Штрафы за неявку к исповеди
Указ Сената 17 февраля 1718 года об обязательности исповеди и штрафования лиц, уклоняющихся от нее, просуществовал с незначительными изменениями 84 года.
Суть этого указа: крестьяне и разночинцы обязаны ходить в церковь; за уклонение от исповеди они подвергаются штрафу: разночинцы и посадские в первый раз — в размере 1 рубля, во второй раз — 2 рублей и в третий — 3 рублей, крестьяне за пропуск исповеди платили сперва 10 денег, т. е. 5 копеек, затем гривну, и, наконец, 5 алтын. Деньги эти передавались госпиталям.
Кроме этого основного указа, в первой четверти XVIII века были еще изданы сенатские указы 8 февраля 1716 г., 10 февраля 1721 г., 6 июня 1722 г.
Первый список неисповедавшихся по Илимскому уезду относится к 1726 году.
В следующем году протопоп Илимской Спасской соборной церкви посылает в воеводскую канцелярию промеморию, к которой прилагает список лиц, «которые о исповеди неоднократно указ его императорского величества слышали и к ысповеди не шли». В списке названо 28 человек, среди них 5 «невольников», т. е. ссыльных.
Этих ослушников надлежало подвергнуть штрафу в размере 1 рубля с человека (Фонд 75, арх. № 237, лл. 28-31).
И воеводская власть и приказные избы в волостях вели наблюдение за явкой прихожан на исповедь. Например, в Усть-Кутском остроге в 1736 году было обнародовано следующее предписание: «Велено всем прихожанам и протчим обывателям ходить в церкви божии... Того ради усть-кутская приказная изба имела [б] смотрение, а наипаче принуждение, чтоб обыватели к церкви божией приходили, а за леностию не отговаривались» (Фонд 75, арх. № 624, л. 94).
Сенат печатным указом 31 мая 1737 г. подтвердил, что нарушение указа об обязательной исповеди будет наказываться «с нещадным штрафованием» (Фонд 75, арх. № 833, л. 180).
В 1739 году илимская воеводская канцелярия получила от духовных властей список 957 прихожан и прихожанок, которые не были у исповеди и подлежали оштрафованию (Фонд 75, арх. № 917, лл. 211-226).
Воеводская канцелярия следила не только за верующими, но и за правильностью списков, составлявшихся священниками. В 1740 году илимская воеводская канцелярия поручила приказной избе Братского острога проверить список неисповедавшихся, так как в него были включены умершие и взятые в 1736 году в Камчатскую экспедицию. Кроме того, священник вписал «пеленичных младенцов», а некоторых прихожан занес в список «двоекратно». Привычный глаз приказных воеводской канцелярии быстро обнаружил промахи церковника, малоопытного в письменных делах (Фонд 75, арх. № 926, л. 10).
В 1741 году «закащик, илгинской священник Лука Афанасьев» представил илимской воеводской канцелярии список неисповедавшихся по 12 церквам в числе 2032 душ муж. и жен. пола от 7 лет и старше (Фонд 75, арх. № 1014, лл. 1-47).
Тот же священник представил в 1743 году илимской воеводской канцелярии список, включавший 2139 человек, приписанных к 19 церквам. Таков был «заказ», т. е. район власти Луки Афанасьева. Его «реэстр» занимал 96 страниц! (Фонд 75, арх. № 1066, лл. 362-410).
Он же дал за 1746 год список, состоявший из 1105 человек. Из них 142 служилых и посадских были оштрафованы по 1 рублю, всего на 142 рубля, и 963 крестьянина по 5 копеек, т. е. на 48 руб. 15 коп. (Фонд 75, арх. № 1432, лл. 1-2).
Очевидно, кроме штрафов нарушителей религиозно-казенного долга были приняты какие-то меры, сократившие число неисповедавшихся, так как в 1750 году Лука Афанасьев мог набрать по 19 приходам только 649 человек, подлежащих оштрафованию (Фонд 75, арх. № 1831, лл. 330-338).
В 1753 году оказалось 605 человек, пропустивших исповедь, в числе их 144 «вторично» и 20 человек «третично». Сумма штрафа составила 85 руб. 55 коп. В 1754 году сумма штрафных денег с 603 человек составила 60 рублей. Среди казаков нашелся один, который должен был заплатить 4 рубля, так как пропустил исповедь «четвертично». В 1755 году штрафу подверглось 378 человек, из них повторно 33. «Четвертично» не были на исповеди 9 человек, и «пятирично» — один человек. Штрафы в этом году составили 70 руб. 05 коп. (Фонд 76, опись 2, арх. № 649, лл. 1-73).
Штрафы с лиц, пропускавших исповедь более чем 3 года подряд, вводятся позднее — с 1756 года. Было велено с тех, кто не был у исповеди 4 года, брать вчетверо, 5 лет — впятеро «и за нерадение чинить наказание». Со «скудных» служилых людей надлежало взыскивать «против поселян» вдвое, т. е. в первый раз по гривне с человека (там же, лл. 74-76).
Путаница со штрафами заставила Сенат издать 4 ноября 1765 года еще один указ с разъяснением, как поступать в случаях, непредвиденных прежними постановлениями. Разночинцев, не бывших более 3 лет подряд на исповеди, и тех, кто не сможет по бедности внести штраф, Сенат велел употреблять на казенных и полицейских работах по усмотрению губернаторов. При этом разрешалось давать таким лицам, отбывающим работу, только хлеб и воду. Зато разночинцы освобождались от телесного наказания. Кроме того, в этом же указе разъяснялось, как надлежит штрафовать рядовых и офицеров армии, если они пропустят исповедь (Фонд 75, арх. № 2907, лл. 624-625).
В 1773 году штрафы были наложены на 1059 человек, в том числе на пономаря Якова Типушина (наследника попа Луки), в 1775 году — на 1663 человека. В 1787 году по Киренской округе не было на исповеди 164 мужчины и 65 женщин, в 1789 году — 309 мужчин и 185 женщин, в 1798 году — 305 мужчин и 186 женщин; в числе подвергнутых штрафу верующих оказалось в 1798 году 13 человек «вновь просвятившихся ясашных тунгусов» и 6 новокрещенных якутов.
В 1799 году киренский уездный суд оштрафовал 208 мужчин и 125 женщин, не бывших на исповеди и у причастия (Фонд 9, арх. № 207, лл. 60-67).
Последний раз составлялись ведомости неисповедавшихся и взыскивались штрафы за 1800 год. В списке значилось 590 мужчин, в том числе 71 штрафовались вторично и третично, и 469 женщин, из них 41 — вторично и третично.
Распределение по возрасту лиц, нарушивших церковные правила, показано в таблице 88.
Видимо, родители не придавали значения тому, чтобы девочки 7-10 лет каялись перед священником в грехах. По всем остальным возрастным группам среди неисповедавшихся число лиц женского пола было меньше числа лиц мужского пола. Женщины являлись лучшей опорой церкви, чем мужчины.
Таблица 88
Уездный суд, рассмотрев списки неисповедавшихся, подверг их обычному штрафу. Шестерых «верующих», которые не были у исповеди 4 года подряд, уездный суд обязал молиться весь великий пост «во время каждой славословней» и поручил земскому суду наблюдать за исполнением этого приговора.
Было бы смешно думать, что наказание за уклонение от исповеди и причастия укрепляло религиозное сознание верующих. Присвоение полицейских функций церкви только отталкивало население от «духовных отцов», подтверждало в самой наглядной форме, что церковь является казенным учреждением, мало чем отличающимся от светских канцелярий. Многочисленные случаи уклонения от исповеди, не уменьшавшиеся в течение 84 лет, — лучшее тому доказательство.
Окончательный удар по изуверской системе штрафов был нанесен самой жизнью: Павел I был вынужден в 1798 и 1800 годах разрешить старообрядцам иметь свои церкви. Но раз правительство не могло штрафовать старообрядцев за небытие на исповеди, значит, православным становилось выгодным объявлять себя старообрядцами, чтобы избежать штрафа.
Вот почему «святейший правительствующий Синод» обратился к Александру I с просьбой отменить взыскание штрафов с неисповедавшихся. Но церковь не хотела совсем расстаться с контролем над совестью своих прихожан. Поэтому Синод предлагал на уклоняющихся от исповеди накладывать эпитимию в виде обязательных поклонов в церкви, а «закоснелых... ставить публично на колени в церкви или притворе церковном», а самых упорных отсылать на покаяние в монастырь. Списки же неисповедавшихся составлять по-прежнему.
Александр I утвердил 18 января 1802 г. эти предложения церковников.
Таким образом, за церковью были сохранены полицейские функции, отпала только самая кричащая форма наказания прихожан, уклоняющихся от исповеди и причащения.
И введение штрафа за неявку к отпущению грехов, и отмена штрафа были только разными показателями одного явления — кризиса православной церкви. И духовным и светским властителям казалось предосудительным, если на алтаре лежало только евангелие, и они возмещали этот пробел, располагая рядом со священной книгой свод полицейских указов.
Только отделение церкви от государства могло покончит: «с тем позорным и проклятым прошлым, когда церковь была в крепостной зависимости от государства, а русские граждане были в крепостной зависимости у государственной церкви, когда существовали и применялись средневековые, инквизиторские законы...» (В.И. Ленин. Сочинения, том 10. стр. 66-67).
<< Назад Вперёд>>
