы и Белоруссии не зарегистрированы в окладных книгах V ревизии, и их численность может быть определена лишь приблизительно, исходя из подсчетов 40-50-х годов XIX в.

Все это свидетельствует о том, что по V ревизии мы располагаем менее качественными данными об этническом составе населения страны, чем по IV или III ревизиям. Это объясняется тем, что по V ревизии нам не удалось найти поуездных первичных перечневых ведомостей, которые согласно законодательству должны были находиться на уровне III-IV ревизий. В окладных же книгах допускаются большие объяснения («государственные ясашные», дворцовые - без выделения дворцовой мордвы и чувашей и т.д.).

Тем не менее сохранившиеся материалы все же позволяют примерно учесть народности страны, тем более что по восьми населенным главным образом нерусскими народностями губерниям имеются о них подробные сведения. К сожалению, в окладных книгах представлены лишь сведения о мужском поле в отличие от перечневых ведомостей, в которых, как правило, представлены оба пола. Поэтому, цифры о численности женского пола нами извлечены из данных губернских отчетов, которые сохранились с 1804 г.¹³ Характерно, что в губернаторские отчеты начала XIX в. включены раздельные сведения о мужском и женском населении, выделены жители городов и уездов, а общие показатели о мужском населении почти совпадают с данными окладных книг по V ревизии. Лишь с 20-х годов XIX в. в губернаторских отчетах содержатся данные об одном только сельском населении, использование которых по этой причине затруднительно.

В губернаторских отчетах до 40-х годов XIX в. не приводится никаких сведений об этническом составе населения¹⁴ и даже о сословном составе имеется мало данных. В общем получается, что губернаторские отчеты начала XIX в. содержат лишь цифры общей численности податного и неподатного населения страны.

Географическое размещение жителей России по отдельным поселениям, зачастую с указанием национальности возможно изучать по данным V ревизии почти для всей территории страны. Характерно, что за годы проведения самой V ревизии (1795-1796 гг.) списков населенных мест почти не сохранилось. Однако уже после завершения V ревизии в ходе осуществления административно-территориальной реформы Павла I (1797-1800 гг.) и последующих изменений границ уездов и губерний страны при Александре I (главным образом в 1802-1806 гг.) в губернских казенных палатах было составлено много подробных списков населенных мест по данным V ревизии, которые хорошо сохранились в наших архивах. Списки эти были необходимы администрации при размежевании внутренних границ, так как в ходе осуществления административной реформы часто требовались сведения о местоположении и населении многих отдельно взятых населенных пунктов. Обычно в перечневых списках казенных палат приводились с выделением уездов, станов и волостей сведения о: 1) роде поселений (город, слобода, сельцо, село, деревня или хутор); 2) названии поселений (с выделением существующих вариантов); 3) числе душ мужского (а по ряду губерний и женского) пола с указанием сословной принадлежности населения; 4) национальном составе по многим губерниям России (по Югу, Поволжью и Сибири)¹⁵.

Как правило, поселения, основанные в период между IV и V ревизиями, отмечаются здесь особо и фиксируется, откуда переведены или «пришли собою» переселенцы. Для заселяемых южных районов страны это обстоятельство имеет немаловажное значение, так как перед исследователями раскрывается возможность установить время основания многих поселений и наметить направления колонизационных потоков.

К спискам казенных палат тесно примыкают экономические примечания к губернским и уездным атласам и планам Генерального и местных межеваний. Наиболее интенсивно Генеральное межевание производилось в России при Павле I в 1798-1801 гг. Кроме сведений, содержащихся в списках населенных мест казенных палат, экономические примечания содержат дополнительные данные о: 1) числе дворов в каждом поселении; 2) расстояния их в верстах от уездного города; 3) числе десятин и сажень в каждой доле. В кратких экономических примечаниях сообщаются, кроме того, дополнительные сведения о реках, речках, ручьях, озерах, болотах, флоре, фауне, климате и т.д. Таким образом, кроме основных сведений о названии поселений и их населении, дается много материалов, совершенно необходимых историко-географам. Именно благодаря им можно нередко объяснить в темпах прироста и составе населения, исходя их данных о степени заселенности тех или иных районов, количестве и качестве земли, климате, наличии «источников пригодной для использования воды» и т.д.

Как показывает табл. 1, списки населенных пунктов казенных палат по V ревизии сохранились главным образом в фонде Военно-Ученого архива ЦГВИА и охватывает 35 губерний России александровского времени. Не обнаружено таких списков только по 17 губерниям страны. Отсутствуют они по Прибалтике (Лифляндская, Эстляндская и Курляндская губернии). Нет их по Выборгской губ. Финляндии. Не найдены они по Новороссии (Екатеринославская, Херсонская и Таврическая губернии), по большей части Сибири (Тобольская и Томская губернии), Южному Приуралью (Оренбургская губ.), по Озерному району (Петербургская, Новгородская и Псковская губернии), а также по Архангельской губ. Северного района, Могилевской губ. Литовско-Белорусского района и Слободско-Украинской губ. Левобережной Украины.

Экономические примечания, в которых содержатся данные о поселениях и населении по V ревизии, хранятся главным образом в ЦГВИА и ЦГИА СССР (см. табл. 1). Они охватывают 21 губернию России. По многим губерниям обнаружены одновременно и ревизские списки населенных мест, и экономические примечания. Однако по 10 губерниям не обнаружено никаких списков населенных мест (по Новгородской, Псковской, Оренбургской¹⁶, Тобольской, Томской, Могилевской, Лифляндской, Курляндской, Выборгской губерниям и Белостокской обл.).

Рассмотрим теперь, в какой мере можно считать достоверными данные списков населенных мест. Как известно, первоначально полученные в ходе проведения ревизий результаты не оставались неизменными. В зависимости от качества каждой конкретной ревизии они постоянно уточнялись и пополнялись за счет обнаруживаемых прописных и беглых душ. По V ревизии подавляющая масса прописного населения была обнаружена в 1800 г. (225 952 души м.п.)¹⁷, причем больше всего жителей было пропущено на окраинах страны (в Витебской и Могилевской губерниях - 62 870, в Минской - 28 731, в Волынской - 10 409, в Виленской - 13 931, в Киевской - 36 737, в Новороссийской - 29 646, в Малороссийской - 30 574 души м.п. и т.д.)¹⁸.

Все это говорит о том, что по некоторым губерниям данные списков населенных мест, составленных в казенных палатах экономических примечаний о размещении, численности и составе населения за 1797-1800 гг. не являются достаточно точными. К счастью, большая часть списков датируется 1801-1803 гг., когда прописные души, зафиксированные в 1800 г., были уже включены в общую численность учтенного населения.

В целом же следует признать, что, по данным V ревизии, неплохо сохранились списки населенных мест, позволяющие исследовать географическое размещение, численность, сословный и этнический состав населения страны. В этом отношении V ревизия во многом напоминает I, в то время как по II-IV ревизиям списки поселений уцелели менее полно.

Кроме территории, непосредственно входившей в состав России в конце XVIII в., мы использовали в наших ведомостях V ревизии также материалы о численности населения на землях, вошедших в состав России в первой четверти XIX в.

Данные о населении на территории будущего Царства Польского взяты по исчислению 1809 г. В состав Царства Польского нами включены департаменты: Варшавский (310 640 человек), Калишский (437 075), Плоцкий (307 233), Ломжинский (408 522), г. Варшава с Прагой (68 411), Радомский (354 895), Седлецкий (312 527) и Люблинский (479 712 человек). Таким образом, на землях будущего Царства Польского в 1808-1809 гг. значилось 2 679 015 человек об. п. К Пруссии отошли Познанский (504 092 человек) и Быдгосский (283 423 человек) департаменты. Всего 787 515 человек об. п. Наконец, к Австрии отошел Краковский департамент (365 048 человек)¹⁹. Таким образом, всего в Герцогстве Варшавском в 1809 г. состояло 3 831 578 человек об. п.²⁰ Поскольку исчисление 1809 г. не регистрировало этническую принадлежность жителей герцогства, она определена примерно, исходя из показателей периода общерусской VII ревизии за 1819 г.²¹

По Бессарабии взяты цифровые результаты переписи 1803 г.²² По Галиции нам не удалось найти окружных данных австрийских ревизий конца XVIII в., и мы вынуждены использовать показатели по всему этому району в целом за 1798 г.²³ Удельный вес украинского населения определен приблизительно, исходя из показателей ревизии 1817 г. Украинское население на территории Венгрии взято по исчислению Карла Чернига 1787 г.²⁴

По Финляндии (так называемой «новой Финляндии», вошедшей в состав России в 1809 г.) взяты результаты ревизии 1796 г., а этнический состав исчислен на основании показателей середины XIX в.²⁵

Все сказанное показывает, что по V ревизии также сохранились значительные материалы об этническом составе населения страны, однако они по полноте уступают подобным материалам III-IV ревизий. Гораздо чаще приходится прибегать к исчислениям, оперировать примерными показателями. Крещение нерусских народностей к концу XVIII в. было почти завершено; процесс укрупнения сословных групп, занимающих примерно равное положение в феодально-крепостнической иерархии, был близок к завершению. Русские черносошные крестьяне, однодворцы, ясашные нерусские народности, служилые татары и чуваши и т.д. попадают в одну группу государственных крестьян, уплачивающих одинаковые подати. Новых типографических описаний губерний России с начала XIX в. в стране почти не составлялось, академических экспедиций по обследованию тех или иных районов государства в эти годы не было. В результате ослабел интерес к определению численности народностей, населяющих Россию. Тем не менее взятые вместе все материалы ревизского учета по V ревизии с привлечением результатов IV ревизии все же позволяют примерно учесть общую численность и географическое размещение народностей страны.

На территориях Царства Польского, Финляндии, Бессарабии, Галиции, Венгрии сведений об этническом составе в те годы почти не собиралось. Исключение составляют лишь данные об евреях и татарах. Поэтому по этим регионам еще в большей мере, чем по русским губерниям, приходится прибегать к исчислениям.

Таблица 1. Списки населенных мест и экономические примечания периода проведения V-VII ревизии по материалам ЦГВИА и ЦГИА СССР



VI ревизия была произведена в 1811 г.²⁶ Она распространялась на ту же территорию и учла один только мужской пол. Производили ее с большой поспешностью и без достаточной проверки. До нас дошли только сводные общероссийские книги этой ревизии за 1812-1815 гг.²⁷ В них этнический состав дан гораздо хуже, чем по V ревизии, уже нет полных данных об украинском населении²⁸. Характерно, что нельзя получить сведений о частновладельческом украинском населении, так как оно зарегистрировано вместе с русскими помещичьими крестьянами в одной графе «помещичьих крестьян, дворовых людей и подданных малороссиян». В то же время нечастновладельческое украинское население продолжало регистрироваться раздельно (малороссийские казаки, государственные малороссияне и Черкассы, соляные возчики в Саратовской губ., войсковые обыватели, воинские поселяне²⁹ и т.д.).

В то же время в окладных книгах VI ревизии мы по-прежнему находим повсеместно раздельные сведения о вогулах, самоедах, колонистах, ногайцах, тептярях и бобылях, башкирах, мещеряках, греках, армянах, цыганах. По ряду губерний (Новороссия, Литва и Белоруссия, Рязанская, Нижегородская, Московская губернии) имеются данные о татарах. По некоторым другим (Поволжье, Приуралье) часть татарского населения включена в состав «государственные ясашные крестьяне», а часть учтена отдельно в графе «приписные к Адмиралтейству мурз и татар». Другие же народности учтены либо в составе государственных крестьян, либо среди дворцовых или экономических крестьян, но раздельных сведений об их количестве нет. Это означает, что по VI ревизии мы можем получить сведения только о части нерусского населения. Учитывая это обстоятельство, а также недостаточную достоверность итогов этой ревизии и то, что следующая по счету VII ревизия была начата через четыре года после VI, мы не стали вообще определять этнический состав населения страны по результатам VI ревизии.

Отечественная война 1812 г. привела к значительным изменениям в составе и распределении населения России, что вызвало необходимость преждевременного проведения следующей по счету VII ревизии. 25 июня 1815 г. был опубликован манифест о новой ревизии³⁰. Перепись не распространялась на Закавказье, Финляндию, Бессарабию и Царство Польское. На территории Белостокской обл. ревизию провели в 1816 г.³¹ Перепись завершили только в 1817 г. Проверка результатов VII ревизии продолжалась чрезвычайно долго. Даже после опубликования в 1833 г. Указа о следующей VIII ревизии правительство еще занималось обнаружением прописных душ по VII ревизии³². Всего со второй половины 1816 по конец 1834 г. было дополнительно учтено 927 582 души м. п., причем собственно прописные (т.е. пропущенные) души составили 889 973 ³³. Особенно много неучтенного в срок населения было выявлено на окраинах страны, где в основном проживало нерусское население: в 1817 г. - 96 803 души м.п., в 1818 г. - 261 065, в 1819 г. - 65 572 в 1827 г. - 198 126 и в 1828 г. - 78 818 душ м. п., В 1929-1834 гг., численность выявленных прописных душ была невелика (всего 28 089). Подавляющую их часть нашли в Белоруссии, Литве, Правобережной и Левобережной Украины. Около трети всех прописных приходится на долю городской еврейской бедноты, которая по всем ревизиям с наибольшей энергией уклонялась от ревизского учета и уплаты подушной подати.

Все сказанное свидетельствует о том, что до 1829 г. данные VII ревизии I на территории Украины, Литвы и Белоруссии недостаточно достоверны, причем наибольшей осторожности требуют данные о количестве евреев. По VII ревизии сохранились только общегосударственные окладные книги за 1816-1820 и 1827-1834 гг.³⁴ кладные книги 1816-1820 гг. недостаточно полны и достоверны. Здесь не учтена еще значительная часть прописного населения. Кроме того, в этих книгах зарегистрировано одно только податное население. Наконец, кроме окладной книги за 1817 г.³⁵, в остальных книгах этого периода отсутствуют данные по многим губерниям.

Гораздо полнее показатели окладных книг 1827-1834 гг., причем с 1829 г. в них приводятся уже сведения (правда, в погубернском разрезе) о численности всех категорий неподатного населения, кроме регулярной армии.

За 1821-1826 гг. окладных книг в архивах не обнаружено. Однако в двух окладных книгах приводятся погубернские данные о движении и составе населения за 1816-1830 ³⁶ и 1826-1842 гг.³⁷ Наконец, в окладной книге 1835 г.³⁸ по нескольким губерниям, охваченным неурожаем (Астраханская, Воронежская, Екатеринославская, Полтавская, Саратовская, Слободско-Украинская, Таврическая, Херсонская, области Кавказская и Бессарабская и Земля Войска Донского), содержатся сведения, основанные еще на показателях VII ревизии, хотя по остальным мы находим уже материалы VIII ревизии.

Следует также указать, что в двух сводных окладных книгах за 1816-1842 гг. имеются цифровые данные о темпах миграционных процессов, которые приводили к изменениям в численности и размещении различных этнических компонентов на территории страны и особенно в Новороссии, Нижнем Поволжье, Южном Приуралье и на Северном Кавказе. Очень важно, что такие материалы имеются за все годы действия цифровых показателей VII ревизии (с 1816 по 1834 г.).

В окладных книгах VII ревизии приводятся раздельные сведения о численности и размещении по отдельным уездам ненцев (самоедов), колонистов и меннонитов³⁹, армян, греков, евреев (выделяются купцы, мещане, евреи-землевладельцы), грузин, тептерей, бобылей, вогулов, башкир, мещеряков, калмыков, казахов.

Как и по VI ревизии, по отдельным губерниям можно получить сведения о татарах и ногайцах (Литва, Белоруссия, Таврическая губ.. Кавказская обл.).

С 1827 г. в окладных книгах появляются дополнительные сведения о численности различных сословных групп, включенных в состав государственного крестьянства. Здесь, как правило, отдельно выделяются «казенные малороссияне и Черкассы», «служилые мурзы» и «татары»⁴⁰, ясашные крестьяне⁴¹. По отдельным губерниям эти сведения еще более подробны. По Нижегородской губ. отдельно учтены черемисы, мордва и татары; в Пермской - татары и черемисы и т.д. По Тамбовской губ. во всех окладных книгах 1827-1834 гг. приводятся сведения о помещичьих малороссиянах. По Курской губ. такие данные имеются за 1827-1831 гг. По Саратовской губ. в 1827-1828 гг. отдельно указаны так называемые «соляные возчики», состоявшие из украинцев.

Тем не менее сведения об украинском населении по VII ревизии неполны. Как и ранее, можно получить цифры по украинцам - государственным крестьянам: войсковым обывателем, воинским поселянам⁴², малороссийским казакам и подсуседкам. Однако украинское частновладельческое население, кроме немногих указанных выше губерний⁴³, не фиксируется особо. Поэтому по некоторым губерниям мы были вынуждены воспользоваться данными V ревизии о «помещичьих малороссиянах». Сведения о ясачном населении по многим губерниям позволяют в большинстве случаев учесть раздельно нерусское население отдельных районов (Поволжья и Приуралья). Для этого использованы цифры соседних ревизий. Если в том или ином уезде, по предшествующим и последующим ревизиям, проживал какой-либо определенный народ, мы с полной долей основания относили к нему все ясачное население по VII ревизии. Если состав был смешанный, приходилось делить это единое число в соответствии с процентным отношением, какое существовало по VIII ревизии, когда учет нерусского населения был организован лучше.

Численность старокрещеных народностей, совершенно не учтенных VII ревизией (карелы, ижоры, пермяки и др.), а также белорусов определена на основании удельного веса их по VIII ревизии. Шляхта на территории западных губерний (Белоруссия, Правобережная Украина) отнесена к полякам.

Население и его состав определены в основном по показателям окладной книги 1834 г.⁴⁴, так как в ней наиболее полно учтено население России по VII ревизии. Этнический состав жителей Курской и Оренбургской губерний⁴⁵ определен по окладной книге 1827 г.⁴⁶, так как в 1834г. он выделен менее полно. Поскольку в окладных книгах не представлен женский пол, а число женщин в России несколько превосходило количество мужчин, сведения о женском населении взяты в основном из губернаторских отчетов за 1828 г.⁴⁷

Наряду с показателями окладных книг по значительной части территории России (главным образом но окраинам) сохранились другие более подробные материалы, фиксирующие этническую принадлежность населения. Это, во-первых, первичные ревизские данные, по которым численность отдельных народностей регистрировалась более тщательно. Они есть по Вологодской губ., всей Прибалтике и Сибири, а также по материковым (Днепровскому и Мелитопольскому) уездам Таврической губ. Это, во-вторых, результаты специальных локальных исчислений отдельных частей страны, где общерусских ревизий не было (Буджак и Хотинский цинут Бессарабской обл., Закавказье).

Рассмотрим подробнее эти источники. В Вологодской губ. при проведении VH ревизии впервые в истории страны была одновременно определена численность коми-зырян. Сведения о них сохранились в «Статистическом описании Вологодской губернии»1825 г.⁴⁸

Тогда же при проведении VII ревизии был исчислен и национальный состав трех прибалтийских губерний: Эстляндской, Лифляндской и Курляндской⁴⁹, а также всей Сибири (Тобольской, Томской и Иркутской губерний)⁵⁰. По двум материковым уездам Таврической губ.⁵¹ сохранились списки населенных мест VII ревизии, позволяющие зафиксировать этническую принадлежность населения. В этих списках отдельно представлены селения немецких колонистов, ногайцев, русских (однодворцев и старообрядцев) и украинцев. Состав населения района был довольно пестрым и благодаря быстрым темпам заселения сильно изменялся. Поэтому наличие по нему списков населенных мест по VII ревизии следует считать явной удачей для исследователей.

Данные специальных исчислений также сохранились по быстрозаселяемым и весьма пестрым в этническом отношении территориям: Буджаку⁵², Хотинскому у.⁵³ и Закавказью⁵⁴. В Буджаке в эти годы производилось частное межевание земли, в ходе которого были собраны и весьма подробные сведения о населении и его этническом составе в 1818 г. (по трем уездам: Измаильскому, Аккерманскому и Бендерскому).

В Закавказье почти сразу после его включения в состав России начали проводить так называемые камеральные описания — местные локальные исчисления количества и состава населения. Наиболее обстоятельным было описание 20-х годов XIX в., когда отдельно по городам и уездам было учтено население Тифлисской губ. и Щекинской магометанской провинции. Отдельно регистрировались грузины, армяне, татары (т.е. азербайджанцы), осетины и евреи. При всей неполноте этого мероприятия оно, по нашему мнению, позволяет определить основные ареалы расселения главных народностей Закавказья в первой трети XIX в.

Из сказанного следует, что наиболее подробные и обстоятельные материалы об этническом составе населения России в 20-х годах XIX в. имеются по окраинам, населенным в основном нерусскими.

В целом по VII ревизии мы располагаем даже несколько более обстоятельными данными, чем по V. Особенно это касается Прибалтики и Вологодской губ. Несколько хуже материалы по Поволжью, Приуралью и Украине. Здесь чаще приходится прибегать к исчислениям, основываясь на показателях следующей VIII ревизии, что дает менее качественные показатели.

На территории Польши и Финляндии в эти годы население учитывалось церковными исчислениями⁵⁵. Как бы то ни было, религиозная принадлежность позволяет примерно определить и этническую принадлежность жителей этих земель⁵⁶. В результате привлечения всех этих материалов мы получаем примерные данные о численности, составе и размещении населения на всей территории Российской империи и можем определять примерный удельный вес любых этнических компонентов. Собственно же VII ревизия, к сожалению, с XIX в. уже не распространяется на всю территорию империи. Исследователям приходится мириться с этим существенным неудобством в организации и методах сбора статистических данных по всей России.

По территории Западной Украины и прилегающих земель со значительным украинским населением сохранились материалы австрийской переписи-ревизии 1817 г. и последующих лет. Как отмечалось, австрийские ревизии учитывали раздельно лишь христиан, евреев и цыган⁵⁷. Однако в эти же годы церковное ведомство начинает публиковать по метрополиям, клирам и отдельным приходам (с выделением населенных пунктов) данные о населении Австро-Венгрии по вероисповеданиям, которые позволяют примерно определить этническую принадлежность жителей этого района и учесть украинское (рутенское) население⁵⁸.

Это говорит о том, что на начало 20-х годов XIX в. мы располагаем реальной возможностью учесть все население и его этнический состав по всей Российской империи, а также определить примерное число украинцев, оказавшихся за ее пределами после первого раздела Польши в 1772 г.

Списки же населенных мест по результатам VII ревизии сохранились не по всем губерниям. Из 53 губерний и областей страны⁵⁹ по состоянию на начало 20-х годов XIX в. ревизские списки имеются по десяти губерниям, а экономические примечания — по пяти. В целом же сведения о населенных пунктах и их населении сообщаются по 14 губерниям (см. табл. 1). Ревизские списки были доставлены начальниками губерний в штаб 1-й армии в 1818 г. и послужили отправным материалом для составления военно-топографических описаний губерний, включенных в зону дислокации войск 1-й армии. Они были получены из губернских казенных палат. Экономические примечания к атласам Генерального межевания по Тульской, Тамбовской и Ярославской губерниям были составлены уже в 30-х годах XIX в.⁶⁰, но в них использованы данные VII ревизии. Экономические же примечания по Слободско-Украинской и Полтавской губерниям датированы 20-ми годами XIX в. Это означает, что списки населенных мест и экономические примечания Слободско-Украинской и Полтавской губерний содержат недостаточно полные цифры численности населения по VII ревизии.

В целом по отдельным селениям изучать этнический состав населения России, основываясь на результатах VII ревизии, можно лишь по Новороссии (Екатеринославской, Херсонской, Таврической губерниям и Бессарабской обл.) и отдельным губерниям в других районах страны.

Следующая по счету VIII ревизия произведена в России на основании манифеста 16 июня 1833 г.⁶¹ Как и предшествующие переписи, она не распространялась на территорию Польши; Финляндии, Закавказья, Казахстана и Аляски.

В Польше и Финляндии по-прежнему существовал церковный учет всего населения, основанный на данных приходских списков священников⁶².

На землях Закавказья, Аляски и Казахстана осуществлялись разного рода «камеральные описания», учитывающие число семейств или все наличное население.

VIII ревизия продолжалась около трех лет. Последним сроком для подачи ревизских сказок было объявлено 1 августа, а для сибирских губерний — 1 декабря 1834 г. Однако ввиду сильнейшего неурожая в ряде южный губерний России правительство отсрочило начало ревизии в этом районе до сентября 1834 г.⁶³ Перепись проводилась здесь с 1 сентября 1834 г. по 1 августа 1835 г. В Бессарабии срок подачи сказок был продлен до 1 сентября 1835 г.⁶⁴.

Число пропущенных душ, обнаруженных после окончания VIII ревизии, было довольно значительно. Большая часть их была выявлена в первые годы после завершения переписи: в 1835 г. — 53 336 душ м.п„ в 1836 г. — 57 079 и в 1837 г. - 17 276 душ м.п. С 1838 г. количество прописных резко снижается и только в 1844 г. составляет 37 932 души м.п. (в Волынской губ. - 18 569, Подольской - 5869. Киевской - 1120, Виленской - 5629, Минской - 1972 и т.д.). В целом же с 1835 по середину 1851 г., когда была завершена следующая по счету IX ревизия, учтено 231 416 душ м.п. прописных (без беглых). При этом в первые три года после завершения переписи нашли 127 691 душу, или 55, 18% всех прописных. Это означает, что с 1838 г. данные VIII ревизии, кроме отдельных окраинных губерний, можно считать сравнительно достоверными.

По VIII ревизии за все годы сохранились окладные книги (с 1835 по середину 1851 г.)⁶⁵. По 29 губерниям (кроме Украины, Белоруссии, Литвы, Прибалтики и Сибири) имеются поуездные перечневые ведомости, в которых учтен женский пол.⁶⁶ Наконец, обнаружены перечневые ведомости неподатного населения страны, исчисленного в годы VIII ревизии, причем в них отдельно зарегистрирован мужской и женский пол⁶⁷. В окладных книгах помимо сведений о численности, сословном и частично этническом составе населения приводятся погубернские цифры количества переселенцев, устремляющихся в заселяемые районы и губернии страны (в 30-40-е годы такими губерниями являлись в первую очередь Саратовская, Оренбургская, Астраханскаая губернии и Кавказская обл.).

Однако по сравнению с предшествующими ревизиями VIII дает совершенно недостаточно сведений об этническом составе населения страны. В сущности, в окладных книгах VIII ревизии можно найти поуездные данные лишь о численности колонистов, ненцев (самоедов), лопарей, армян, греков, калмыков, евреев (отдельно купцов, мещан и евреев-земледельцев), тептерей и бобылей, вогулов, башкир и мещеряков. Сведения о составе государственных крестьян (т.е. возможности получить данные о татарах, государственных украинцах и т.д.) теперь приводятся далеко не всегда. Их нет по Саратовской и Нижегородской губерниям, а по другим они не всегда полны. Даже категории непомещичьих украинских крестьян теперь даются не везде. Так, по Екатеринославской губ. ни в одной окладной книге VIII ревизии нет цифр о числе войсковых обывателей, воинских поселян и малороссийских казаков. Такие сведения, если они и есть, носят уже случайный, необязательный характер. Они нередко еще имеются в первых окладных книгах 30-х годов, но исчезают в книгах 40-х годов (по Воронежской, Курской, Херсонской и другим губерниям).

Однако одновременно с этим именно с 30-х годов XIX в. в России налаживается церковный учет населения, когда духовенство собирает по приходам сведения о численности и исповедании прихожан. Исповедание же нередко можно использовать как основной или косвенный этнический определитель⁶⁸.

Тогда же приобретает некоторую самостоятельность и административно-полицейский учет⁶⁹. Во всяком случае местная администрация, используя и данные ревизий, и результаты церковного учета, и показатели различных местных исчислений, с 40-х годов XIX в. организует учет нерусского населения страны. В губернаторских отчетах появляются разделы «Инородцы» и «Иноверцы», в которых приводятся результаты работы местной администрации.

Собирая данные об этническом составе населения России, начиная с 30-х годов XIX в. приходится одновременно пользоваться различными видами учета населения. Однако следует помнить, что все население России наиболее полно учитывалось в этот период только ревизиями. Поэтому поуездные и погубернские данные о всем населении мы берем по результатам VIII ревизии или в отдельных случаях по губернаторским отчетам, которые первое время (обычно до 1843 г.) всецело основывались на результатах ревизий. Этнический же состав определяется по всем существующим источникам.

В сущности подобным образом собирал свои данные и П. И. Кеппен, однако он интересовался только «инородческим» населением, куда включал все народности страны, кроме русских, украинцев и белорусов. Ознакомление с материалами Кеппена показывает, что он собирал также сведения и о русских, украинцах и белорусах, но ему не удалось получить об этих народностях достаточно полных показателей, в силу чего он и не включил их в свои исследования. Недостатком собранных. Кеппеном материалов о народах России 30-х годов XIX в. является то, что они разрозненны. У него имелось огромное число различных ведомостей, но почти не представлены губернии, по которым он располагал бы цифрами всего населения. Подобный недостаток был обусловлен не до конца продуманной программой сбора исходных материалов. Кеппен требовал у губернаторов только сведения о числе инородцев, а не о всем населении с разбивкой на составные этнические компоненты.

Характерно, что местные власти в ряде случаев все же прислали ему полные данные о всем населении и его составных частях. В архиве Русского географического общества сохранились подробные данные о всем населении и его этнических компонентах по Лифляндской и Эстляндской губерниям⁷⁰.

Были, однако, случаи, когда администрация учитывала на местах представителей всех народностей, но Кеппену сообщала данные без части учтенных ими жителей.

Так поступил, например, гражданский губернатор Бессарабской обл. А. Федоров. В 1844 г. он доставил в Академию наук для Кеппена «Ведомость о нерусских обитателях в Бессарабской области»⁷¹. В ней по отдельным поселениям приводились данные о числе молдаван, украинцев (малороссиян), болгар, евреев, немцев, цыган, греков, армян, албанцев (арнаутов), поляков и сербов. Сразу бросилось в глаза отсутствие в области великороссийского населения, хотя в описании Буджака 1818 г.⁷², о котором мы говорили выше, было учтено немало русских (и православных, и раскольников).

Дальнейшие поиски истины привели нас в Центральный государственный архив МССР, где удалось найти те же самые ведомости⁷³.

Качество полученных данных зачастую не могло удовлетворить Кеппена. Понадобилось личное участие. Отправляясь в провинцию по поручению Академии наук, он добился от Департамента сельского хозяйства Министерства государственных имуществ поручения «собрать сведения об инородцах... и показать на карте места их жительства»⁷⁴. Это было нетрудно сделать, так как с 1838 г. Кеппен занимал должность начальника статистического отделения в III Департаменте (земледелия и сельской промышленности) Министерства государственных имуществ, а с 1841 г. стал членом Ученого комитета этого министерства. Поездка состоялась в 1846-1847 гг. Результатом ее были сведения о численности и географическом размещении народностей Казанской и Вятской губерний⁷⁵. По Казанской губ. Кеппен ограничился данными, составленными в Казанской палате государственных имуществ. По Вятской же губ. он лично проделал огромную работу. Вот как он сам описывает все перипетии этого труда: «...по разноплеменности жителей Вятская губерния не может не обращать на себя внимания этнографов. Вследствие требования... Академии наук вятский гражданский губернатор 1842 г. доставил перечневую ведомость о разных в Вятской губернии обитающих иноплеменных народах... в каждом уезде. Не удовольствуясь полученными данными, Академия в том же 1842 г. просила г. губернатора о доставлении ей поименных списков селений с показанием каждого племени и какого ведомства обитающие в них инородцы. В 1844 г. поступила ведомость на 84 страницах... Так как в ней поименованы были селения, то по этой ведомости уже можно было приступить к раскраске карты Вятской губернии по народам. Но в Орловском уезде пермяки были показаны не по селениям, а вообще по целой Слутской волости. К тому же не все селения могли быть приисканы на карте, так как некоторые из них ... кроме местных инородческих названий, имели и названия русские...

Лица, к которым я обращался с просьбой о принятии участия в решении моих недоразумений, не могли или на сей раз не хотели оказать мне содействие, что побудило меня отправиться в северно-восточные губернии Европейской России с тем, чтобы там лично объясниться с сведущими лицами...

В Вятке я нашел не только частную типографию, но и скоропечатный станок ... Я составил форму для ведомостей о селениях, обитаемых государственными крестьянами с разделением жителей по народам. А как государственные крестьяне в Вятской губернии составляют слишком 6/7 всего числа жителей, то составленные ... ведомости суть драгоценный памятник для истории Вятской губернии. Все вообще обитаемые государственными крестьянами села, деревни, починки и выселки не только названы своими официальными именами, но к таковым прибавлены и простонародные названия, а в особой графе показано, при какой они состоят воде»⁷⁶.

В результате этого Кеппен составил подробнейшую ведомость, в которой, по данным VIII ревизии, по отдельным селениям привел сведения о численности сельского населения Вятской губ. и указал раздельно русских, пермяков, черемисов, вотяков, бессермян, татар и башкир⁷⁷.

По Казанской же губернии местное начальство не учло крещеных татар в составе татарского населения, поэтому данные Кеппена об этой категории населения оказались несколько заниженными.

В результате всей этой огромной работы, как известно, была составлена им в 1851 г. «Этнографическая карта Европейской России». Если раньше о расселении в России разных народностей приходилось судить только приблизительно по раскинутым на картах надписям, то на этой карте можно было точно увидеть даже самые мелкие ареалы распространения каждой народности, кроме русских, украинцев и белорусов. Территории, занятые этими народами, оставлены на карте незакрашенными. Как уже отмечалось, данные о погубернской численности «инородческих» народностей России были опубликованы в специальной брошюре в 1852 г.⁷⁸ Поуездные же данные об этих народностях, а также списки населенных мест с указанием этнического состава проживающих в них жителей сохранились в Архиве РГО в фонде П. И. Кеппена⁷⁹. Ценность этих материалов огромна. Интересно, что и после 1851 г. Кеппен продолжал работу по уточнению ранее полученных статистических ведомостей. Лишь в 50-е годы ему удалось получить необходимые сведения о нерусском населении Подольской губ.⁸⁰, о мещеряках⁸¹, нерусском населении Симбирской губ.⁸² и т.д. Поэтому окончательные цифровые данные его таблиц несколько полнее того статистического материала, который был опубликован им в 1852 г.

Кроме того, Кеппен собрал огромный материал об этническом составе населения Закавказья, Казахстана и Сибири, использование которого позволяет нам получить представление о всей империи. Наконец, в его фонде сохранилось немало ценных данных о численности украинцев и белорусов, территорию расселения которых он не изобразил на своей карте.

В частности, он приводит результаты исчисления украинцев в Саратовской губ. и 1842 г. (по отдельным селениям)⁸³, данные об украинцах в Тамбовской, Пензенской и Курской губерниях⁸⁴. По Курской губ. сообщает общую погубернскую цифру численности украинского населения, полученную им от Курского губернатора 10 сентября 1843 г. - 380 188 человек об.п.⁸⁵ Упоминание о ней заставило нас обратиться к поискам источника, где бы указанное украинское население было распределено по уездам. Такие данные были найдены в «Военно-статистическом описании Курской губернии»⁸⁶, где сообщалось о численности и поуездном размещении всех проживающих в губернии народностей (русских, малороссиян, цыган и иностранцев).

Однако по остальным губерниям у Кеппена нет сведений о численности украинцев. По Воронежской губ. он приводит лишь ревизские цифры о численности войсковых обывателей, т.е. непомещичьих украинских крестьян⁸⁷. Ему не было известно описание Налуйского, Острогожского и Бобровского уездов Воронежской губ., опубликованное в 1850 г.⁸⁸ и содержащее данные о численности и сословном составе украинцев.

По Орловской, Таврической, Харьковской, Херсонской, Ставропольской и Оренбургской губерниям в окладных книгах VIII ревизии за 30-е - начало 40-х годов имеются сведения о численности украинских государственных крестьян (войсковые обыватели, воинские поселяне, малороссийские казаки). Однако количество частновладельческого украинского крестьянства приходится определять, исходя из показателей V и VII ревизий.

О белорусах Кеппен собрал много данных по Смоленской, Орловской, Тверской, Пензенской и Пермской губерниям⁸⁹, т.е. по той территории, где они непосредственно соприкасались с русскими.

О поляках ему удалось получить удовлетворительные материалы лишь по отдельным губерниям (Эстляндской, Лифляндской, Курляндской, Екатеринославской, Херсонской, Таврической, Гродненской и Подольской). По Белоруссии, Литве и большей части Правобережной Украины таких данных ему получить не удалось. Они были сообщены лишь по отдельным уездам Виленской и Ковенской губерний. Такое положение вещей нельзя считать удивительным. В Белоруссии в дореформенное время у значительной части населения не было еще ясно выраженного национального самосознания (Минская, Витебская, Могилевская, Гродненская и большая часть Виленской губернии) и сколько-нибудь четко отделить католиков-белорусов от католиков-поляков было почти невозможно, так как любое деление было весьма условно. На территории Правобережной Украины мелкая шляхта (граждане) и однодворцы западных губерний также находилась в неопределенном состоянии относительно национальной принадлежности. Язык, вера, национальное самосознание нередко вступали в противоречия у части населения этих районов, что привело к острым дискуссиям по этому вопросу в начале 60-х годов XIX в. (Р. Ф. Эркерт, А. Ф. Риттих, П. П. Чубинский и др.).

В целом же только благодаря неутомимой деятельности Кеппена историческая наука располагает богатейшими материалами, позволяющими по отдельным населенным пунктам изучать этнический состав населения России. Его материалы являются основными комплексными источниками для успешного решения этой проблемы. Данные VIII ревизии (окладные книги и перечневые ведомости), результаты церковного учета и административно-полицейских исчислений имеют вспомогательное значение. Повторяем, однако, что Кеппен широко использовал в своей работе результаты не только ревизии, но и церковного и полицейского видов учета населения.

По Царству Польскому и Великому Княжеству Финляндскому сохранились материалы церковного учета, по Польше — подробные списки населенных мест с указанием вероисповедания проживающего в них населения за 1838 г.⁹⁰

По Финляндии это ведомости 1830 г., где приводятся данные о численности жителей по городам и уездам⁹¹.

Привлечение этих данных позволяет получить сведения о численности и составе всего населения Российской империи на середину 30-х годов XIX в.

На территории Австро-Венгрии в эти годы по-прежнему производились ревизии и осуществлялся церковный учет числа жителей по вероисповеданиям. На 1832 г. сохранились ведомости церковного учета о греко- и римско-католиках по Львовской и Перемышльской метрополии. За 1840 г. такие данные обработал М. Веселовский⁹² — известный польский статистик середины XIX в. С 1841 г. статистические данные о движении населения Австро-Венгрии регулярно публикуются в специальном издании⁹³. Последний том этого издания, включающий материалы за 1860-1865 гг., вышел из печати в 1871 г., хотя в рукописном виде имеются материалы с 1817 г.

В 1840 г. на территории Венгерского королевства было проведено исчисление населения, зарегистрировавшее этническую принадлежность. Материалы его были обработаны в исследовании немецкого статистика Г. Бидермана⁹⁴. В результате этого мы располагаем возможностью на середину 30-х годов XIX в. учесть украинское население, проживающее за пределами Российской империи⁹⁵.

Из сказанного следует, что 30-е годы XIX в. в наибольшей мере обеспечены материалами для изучения этнического состава населения России. В то же время ни опубликованные Кеппеном, ни находящиеся в архивах статистические источники не стали еще достоянием научной общественности. Как мы отмечали, исследователи, касающиеся этой проблемы, предпочитают выступать с заявлениями о том, что за дореформенное время наука не располагает данными о численности народов России. Появившиеся в большом числе истории союзных и автономных республик или вообще не содержат никаких сведений об этническом составе, или приводят весьма далекие от реальных показатели. В историко-географическом отношении почти все эти исследования не выдерживают критики.

Следующая IX ревизия была начата Манифестом 11 января 1850 г.⁹⁶ Как и предшествующие переписи, она на распространялась на Царство Польское, Великое Княжество Финляндское, Закавказье, Казахстан и Аляску. Продолжалась она около двух лет. Окончательным сроком подачи сказок было установлено по Европейской России 1 февраля, а в Сибири и Ставропольской губ. — 2 июня 1851 г. Со второй половины 1851 г. сбор податей почти по всей территории страны начался по новой ревизии. Сохранилось четыре окладные книги IX ревизии за вторую половину 1851—1854 гг.⁹⁷ К сожалению, за три следующие года, 1855-1957 гг., предшествующие X ревизии, окладных книг не найдено. Лишь по 36 губерниям и областям России (так называемым «великороссийским, сибирским и Ставропольской») сохранились перечневые ведомости за 1857 г.⁹⁸ Они более точно учли население на большей части России и, кроме данных по мужскому полу, содержат данные по женскому полу. Мы уже отмечали, что Кеппен опубликовал обстоятельное исследование о населении России по IX ревизии⁹⁹. Для этого он проделал большую работу по сбору и обработке различных статистических материалов. В основу исследования были положены: 1) перечневые погубернские ведомости IX ревизии за 1851 г., которые ему удалось получить из Департамента разных податей и сборов Министерства финансов (о мужском, охваченном ревизиями населении; 2) ведомости казенных палат о численности женского пола по IX ревизии; 3) ведомости Военного министерства о численности казачьих иррегулярных войск, о населении округов пахотных солдат и округов военного поселения; 4) ведомости о населении Казахстана, Закавказья, Аляски, Царства Польского и Великого Княжества Финляндского (из Сибирского и Кавказского комитетов, главного правления Российско-Американской компании, от статс-секретаря Царства Польского и начальников губерний Великого Княжества Финляндского).

Источники эти были далеко не равноценны. Для нас наибольшую ценность представляют данные о численности иррегулярных войск и населения в округах пахотных солдат и военных поселений, а также о населении на окраинах, где не производились ревизии (Польша, Финляндия, Аляска, Закавказье и Казахстан). В окладных книгах и перечневых ведомостях IX ревизии этих данных нет. Поэтому собранные и опубликованые Кеппеном цифры о численности и размещении населения окраин России и населения, находящегося в ведении Военного министерства, представляют особую ценность.

Показатели же Департамента разных податей и сборов и губернских казенных палат, сообщенные Кеппеном, не окончательны. Во-первых, здесь сильно занижены данные о мужском населении, так как в перечневых ведомостях второй половины 1851 г. не зарегистрировано прописное население. А его было немало. Во второй половине 1851 г. найдено 45 887, в 1852 г. - 32 148, в 1853 г. - 26 219 и в 1854 г. - 14 776 душ м.п. прописных, не учтенных в основной срок¹⁰⁰. Особенно много населения пропущено в Витебской, Гродненской, Киевской (в 1853 г. - 9906 душ м.п.), Подольской (во второй половине 1851 — 9713 душ м.п.), Черниговской и Ковенской губерниях. Все это население (около 120 тыс. душ м.п.) не учтено Кеппеном. Ведомости же 1857 г. показывают, что в течение 1855—1857 гг. тоже было найдено немало прописных душ. И все они не значатся в таблицах Кеппена. Сведения о женском поле, полученные Кеппеном из губернских казенных палат в 1851 г., еще менее полны. Перечневые ведомости 1857 г. практически во всех случаях дают гораздо более высокие цифры учтенного женского населения, чем те, которые содержатся в исследовании Кеппена (например, в Воронежской губ. у Кеппена дано 820 214 человек, а в ведомости 1857 г. — 846 714, в Казанской губ. соответственно 68 8 477 и 702 010, Калужской - 474 837 и 488 551, Орловской - 707 029 и 736 319, Пермской - 858 953 и 973 181, Симбирской - 512 436 и 539 672, Смоленской - 536 226 и 560 365 человек и т.д.).

Все это говорит о том, что из работы Кеппена целесообразно брать только сведения о населении окраин и военного ведомства. Всех же прочих жителей следует брать по уточненным перечневым ведомостям IX ревизии (например, за 1857 г.) и по губернаторским отчетам, в которых население учтено более полно.

К сожалению, IX ревизия содержит уже только отрывочные данные об этническом составе населения России. Материалы окладных книг и перечневых ведомостей являются уже вспомогательным источником для изучения этнического состава.

По существу, по итогам IX ревизии можно получить только сведения о ненцах (самоедах), лопарях, колонистах, тептярях и бобылях, башкирах, мещеряках (в Оренбургской губ.), вогулах (в Пермской губ.), вольных шведских крестьянах (в Эстляндии) и татарах (в Астраханской, Таврической и Виленской губерниях), евреях (купцах, мещанах и земледельцах), греках и армянах.

Совершенно исчезают упоминания о различных категориях государственного украинского крестьянства. Лишь в Ливенском у. значится 24 души м.п. войсковых обывателей. Однако эта цифра совершенно нереальная. Это ocтaток некогда довольно многочисленной категории населения, которой удалось сохранить свои сословные привилегии. По подсчетам А. Артемьева, в Ливенском у. по IX ревизии проживало 5670 человек об.п. украинцев¹⁰¹. Еще по VIII ревизии в Орловском у. было учтено 2354 души м.п. воинских обывателей¹⁰².

Русское однодворческое население¹⁰³ также выделено особо далеко не во всех губерниях. Оно значится в Полтавской (Константиноградский у.), Екатеринославской, Таврической и Херсонской губерниях, но перестало регистрироваться особо в Воронежской, Курской, Астраханской и Харьковской¹⁰⁴. В губерниях центральной России его продолжали регистрировать, но, поскольку здесь абсолютно преобладало русское население, цифры об однодворцах в этих районах не представляют для нас особого интереса. Более подробные сведения о составе государственных крестьян по IX ревизии даются только по пяти губерниям: Оренбургской, Пензенской, Пермской, Рязанской и Тамбовской. В Оренбургской губ., выделены, некрещеные чуваши, ясашные татары, служилые татары и черкасы. Поскольку большая часть инородцев этой губернии давно уже была крещена, а сведении о крещеных инородцах ревизия не представила, данные эти учитывают лишь небольшую часть нерусского населения губернии.

В Пензенской губ. выделены татары и новокрещеные инородцы. Это было исключительно татарское население, которое зарегистрировано довольно полно. Однако графа «ясашные крестьяне», куда входила мордва, исчезла и мы не можем получить о них сведений.

В Пермской губ. учтены особо татары и черемисы, а в Рязанской — татары (Касимовские) и украинцы. Наконец, по Тамбовской губ. даются наиболее качественные материалы о татарах, ясашных (т.е. мордве) и украинцах.

Никаких других данных о численности и расселении народов России IX ревизия уже не содержит.

Поэтому основными источниками для определения национального состава населения страны в середине XIX в. являются церковный и административно-полицейский учет¹⁰⁵.

В губернаторских отчетах 50-х годов XIX в., как правило, содержатся сведения об «иноверцах» (на основании ведомостей церковного учета) и «инородцах» (по результатам административно-полицейских исчислений). Они-то и позволяют нам с помощью ревизских данных определить этническую принадлежность населения страны. В ряде случаев приходится прибегать к материалам, собранным Кеппеном. Так, здесь имеются цифры о численности украинского населения в Самарской губ. в начале 50-х годов XIX в.¹⁰⁶, о коми-пермяках Пермской губ.¹⁰⁷, об «инородцах» Подольской губ. (молдаванах, поляках, немцах, голландцах, греках и армянах)¹⁰⁸ и т.д. Во многих губернаторских отчетах инородцы зафиксированы без их поуездного размещения одной погубернской цифрой. В таком случае разбивку их по уездам приходится производить в соответствии с их размещением по VIII ревизии.

Немало ценных погубернеких данных содержится в ведомостях IX-X ревизий об этническом составе государственного крестьянства России¹⁰⁹, хотя и здесь было допущено много неточностей¹¹⁰.

В целом, взятые вместе, указанные источники позволяют определить численность и этнический состав населения России.

По Финляндии сведения о погубернском размещении можно взять у Кеппена, а этнический состав выделить, исходя из показателей конца 50-х - начала 60-х годов XIX в.

По Царству Польскому сохранились данные губернаторских отчетов за 1852 г. Они позволяют не только по уездам (поветам), но даже по отдельным населенным пунктам выделить русских, украинцев (греко-униатов), поляков, немцев, евреев, татар и белорусов¹¹¹.

По Галиции, и Венгрии сохранились материалы австрийской ревизии 1851 г.¹¹² и данные церковного учета, которые также позволяют определить этническую принадлежность жителей Западной Украины, Закарпатья, Буковины и соседних районов, где проживало значительное число украинцев (Западная Галиция, Земплинский, Шаришский, Сепешский, Боршодский, Гомерский и другие комитаты Венгерского королевства).

Таким образом, и за середину XIX в, исследователи располагают богатыми статистическими материалами, позволяющими изучать этнический состав населения России.

Характерной особенностью этого периода является дальнейшее снижение роли ревизского учета в деле изучения национального состава. Не считаясь с интересами научной общественности, чиновники Министерства финансов постарались вытравить из формуляров ревизских документов все признаки, которые как-то позволяли регистрировать национальный состав. Все сословия, уплачивавшие одинаковую подать, были объединены вместе. В результате перестали учитываться раздельно исторически сложившиеся группы населения, которые зачастую совпадали с той или иной этнической общностью (однодворцы, духоборцы — русские; войсковые обыватели, малороссийские казаки, воинские поселяне, подданные поселяне — украинцы и т.д.). Мы уже указывали, что всякие попытки научной общественности (Русского географического общества, Академии наук и т.д.) приблизить ревизии к научно организованным переписям ни к чему не привели. А ведь в 80-90-х годах XVIII в. ревизии не только выполняли свое финансовое назначение, но и в обязательном порядке регистрировали. этническую принадлежность подавляющей части населения страны.

Однако требования времени были настолько сильны, что другие виды учета населения (полицейский, церковный) вобрали в себя те функции, которые ранее выполняли ревизии. Кроме того, в ревизских сказках по традиции зачастую продолжал регистрироваться национальный состав, хотя этот показатель не переносился в сводные ревизские ведомости. И все же по сравнению с концом XVIII в. это был шаг назад, так как в 40-50-е годы XIX в. отсутствовало уже какое бы то ни было единообразие в методах учета этнической принадлежности. Религиозный признак далеко не всегда совпадал с этническим. Учет же числа «инородцев» земскими исправниками, уездными предводителями дворянства, казенными палатами и т.д. был организован неудовлетворительно и во многом зависел от многих случайных факторов (степени образованности, добросовестного отношения к своим обязанностям, организации ревизского учета и т.д.). Это были лишь примерные исчисления, а не специально организованные переписи. Именно поэтому уже в середине XIX в. приходилось комбинировать данные соответствующих ревизий с показателями церковного учета и результатами собственных наблюдений, хотя соответственно организованные ревизии могли успешно решить эту крайне усложненную задачу на несоизмеримо более высоком уровне.

Последняя по счету X ревизия началась в середине 1857 г. Хотя манифест о ней был выпущен еще 26 августа 1856 г.¹¹³, началом ревизии следует считать 3 июня 1857 г., когда был опубликован ее устав¹¹⁴. Завершена ревизия была в середине 1858 г.

По X ревизии сохранились лишь поуездные перечневые ведомости, в которых учтено податное население и лишь часть неподатного¹¹⁵. В этих ведомостях еще не учтено прописное население. Как известно, беглые и прописные по X ревизии обнаруживались вплоть до 1874 г., когда прописным лицам последний раз было разрешено в течение полугода подавать дополнительные ревизские сказки с освобождением от уплаты Штрафов и двойных податей¹¹⁶. К сожалению, нам не удалось обнаружить в архивах материалы о численности прописных и беглых, выявленных после завершения X ревизии, хотя есть все основания считать, что их число не уступало количеству прописных по VIII и IX ревизиям. Как и предшествующие VII — IX ревизии, X перепись не распространялась на окраины, включенные в состав страны в XIX в. (Польша, Финляндия, Казахстан, Закавказье), а также на Аляску.

В результате итоговыми данными X ревизии без существенного пополнения невозможно воспользоваться даже для определения общей численности населения. Эту задачу гораздо более успешно выполняет административно-полицейское исчисление 1858 г.

Почти ничего не дает X ревизия и для определения этнической принадлежности населения страны. В этом отношении она существенно уступает даже IX, которая, как известно, также содержала скудные данные по этой проблеме.

В сущности, в перечневых ведомостях X ревизии можно почерпнуть по всей территории страны сведения только о численности колонистов и меннонитов, о вогулах и самоедах (немцах). Даже о евреях сообщаются данные лишь в погубернском исчислении (о купцах и мещанах). Лишь евреи-земледельцы исчислены по уездам¹¹⁷. Башкирское население, мещеряки и тептяри (с бобылями) даны раздельно по уездам только по Пермской и Оренбургской губерниям, а по Вятской и Самарской объединены в одну графу. Татары учтены раздельно только в Таврической и Астраханской губерниях. В Эстляндской у. выделены «шведские вольные крестьяне». Войсковые обыватели уже не учтены нигде¹¹⁸. Однодворческое великороссийское население указано лишь в двух преимущественно украинских губерниях: Полтавской и Таврической, но в Курской, Воронежской и Харьковской о нем уже нет никаких упоминаний.

Вот тот скудный перечень сведений, которые материалы X ревизии в состоянии дать об этническом составе страны.

Однако конец 50-х годов XIX в. в наибольшей мере обеспечен весьма качественными данными о национальном составе жителей России, которые содержатся в ведомостях церковного (вероисповедные ведомости) и административно-полицейского видов учета населения (отчеты губернаторов, списки населенных мест)¹¹⁹.

На территории Польши и Финляндии в конце 50-х годов население по-прежнему учитывалось главным образом церковным ведомством¹²⁰. Таким образом, на конец 50-х годов XIX в. исследователи располагают по всей территории Российской империи весьма обстоятельными материалами, которые позволяют не только по губерниям или уездам, но и по отдельным пунктам изучать этнический состав населения России. Однако эти данные были получены уже не ревизским путем.

На территории Австро-Венгрии 31 октября 1857 г. была проведена первая научно организованная перепись населения, которая учла как этническую принадлежность, так и религиозный состав всего населения государства, что позволяет получить надежные данные об украинцах Западной Украины, Закарпатья и соседних районов¹²¹.

Из нашей работы видно, что ревизии долгое время были не только основным, но и единственным источником для определения общей численности и этнического состава населения России. Так было до 30-х годов XIX в. Особенно полно они учитывали этническую принадлежность населения страны в 80-90-е годы XVIII в. по результатам III-V ревизий¹²².

По VII ревизии этническая принадлежность регистрируется уже менее полно, однако ее еще можно определить, используя данные предшествующих ревизий. По VIII ревизии национальный состав уже можно определить ревизским путем лишь по части территории страны. Однако теперь уже на смену ревизиям приходят показатели церковного и полицейского учетов, которые в совокупности с результатами ревизии позволяют успешно справиться с этой задачей.

IX и особенно X ревизия содержат уже мало, и притом разрозненных, данных об этническом составе жителей России. IX ревизия приводит больше данных и к тому же позволяет качественно учесть общую численность населения страны по уездам. X ревизия не справилась даже с этой задачей. В годы проведения IX-X ревизий (1850-1860 гг.) этнический состав населения России можно учесть уже только с помощью административно-полицейского и церковного видов учета. Общую численность населения страны в 1858 г. наиболее полно регистрирует административно-полицейский учет.

Таким образом, ревизии сохраняли преобладающее значение до 30-х годов XIX в., в 30-40-е годы они являлись важным, но нередко вспомогательным источником для определения этнического состава. В 50-е годы роль ревизий в решении этого вопроса невелика.

На территории Царства Польского и Великого Княжества Финляндского, а также в Австро-Венгрии в конце XVIII - первой половине XIX в. население учитывалось церковной статистикой. В 1857 г. в Австро-Венгрии была произведена первая демографическая перепись населения.

На землях Закавказья, Казахстана и Аляски население учитывалось главным образом путем административно-полицейских исчислений (камеральные описания и т.д.).

Для изучения вопросов определения численности, географического размещения и состава (в том числе и этнического) населения России необходимо одновременное и сплошное использование источников всех этих видов учета.

---

¹ ПСЗ-I.T. XXIII. № 17221. С. 529.
² Там же. № 17253 от 21 сент. 1794 г. С. 556-564.
³ ЦГАДА. Ф. 248. Оп. 58. Д. 1288/4859. Л. 122-123; Д. 506/4077. Л. 551-588; Д. 288/4859. Л. 36-52, 809-814; ЦГИА. Ф. 1341. Oп. 1. Д. 295. Л. 126-227.
⁴ ЦГВИА. Ф. 23. Oп. 1. Д. 1255. Л. 229-234. 260-261, 293, 331-332.
⁵ ЦГИА Ф. 1350. Оп. 312. Д. 246. Л. 41-42; ЦГАДА. Ф. 1355. Оп. Казанская губ. Д. 6. Л. 1; Ф. 1239. Оп. 3. Д. 65213. Л. 1-6; Ф. 1355. Оп. Оренбургская губ. Д. 1. Л. 1.
⁶ ЦГИА Ф. 558. Оп. 2. Д. 99. Л. 7, 12; Д. 160. Л. 1-3; Д. 211. Л. 2-3.
⁷ Там же. Ф. 571. Оп. 9. Д. 1859, 1860, 1883-1885. Л. 1-9.
⁸ Там же. Д. 9.
⁹ ПСЗ-I. Т. XXI. № 19210 от 1 лек. 1799 г. С. 903-904.
¹⁰ ЦГАДА. Ф. 248. Оп. 58. Д. 288/4859. Л. 626-627.
¹¹ Смешанная в этническом отношении сословная группа населения, состоящая главным образом из мордвы, вотяков, татар и черемисов - магометан по вероисповеданию. Хотя в XVIII в. среди тептерей и бобылей преобладала мордва, в XIX в. здесь начал преобладать татарский элемент. По переписям 1959-1989 гг. они все отнесены к татарам.
¹² По Нижегородской губ. сохранилась перечневая ведомость 1797 г., позволяющая особо учесть татар и черемисов (ЦГИА. Ф. 1341. Oп. 1. Д. 97. Л. 71-74).
¹³ Там же. Ф. 1281. Оп. 11. Д. 1-183.
¹⁴ Лишь по Таганрогскому градоначальству приводятся раздельные цифры о количестве евреев, греков и армян (Там же. Д. 134. Л. 103, 137-138).
¹⁵ Так, например, этнический состав указан в списках населенных мест Симбирской губ. за 1800 г. (ЦГВИА. ВУА. Д. 19023).
¹⁶ По Оренбургской губ. в ЦГАДА имеются экономические примечания, в которых использованы результаты V ревизии (ЦГАДА. Ф. 1355. Оп. Оренбургская губ.)
¹⁷ ЦГАДА. Ф. 248. Оп. 58. Д. 288/4859. Л. 626-627.
¹⁸ Там же.
¹⁹ Окончательно эти земли были присоединены к Австрии в 1846 г., так как часть их (примерно 1/3) составила в 1815 г. Краковскую республику.
²⁰ См.: Вестн. РГО. 1859. Ч. 27, кн. II. Разд. III. С. 39-40.
²¹ См.: VII ревизию.
²² См.: Котенко И.А., Мохов Н.А., Советов П.В. О тенденции роста народонаселения Молдавии в эпоху феодализма // Учен. зап. Молд. фил. АН СССР. Ин-т истории, яз. и лит. Кишинев, 1957. Т. VI. С. 56-59.
²³ Versuch uberdie slavischen Bewohner der osterreichischen Monarchie. Wien, 1804. T 1-2. S. 27.
²⁴ Czoernig K. F. Ethnographie der Ssterreichischen Monarchie. Wien, 1857. Bd. III. S. 35, 146-147.
²⁵ Páápiirteet Suomen Vaest8tilasto'ska Suosina 1750-1890. Helsingissa, 1899. S. 1.
²⁶ ПСЗ-I. Т. XXXI. № 24635 от 18 мая 1811 г. С. 651-653.
²⁷ ЦГИА Ф. 571.0п. 9. Д. 10-17.
²⁸ Исключение составляют лишь данные по Орловской и Тамбовской губерниям, где украинское население указано раздельно (ЦГИА Ф. 571. Оп. 9. Д. 14).
²⁹ При этом нельзя упускать из виду, что в разряд воинских поселян Херсонской и Екатеринославской губерний попали иностранные выходцы, прибывшие в Россию в 50-80-х годах XVIII в.: молдаване, сербы, болгары и др.
³⁰ ПСЗ-I. Т. XXXIII. № 25882 от 20 июня 1815 г. С. 207-213.
³¹ Там же. № 26445 от 16 окт. 1816 г. С. 1049-1050.
³² Там же. № 26572 от 22 дек. 1816 г. С. 1131-1132; № 26805 от 19 апр. 1817 г. С. 221-222; Т. XXXIV. № 26959 от 6 июля 1817 г. С. 375; № 27153 от 22 нояб. 1817 г. С. 883-884: ПСЗ-II. Т. IX. № 2905 от 15 марта 1834 г. С. 216-217.
³³ ЦГИА. Ф. 571. Оп. 9. Д. 18-32.
³⁴ Там же.
³⁵ Там же. Д. 20.
³⁶ Там же. Д. 18.
³⁷ Там же. Д. 24.
³⁸ Там же. Д. 33.
³⁹ Нередко указывается и этническая принадлежность этой категории населения (немцы, болгары, греки и т.д.).
⁴⁰ Из числа ранее приписанных к Адмиралтейству.
⁴¹ Сюда обычно входят татары, мордва и чуваши.
⁴² Куда входят и молдаване, сербы и болгары Новороссии.
⁴³ Кроме того, подробные сведения об удельных, государственных и помещичьих малороссиянах приводятся по VII ревизии у Кеппена (см.: Арх. РГО. Ф. 2. On. 1. Д. 36. Л. 5 об.).
⁴⁴ ЦГИА. Ф. 571. Оп. 9. Д. 32.
⁴⁵ Сведения о башкирах и мещеряках.
⁴⁶ ЦГИА. Ф. 571. Оп. 9. Д. 25.
⁴⁷ ЦГВИА. Ф. ВУА. Д. 18412, 18415.
⁴⁸ ЦГИА. Ф. 1409. Оп. 2. Д. 5005. Д. 1-61.
⁴⁹ Там же. Oп. 1. Д. 3628. Л. 119-120.
⁵⁰ Там же. Ф. 1264. Oп. 1. Д. 265. Л. 122-123, 128-130, 142-147.
⁵¹ По Мелитопольскому и Днепровскому уездам (ЦГВИА. Ф. ВУА. Д. 18735. Л. 236-241; Д. 19067. Л. 123-130).
⁵² ЦГВИА. Ф. ВУА. Д. 18582. Л. 37-219.
⁵³ Там же. Д. 18593, ч. 3. Л. 1-24.
⁵⁴ Там же. Д. 18500. Л. 1; Д. 18494. Л. 4-5; Д. 18495. Л. 24-33 об.; Д. 300. Л. 104-108.
⁵⁵ Речь о них будет идти ниже.
⁵⁶ По Польше взяты показатели 1819 г., где по всему царству одной цифрой учтено население по отдельным вероисповеданиям (ЦГАНХ СССР. Ф. 728. «Зимний дворец». Oп. 1. Д. 1857. Л. 47 об. - 48). По Финляндии взяты цифры исчисления 1815 г., а национальная принадлежность исчислена на основании данных 50-х годов XIX в. (Páápiirteet Suomen Váestotilastoka... S. 2).
⁵⁷ Liechtenstern J. M. Handbuch der neuesten Geographie des Osterreichischen Kaiserstaates. Wien, 1917. Bd. 2-3. S. 1050-1200.
⁵⁸ Более подробно см. раздел о церковном учете.
⁵⁹ Не считая Польши. Финляндии и Закавказья.
⁶⁰ По Тульской губ. - в 1833 г., а по Тамбовской и Ярославской - в 1837 г.
⁶¹ ПСЗ-II. Т. VIII. № 6265. С. 344-360.
⁶² См. раздел, посвященный церковному учету.
⁶³ ПСЗ-II. Т. VIII. № 6416 от 10 сент. 1833 г. С. 502-503; Т. X. № 8274 от 26 июня 1835 г. С. 771-772.
⁶⁴ ПСЗ-II. Т. X. № 8105 от 30 апр. 1835 г. С. 386.
⁶⁵ ЦГИА Ф. 571. Оп. 9. Д. 33-49.
⁶⁶ Там же. Oп. 1. Д. 1331. Л. 1-33.
⁶⁷ Там же. Оп. 5. Д. 814.
⁶⁸ Более подробно об этом см. раздел, посвященный церковному учету.
⁶⁹ Об этом учете см. ниже.
⁷⁰ Арх. РГО. Ф. 2. Oп. 1. Д. 204. Л. 1-2; Д. 210. Л. 1.
⁷¹ Там же. Д. 152. Л. 30-79.
⁷² Там же. Ф. 2. Oп. 1. Д. 4126. Л. 10-220.
⁷³ Перепись 1926 г. и все следующие за ней несопоставимы с переписью 1920 г. и предшествующими ей переписями и исчислениями ввиду коренного изменения административных границ.
⁷⁴ Арх РАН (С.-Петербургск. отд.). Ф. 30. Oп. 1. д. 156. Л. 114.
⁷⁵ Там же. Л. 120-123.
⁷⁶ Арх. РГО. Ф. 2. Oп. 1. Д. 165. Л. 167-168.
⁷⁷ Там же. Л. 1-166.
⁷⁸ Кеппен П. Об этнографической карте Европейской России. СПб., 1852.
⁷⁹ Арх. РГО. Ф. 2. Oп. 1. Д. 1-239.
⁸⁰ Там же. Д. 183. Л. 33-33 об. Здесь приводятся сведения о молдаванах, голландцах, немцах, поляках, греках и армянах.
⁸¹ Там же. Д. 38. Л. 2-13 об.
⁸² Там же. Д. 215. Л. 3.
⁸³ Там же. Д. 36. Л. 7-7 об.
⁸⁴ Там же. Л. 5, 6, 8.
⁸⁵ Там же. Д. 215. Л. 4.
⁸⁶ Военно-статистическое описание Курской губернии. СПб., 1850- Т. XIII, ч. III. Табл. № 12.
⁸⁷ Арх. РГО. Ф. 2. Oп. 1. Д. 36. Л. 3.
⁸⁸ Статистические очерки Воронежской губернии. Воронеж, 1850. Кн. I.
⁸⁹ Арх. РГО. Ф. 2. Oп. 1. Д. 7. Л. 1-4 об.
⁹⁰ ЦГВИА. ВУА. Д. 18465. Ч. VIII: Ведомость, сколько в Царстве Польском состояло в 1838 г. по обводам: жителей по вероисповеданиям, парафий, гмин, городов, местечек, деревень, костелов и каплиц, господских домов, фольварков, дымов, жилых домов с пристройками и разных заведений по части промышленности. Д, 2-3 (Ч. VI-VII. Алфавитные списки всем городам, местечкам и деревням...).
⁹¹ ЦГВИА. ВУА. Д. 18415. Л. 121.
⁹² Wizsiolowski М. Rys statystyczno-Goegraficzny Galicii Austryackiej. Poznan, 1842. S. 10.
⁹³ Tafeln zur Statistik der Ssterreichischen Monarchic fur das Jahi 1841. Wien, 1844. (по Галиции - Taf. 64).
⁹⁴ Bidermann H. Die ungarischen Ruthenen. Innsbruck, 1862. S. 4.
⁹⁵ Это составляло около 18% от общей численности украинского населения.
⁹⁶ ПСЗ-Н. Т. XXV. № 23817. С. 13-14.
⁹⁷ ЦГИА. Ф. 571. Оп. 9. Д. 50-53.
⁹⁸ Там же. Оп. 6. Д. 943. Л. 3-20.
⁹⁹ Кеппен П. Девятая ревизия: Исследование о числе жителей в России в 1851 году. СПб., 1857.
¹⁰⁰ ЦГИА. Ф. 571. Оп. 9. Д. 50-53.
¹⁰¹ Артемьев А. Ливны и Ливенский уезд Орловской губернии // ЖМВД. 1860. № 1. Ч. 40. Отд. III. С. 29.
¹⁰² ЦГИА. Ф. 571. On. 9. Д. 33.
¹⁰³ Не следует путать эту чисто русскую по происхождению категорию населения с созданным в 40-х годах XIX в. новым сословием: однодворцами и гражданами западных губерний.
¹⁰⁴ В этой связи П. И. Кеппен писал, что в ведомостях Департамента разных податей и сборов по указанным губерниям «однодворцы не показаны отдельно от государственных крестьян» (Кеппен П. И. Девятая ревизия... С. 149).
¹⁰⁵ Анализ этих видов учета населения России будет дан ниже.
¹⁰⁶ Арх. РГО. Ф. 2. On. 1. Д. 187. Л. 23.
¹⁰⁷ Там же. Д. 43. Л. 1.
¹⁰⁸ Там же. Д. 183. Л. 33-33 об.
¹⁰⁹ Материалы для статистики России, собранные по ведомству Министерства государственных имуществ. СПб., 1861. Вып. 3. С. 180-183.
¹¹⁰ Речь о них шла в историографическом разделе работы.
¹¹¹ ЦГИА. Ф. 1263. Oп. 1. Д. 2345. Л. 320, 325, 379. 386, 390, 485. 494,557, 561,658.
¹¹² Tafeln zur Statistik der cisterreichischen Monarchie. Neue Folge. Bd. 1. Wien, 1856. Taf. 2. S. 2, 6, 9-16; Handbuch des Lemberger Staathalte zu Gebiets in Galizicn flir das Jahr 1856. Lemberg, 1856. S. 7.
¹¹³ ПСЗ-II. Т. XXXI. № 30877. C. 788-789.
¹¹⁴ Там же. Т. XXXII. № 31918. С. 435-470.
¹¹⁵ ЦГИА. Ф. 571. Оп. 6. Д. 1023, 1024.
¹¹⁶ ПСЗ-П. Т. XXXVII. (1862) . № 37924; Т. XXXIV (1874) .№ 53501.
¹¹⁷ Только по Минской губ. приводятся поуездные цифры о всех категориях еврейского населения.
¹¹⁸ В Орловской губ. содержатся цифры числа крестьян - войсковых обывателей (10 мужчин и 12 женщин), но сами войсковые обыватели не указаны раздельно.
¹¹⁹ Анализ этих источников по учету населения будет дан ниже.
¹²⁰ Вести. РГО. СПб.. 1859. Ч. 27, кн. II. С. 53; Риттих А. Ф. Приложения к материалам для этнографии Царства Польского. Губернии Люблинская и Августовская. СПб., 1864. С. 15-16; Гагемейстер, генерал-майор. Военное обозрение Финляндского военного округа. Гельсинфорс, 1876. С. 319.
¹²¹ Tafeln zur Statistik der osterreichischen Monarchie. Neue Folge. Bd. III. Die Jahre 1855, 1856 und 1857. Wien, 1861. S. 40-57.
¹²² Следует иметь в виду, что перечневые ведомости IV ревизии (1782 г.) приводят сравнительные данные одновременно и по III (1762) и по IV (1782) ревизиям.

<< Назад   Вперёд>>