Складничество
По ревизским сказкам 1722 года можно выделить такие складнические дворы в деревнях Ореховской, Тимофеевской, Бутыриных, Кондаковской, Выборовых, Констентиновской и Коченской Илгинского острога, в Ново-Удинской слободе и в д. Кадинской Братского острога.
Приведённая ранее сказка может служить примером такого складнического хозяйства двух семей: 1) семьи Стреловых, из которой перепись называет пашенными крестьянами Корнилея, Степана, Данила и Терентья, как равноправных сочленов двора и 2) семьи Дроздовых, в которой пашенными крестьянами названы Гаврило, Михайло, Иван и Иев. Ни в первой, ни во второй семье нет одного главы и там и здесь главными членами являются братья. Государева пашня названа ими вместе для обоих дворов — десятина, впрочем тут же поясняется, из каких слагаемых она составлялась, а также указывается юридическое основание владения ею. На этой сложенной земле, как видно, производится общий посев и осуществляется общая уборка сенокосов. Общими оказывается скот, невод и мельница. Поэтому сообща они платят в государеву казну хлебные и денежные платежи и сообща несут мирские повинности по ямской гоньбе.
Таблица 25
Характерны многосемейность дворов и наличие подворников. В одной семье ещё жив отец и назван он неспроста отставным пашенным крестьянином, ибо крестьянствование походило в то время на службу. На подворье встречаются и хлебный обротчик и гулящие люди, пришедшие с Руси («яренченин» — из города Яренска) и два древних старика нищих. При внимательном чтении этой сказки обращает на себя внимание совпадение имени нищего Семёна Григорьева Воронина и имени прежнего Илгинского пашенного крестьянина Семёна Воронина, у которого в 1711 году Стреловы сняли пашню. Чтобы окончательно убедиться, был ли нищий 1722 года пашенным крестьянином за 11 лет до этого, необходимо поискать в более ранних книгах Семёна Григорьева Воронина. Вот книга пашенных крестьян по деревням Илимского уезда 1699 года, т. е. за 23 года до описываемого времени (арх. № 41, св. 3). В ней среди крестьян Илгинской волости обнаруживается пашенный крестьянин Сенька Григорьев Воронин, тягла на нём четь десятины ржи, четь десятины ярового. Значит, оказавшись без семьи и став стариком, Воронин живёт нищим на подворье у тех, кто пашет его землю. Такова участь бессемейного или малосемейного крестьянина в те годы.
Рассмотрев на примере одного складнического хозяйства основные черты этого своеобразного крестьянского объединения, можно перейти к общему обозрению складства, поскольку это возможно сделать на основе илимского архива. Выборки по хозяйствам с общим имуществом и общими повинностями приведены в таблице 25.
В таблице некоторые хозяйства ради сбережения места указаны только по первой фамилии, число членов двора обозначено порознь для каждой семьи и отделено точкой с запятой от членов других семей; там, где размер государевой пашни в сказках приведён отдельно для каждого двора, они выписаны порознь и отделены точкой с запятой; то же сделано и в отношении скота раздельного пользования. Посевная площадь вычислена по величине высева семян; размер сдачи десятинного хлеба пересчитан в пуды, причём четверть принята в восьмипудную меру.
В складническом хозяйстве Бобровых и Боброва принимает участие и двор вдовы Фёдора Безносова, семья которой состоит из 10 человек. Это один из очень редких случаев, когда женщина остаётся во главе двора и является пашенным крестьянином. В составе семьи Боброва и Бобровых (это два брата, носящих по каким-то соображениям разнящиеся фамилии) был ещё жив их отец Никифор Давыдов Бобров, отошедший ко времени переписи от дел, так как ему было 100 лет. Заселение Ново-Удинской слободы было произведено в конце XVII века путём перевода крестьян из Тобольска и Бобров был одним из так называемых переведенцев.В д. Бутыриной считалось 3 двора, а всё население состояло из 27 чел. И все три двора возглавлялись тремя братьями — Матвеем, Никифором и Гаврилом Фёдоровыми, т. е. Фёдоровичами, Бутыриными. В сказке записано, между прочим, об этой по существу одной семье: «А в продаже у них хлеба и скота не бывает и за домашним росходом в остатке у них хлеба и сена из году в год не бывает же, потому что у них деревня немалая, и хлебом де оне своею пахотою из году в год питаютца с нуждею».
В приведённом перечне, включающем 51 двор, посев показан в раздельном пользовании у 3 дворов, скот разделён у 7 дворов, заготовка сена ведётся каждым двором в 5 случаях.
Если вычислить средние величины из таблицы 25, то получаются следующие показатели на 1 двор складнический и на 1 двор первичный:
Таблица 26
Укрупнение хозяйств привело к полному обеспечению их своим хлебом: ни одно хозяйство не покупало хлеба, наоборот почти все они продавали его.
В последующих материалах складнические хозяйства почти не встречаются. Воеводы интересовались выполнением обязанностей каждой семьёй и вся хозяйственная переписка отражает только жизнь двора-семьи. Лишь изредка, и то в очень неясных формах, проскальзывает общность владений нескольких дворов. Таковы показания о мельницах, которыми владели «сопча», «вопче» или «в вопче» несколько дворов. Таковы приговоры воеводы, наделявшего 2-3 двора общими покосами и выгонами — «вопче», «споваль». Пахотная же земля, по которой определялись индивидуальные повинности двора, не выделялась в общее владение. Если несколько крестьян и складывали её в одно хозяйство, воевод это не касалось и учёт тягла вёлся попрежнему.
Поэтому во всех документах каждая семья записывалась отдельно. Складничество было частным крестьянским делом и никакими правами юридического лица не пользовалось. Лишь случайно в списках крестьян могли появляться отметки, указывающие на какую-то общность их хозяйства. Например, в списках пашенных крестьян 1655-1656 года по НижнеИлимской волости записаны Олёшка Данилов и Онисим Онкудинов с одним тяглом. Оба сбежали в Дауры. Там же жили Кузька Яковлев Устюжанин да Нечайко Фёдоров Устюжанин и также вместе бежали в Дауры.
В списках крестьян Тутурской волости 1663 года Семейко Ондреев сын Черкашенин да Мишка Дмитриев сын Воробей были в одном тягле. В Усть-Киренской полости в одном тягле оказались Назарко Тихонов сын Вычегжанин да Серёжка Иванов; одно тягло несли Стенька Юрьев сын Черкашенин да Офонька Никонов. Можно по списку 1663 года отметить ещё два таких случая. В первом из них обозначено раздельное тягло, но два крестьянина записаны в одном хозяйстве. Слово «да», которое употреблено здесь для показания связи двух крестьян, взято из подлинников.
Имеется ещё один документ, бросающий слабый свет на излагаемый вопрос.
По «Описной книге» 1699-1700 годов по Лене выше Киренского острога в 12 деревнях было 66 дворов. Из них 43 двора имели одного хозяина, в двух дворах жило 4 крестьянина, которые несли раздельное тягло, 3 двора являлись складническими, в них жило 6 пашенных крестьян с нераздельным тяглом, 9 дворов представляли самостоятельные хозяйства, но несли общее тягло, эту группу можно рассматривать как складническую, которой семьи проживали в разных дворах; 4 двора принадлежали малолетним, беглым или умершим хозяевам. Наконец, в дворах жили обротчики.
Вот и всё, что можно извлечь из дел Илимского воеводства о крестьянском складничестве. Оно началось, вероятно, с первых лет жизни крестьянства в Илимском крае и просуществовал до начала второго десятилетия XVIII века. Главный удар, который был нанесён складничеству — введение подушного обложения.
1 См., например, глубокие и оригинальные работы по этому вопросу у Александры Ефименко — «Исследования народной жизни», М., 1884.
<< Назад Вперёд>>
