Выборы кандидатов
В Сибири дворян как сословия не существовало, поэтому председателями судов назначались правительственные чиновники; часть членов, т. е. заседателей, определялась властями, а часть — избиралась населением. Но так как купцы и духовенство имели свои судебные учреждения, то практически заседателей избирали только крестьяне и ясачные, ибо и те и другие признавались законом свободными.
Когда вслед за судебными преобразованиями началась перестройка и местного управления, то правительство распространило принцип выборности и на учреждения, созданные взамен воеводских канцелярий. Введение в состав судов и органов местного управления выборных населением заседателей не меняло природы новых «присутствий», которые оставались органами полицейско-чиновничьей системы управления. Поэтому совершенно легко выборные заседатели могли быть заменены правительственными чиновниками, что и было осуществлено при Павле I, отменившим установления Екатерины II.
Говоря о роли земства и земских депутатов, Ленин заключает, что «земство с самого начала было осуждено на то, чтобы быть пятым колесом в телеге русского государственного управления, колесом, допускаемым бюрократией лишь постольку, поскольку ее всевластие не нарушалось, а роль депутатов от населения ограничивалась голой практикой, простым техническим исполнением круга задач, очерченных все тем же чиновничеством» (В.И. Ленин. Сочинения, том 5, стр. 32).
В еще большей мере эти слова можно применить к представителям сибирских крестьян и ясачных в уездных и губернских учреждениях конца XVIII века.
Несмотря на то, что сущность полицейского управления не менялась от присутствия выбранных населением заседателей, для крестьян и ясачных во многих случаях облегчалась и упрощалась защита своих прав в различных местных учреждениях. Поэтому представляется важным показать, как практически была создана и как действовала эта новая система местного суда и управления с участием выборных представителей крестьян и «иноверцов».
По журнальной записи иркутской губернской канцелярии от 21 октября 1783 г. «о разделении учреждающегося Иркутского наместничества на округи» было предложено губернатору Ламбу произвести новое деление губернии на уезды.
В каждом уезде надлежало «выбрать кандидатов от земли», по одному на 200-300 человек «из людей честного поведения, почтенных в их обществе, здравых в разсуждениях». Кандидаты уезда должны были выбрать из своей среды 10 человек для избрания судей «в совестной суд и в верхную расправу». Судьи ехали в Иркутск «на своем кочте», так как должны были там получать «довольное жалованье».
Выбор кандидатов происходил «на основании обряда», установленного 14 декабря 1766 г. для выбора депутатов в Комиссию по составлению нового Уложения. Право выбора предоставлялось только свободным сословиям, в том числе и государственным крестьянам.
Кандидаты или поверенные получали от избирателей «поверенное письмо» за подписями священника и семи других лиц (Фонд 2, арх. № 999, лл. 1-2).
Так как в Киренском уезде преобладали мелкие селения, то усть-киренская воеводская канцелярия дала 23 ноября 1783 г. распоряжение о выборе кандидатов не по селениям, а по волостям и указала, какое количество кандидатов должна была выбрать каждая волость.
Вскоре в Киренске собрались все 25 кандидатов от 11 волостей. На выборах в Подкаменской слободе участвовало 80 человек, из них 13 оказалось грамотными. Выбор в Усть-Кутском остроге от имени 63 крестьян подписали шестеро. В Чечуйском остроге за 76 человек «и всех той волости пашенных крестьян» приложили руки 4 крестьянина. Подпись священника встречается только под одним выбором.
Некоторые кандидаты поняли свое новое положение как тяжёлую обязанность, к тому же поездки их в Киренск казной не оплачивались. Крестьянин Семен Шеин писал в воеводскую канцелярию сразу после избрания: «я человек нездоровой, некрепкой и в грамоте не ученой. Покорно прошу, дабы меня именованного за безграмотством и нездоровьем моим защитить» (Фонд 2, арх. № 1050, лл. 1-2), т. е. освободить от обязанности кандидата.
Когда кончилось трехлетие службы выборных заседателей, то были произведены новые выборы, в том числе и в киренские уездные учреждения.
Иркутское наместничество 16 ноября 1786 г. разослало указ, согласно которому крестьянский депутат избирался от 500 душ муж. пола. Туземное население избирало по одному человеку от рода, независимо от численности последнего. Киренский нижний земский суд 4 декабря распорядился, чтобы на местах выбрали «общественным согласием... оставляя тот выбор на волю крестьян и иноверцов, по волостям, в их полную волю».
В Киренском уезде числилось тогда 5197 муж. душ крестьян. от которых следовало избрать 8 кандидатов. Вследствие малого числа жителей в Нижне-Тунгусской государственной волости (52 души), Макаровской экономической волости (285 душ), Тыптинской и Захаровской заимках душ) и Нижне-Тунгусской экономической волости (170 душ) выборы там не производились.
Кроме русских волостей в Киренском уезде имелось 6 тунгусских родов, в которых числилось 553 души муж. пола. Тунгусы, согласно предоставленному им праву, избирали 4 депутатов.
После того, как все депутаты съехались в Киренск, они «по балтировке», организованной городничим, избрали 2 января 1790 г. из своей среды в киренский нижний земский суд крестьянина Михаила Антипина, новокрещенного Василия Максимова и двух человек на случай убыли заседателей. В Киренскую нижнюю расправу оказались выбранными три крестьянина и один «ясашной» (Фонд 9, арх. № 2, лл. 1-41).
В конце 1792 года производятся очередные перевыборы на тех же основаниях, как и за три года до того (Фонд 9, арх. № 133, лл. 288-290).
В нижний земский суд направились три новых заседателя, из них один ясачный, и в нижнюю расправу 4 заседателя, из них один ясачный тунгус (Фонд 9, арх. № 135, л. 40).
Отслужившие трехлетие заседатели получали за беспорочную службу аттестат. Киренский земский суд выдал в марте 1793 года аттестат бывшему сельскому заседателю «из ясашных, новокрещенному Егору Мардовскому в том, что он во время своего 3летнего в суде заседания находился добропорядочно, без всяких пороков, почему по резолюции сего суда за беспорочную ево службу... уволен в свое селение, где ему против своей братьи — ясашных иметь старшинство и от них почтен быть первым и в никакие нижние другие службы ево не выбирать» (Фонд 9, арх. № 134, л. 124).
Но бывали и другие отзывы. Киренская нижняя расправа дала хорошую аттестацию всем, «кроме тунгуса Филипа Зырянова, которой во время трехлетняго своего заседания более обращался в пьянстве и буянстве».
Выборы на следующее трехлетие прошли осенью 1795 года по заведенному порядку. Но на этот раз в киренскую городовую управу поступило из волостей много протоколов о выборах кандидатов. Например, из Нижне-Илимской волости пришел следующий выбор: «По силе указа киренского нижнего земского суда... Из государственных крестьян мы, нижеподписавшиеся, по общему согласию пяти сот душ крестьян выбрали между собою Степана Петрова сына Куклина, действительно дом и землю в деревне Игнатьевской имеющаго, женатого, детей имеющаго, в наказаниях, подозрениях, ябедах и явных пороках не бывалого, но добраго и незазорнаго поведения, не моложе 30 лет, которому и дали сие доверенное письмо». Варианты таких выборов: «...женатаго, детей не имеет, а только отца и брата» (марковская мирская изба), «...из ииоверцов новокрещеного... имеющего кочевой дом» (Киренская, Хандинская и Усольская ясачная волость), «...в наказаниях, подозрениях и в судах и ни в каких пороках не бывал», «которой не нижее 55 лет» (Фонд 435. арх. № 43, лл. 272-293).
Избрание заседателей в 1795 году оказалось последним выбором, произведенном в XVIII веке.
В штате Иркутской губернии, «конфирмованном» Павлом I в 1797 году, вводились многие изменения. Упразднялись совестный суд, губернский магистрат, верхняя и нижние расправы. Во всех этих учреждениях были выборные члены. Но в новом штате не предусматривались выборные заседатели и в нижних земских судах. Поэтому иркутское губернское правление приказало 13 июня 1797 г. выборных заседателей уволить (Фонд 4, арх. № 69, л. 52).
Выбор сельских заседателей возобновился только при Александре I, в 1804 году. Павел I, ревизуя указы своей матери, приглушил мимоходом и тот слабый голос, который ненадолго получил государственный крестьянин в учреждениях, стоявших наиболее близко к нему.
<< Назад Вперёд>>
