Натуральные повинности крестьян
Первоначально, когда русские пришли в Сибирь, у них почти не было обязанностей по отношению к государству. Это право на свободу от налогов, поборов и «зделей» они оплачивали своей кровью, завоёвывая для России величайший в мире материк.
Двигавшиеся на восток русские должны были сами заботиться о своей судьбе: строить укрепления, прокладывать дороги, делать суда, изыскивать продовольствие. Всё это делалось своими силами, почти не регламентировалось государством и относилось к местным делам. При этом русские не превращали туземцев в рабов, руками которых можно было бы упрочить господство их завоевателей. Была найдена другая форма использования сил коренного населения — ясак.
Вся тяжесть по освоению нового края была принята на плечи пришедшего народа. Постепенно регулирование повинностей населения принимало на себя государство, но эти повинности долго ещё носили местный характер и правительство, вплоть до конца XVII века, не имело возможности осуществлять, во всей Восточной Сибири каких-нибудь фискальных мер для пополнения средств российского бюджета.
В самом деле, единственный товарный продукт русского хозяйства — хлеб, производимый на Востоке, мог реализоваться только на месте его производства.
Лишь в начале XVIII века Пётр вводит денежные подати и сборы, что позволило ему привлечь экономические силы отдалённейших краёв к участию в общероссийских делах.
Слабость экономических связей Сибири с Русью в XVII веке породила два явления: ограничение государственных повинностей местными повинностями и ограничение товарной продукции нового края пушниной.
Отсюда проистекают две распространённых ошибки у исследователей сибирского хозяйства: преувеличение тяжести различных государственных натуральных повинностей, падавших на пашенных крестьян, и преувеличение роли пушнины.
В действительности, хотя различные натуральные повинности и были очень многочисленными, но не являлись чрезмерными и не влекли расстройства крестьянского хозяйства. Самой тяжёлой повинностью, несомненно, оказалась ямская гоньба и вообще дорожное дело.
Введение подушного обложения сопровождалось отменой многих натуральных повинностей. К этому времени закончилось строительство острогов и починки укреплений уже велись не бесплатно. Постройка судов была взята государством на себя.
Проникновение денег на Восток позволило увеличивать запашки сверх размеров, определяемых местными продовольственными нуждами и перейти к выкурке государственного вина.
С винокурением производство хлеба получило новый толчок, и воеводы начинают освобождать пашенных крестьян от различных городовых работ, от чистки волоков, от окарауливания государственных судов, перелагая эти работы на хлебных обротчиков, гулящих людей, присыльных, т. е. на слои населения, мало связанные с производством хлеба.
В документах Илимского воеводства почти не упоминается о различных натуральных повинностях, кроме платежа хлебом, о чём было уже сказано достаточно подробно.
Видимо, наиболее широко разные натуральные повинности падали на южные волости Якутского воеводства. Огромные нужды этого обширнейшего края при чрезвычайной редкости населения обусловили появление особо тяжёлых форм использования государством сил пашенных крестьян.
Самым полным свидетельством многочисленных натуральных повинностей, лежавших на южных волостях Якутского воеводства, являются челобитья чечуйских пашенных крестьян.
Приведём здесь их ответ на какой-то запрос местной администрации. Письмо написано крайне трудным для чтения почерком; возможно, что его составил один из крестьян1. Документ, текст которого приводится ниже, находится в деле Киренской судной избы за 1703 год (Россыпь № 17, св. 2, лл. 99-100).
«1703-го года июня в 14 день. Чечюйского острога пашенные крестьяня: староста Трофим Васильев, десятники — Иван Сукнев, Григорей Колмаков, целовальники — Михей Стефанов, Григорей Онтонов и все Чечюйской волости пашенные крестьяня сказали перед тобольским сыном боярским, приказным Иваном Панютиным по святей непорочной евангельской заповеди господни, еже ей-ей, вправду: пашут де они пашню великого государя всякой по своему тяглу, что кому отведено по отводным. И хлеб великому государю в казну выдельной платят, и на семена по указу из казны великого государя берут. А сколько на семена хлеба на десятину берут и что с них з десятины в казну великого государя хлеба ржаного и ярового приходит, что подвод гоняют и всякого изделья и поборов и поделок мельничных и судные избы и острожных и дощенишных и всяких изделей сходит — и то писано ниже сего порознь.
Из казны де великого государя даетца им хлеба на семена на десятину: ржи четь, овса четь. А выдел у них — что на год уродится; выделяют приказщики, и то де им год всякой написать числом нельзя; выдельному де их хлебу всякой год значат окладные книги.
Да с них же де збирают в казну великого государя в Якуцкой на обиход со всей волости тритцать пуд пенька, тритцать ведр смолы. А пеньку цена по дватцати по три алтына по две деньги пуд; ведро смолы по шти алтын по четыре деньги.
Сорок досок кедровых, примерною ценою ставятся по два рубли с полтиною (это не цена в современном понимании, а вся стоимость).
Пятнадцать дуг черемховых, ценою пятнадцать алтын. Четверы сани, ценою по шти алтын по четыре деньги. Двои телеги четвероко-лесные, ценою четыре рубли.
Да им же, пашенным крестьяном, ставятца ценою подводы на низ до Витиму (около 300 вёрст) по два рубли подвода, да вверх до Киренги (около 60 вёрст) по 16 алтын и на те подводы платят з десятины по два рубли2.
Да они ж подводы гоняют в своей волости для выделов и для всяких государских дел под приказщики и под почтарями из Якуцкого и под казенщиками — на год ценою примерною рублей на пятнадцать. Да по многие времена в заморозе ставитца казна великого государя, которая посылаетца из Якуцкого, дощенника по два, ниже Куршеновой (т. е. Коршуновой) заимки, верст сорок. И тое казну в Чечуйскую волость подымают (зачёркнуто, неразб.) осенним временем на пятидесят подводах. И те подводы ставятца во сто в дватцать рублев.
Да они ж ставят к судной избе дров, на год по тритцати сажен, ценою по шти алтын по четыре деньги; лучины по сажене на год, цена осмь алтын две деньги.
Да в прошлом 92-м (1684) году с генваря (?) и воевода Матвей Осипов Кравков велел мельницу на обиход великого государя на речке выше Чечюйского строить и плотить им же, пашенным крестьяном. И строили год 50 человек и по примерной цене работником платить бы изделья 500 рублев. (Зачёркнуто: да з 206-го году). Да от починки на всякой год с вышеписанного году платят на починку наемщиком по полтора ста пуд хлеба, да смолы по дватцати по пяти ведр, пеньки по пуду. Того по цене хлеба 15 рублев, смола — 5 рублев, пеньку — 23 алтына 2 деньги.
Фото 20. Сообщение Чечуйских пашенных крестьян о падающих на них государственных повинностях
На ту ж мельницу миром наймуют мельника и целовальника с прошлого 1701-го году. А на год на ту мельницу, тем — мельнику и целовальнику — платят 22 рубли денег погодно.
Всего на год исходит 217 рублев 23 алтына 2 деньги.
Да казенные когда зазимуют подводы ниже Куршуна, да за мельнишное строение 620 рублев.
К сей скаске вместо старосты Трофима Васильева и вместо десятников Ивана Иванова, Григория Колмакова, по их велению, и за себя Ереме[й] Давыдов сын Пшенишнов руку приложил.
К сей скаске вместо Михея Степанова, Григорья Антонова и за всех пашенных крестьян, по их велению, и за себя Михайло Федоров руку приложил».
Таков крестьянский документ, единственный в своём роде из всех бумаг Илимского воеводства. Местами он не очень гладок, требует серьёзного труда по его чтению. Он с большой силой раскрывает множественность натуральных повинностей, падавших на пашенного крестьянина.
В конце документа дано два итога: один по ежегодным повинностям, другой по разовым затратам: строительство мельницы в 1684 году и перевозка гужом государевых грузов с судов, иногда замерзающих на Лене.
Ежегодные расходы составляли 217 рублей 70 копеек или по 3 рубля 78 копеек на тяглую десятину. Подводная гоньба занимала в этих затратах 62%.
В перечень затрат не были включены: выдельной хлеб, сдававшийся государству, общемирские расходы, в том числе содержание приказчика, а также руга церковникам.
Но если с устроением края пашенные крестьяне в конце XVII-начале XVIII веков освободились от многих натуральных повинностей, то впереди их ждало новое, ещё более тяжёлое испытание — финансовые мероприятия Петра I.
Переходим к рассмотрению наиболее тяжёлой и повсеместной натуральной повинности пашенных крестьян, к ямской и подводной гоньбе.
1 Первый лист этого коллективного письма см. на фото № 20.
2 В то время в волости считалось 57½ тяглых, государевых десятин. Следовательно, денежные платежи за подводную гоньбу достигали 115 рублей.
<< Назад Вперёд>>
