Марфин остров
Основанием для этого сопоставления послужило то обстоятельство, что Г. Меркатор на своей карте Севера 1569 г. поместил в центральной части Баренцева моря остров под названием "Марфин". Формально это не лишено логики, а учитывая название острова, М. И. Белов счел возможным отнести его к русским открытиям. В статье "Тайна русских островов" он сделал попытку более точно определить местонахождение Марфина острова. Ссылаясь на карту Шпицбергена Й. Каролуса, он пишет, что "восточнее Беруна (остров Эдж - B. C. ) указан Марфин остров на широте современной Земли Короля Карла либо острова Северо-Восточная Земля. Это и есть район Русских островов, на одном из которых скандинавские ученые обнаружили старинное зимовье" (Белов М. И., 1978, с. 235). Вслед за этим М. И. Белов делает второй вывод: еще в конце XV - начале XVI вв. русские промышленники заселяли северо-восточные районы архипелага. Все в этих рассуждениях, к сожалению, ошибочно.
Во-первых, на карте Й. Каролуса остров Марфин нанесен не на севере и не на северовостоке архипелага, а гораздо южнее не только Земли Короля Карла, но и острова Эдж, поэтому для отождествления обозначенного Й. Каролусом Марфина острова с Русскими островами, расположенными в районе Северо-Восточной Земли, нет никаких оснований.
Во-вторых, совершенно бездоказательным выглядит вывод о том, что норвежские исследователи обнаружили на Северном Русском острове поселение XV-XVI вв. Памятник, о котором идет речь, был найден еще в 1888 г. и тогда же раскопан участником русско-шведской меридиональной экспедиции В. Карлхайм-Гюлленшельдом (Carlheim-Gyllenskold V., 1900). В 1958 г. остатки поселения были повторно обследованы участником канадской географической экспедиции Б. Уэстоном (Weston B. J., 1961).
Судя по характеру находок, памятник может быть датирован XVIII-XIX вв. В-третьих, Марфин остров появился на картах Арктики задолго до выхода в свет карты Й. Каролуса. На них он был обозначен как Максин, а затем как Марсин, что, по мнению М. Конвея, способствовало превращению в Марфин остров (Conway М., 1901, s. 626). Значение слова "Максин" тоже не совсем понятно, и в принципе можно предположить, что это неверно написанное русское "Марфин", но это само требует доказательств и не может служить основанием для столь далеко идущих выводов. Наконец, нужно указать еще на одну неточность М. И. Белова в отношении ссылки на карту Меркатора. В свое время М. Конвей (Conway М., 1901, s. 626) обратил внимание на ошибку, которую допустил А. Е. Норденшельд, датируя эту карту 1569 г. (Nordenskiold А. Е., 1973, fig. 60). М. Конвей указал, что она не могла быть издана в этом году, поскольку в ней учтены итоги экспедиции В. Баренца 1596 г.1
К сожалению, не все последующие исследователи прислушались к замечанию М. Конвея, и ошибка продолжала жить в научной литературе. Последним, кто ее повторил, насколько нам известно, был В. М. Пасецкий, который привел эту карту в своей книге "Путешествия, которые не повторяются" (Пасецкий В. М., 1986, с. 14). К вопросу о Марфином острове указанная карта имеет прямое отношение, поскольку на ней действительно обозначен остров под таким названием, и будь она составлена в 1569 г., это было бы его древнейшим изображением. Но это не так. Впервые этот остров под названием "Максин" появился на небольшом чертеже "Карта Новой Земли". Этот безымянный чертеж опубликован в виде врезки в карту Европы, изданную в 1594 г. Корнелиусом Клаесом (рис. 12). По мнению Г. Шильдера (Schilder G., 1988, s. 30), основная карта могла быть составлена П. Плансиусом, что, правда, не доказано.
Рис. 12. Неизвестный автор. карта Новой Земли (1594) (Schilder G., 1988)
Во всяком случае, ее расхождение с картой Северной Европы П. Плансиуса (1592) довольно значительны (Encell С., 1951, fig. 1). Важнее другое: карта Европы К. Клаеса (1594 г. ) безусловно новаторская, в ней нашли отражение новейшие географические открытия, сделанные в северных областях Восточной Европы. Созданная на основе карты А. Дженкинсона (в издании А. Ортелиуса, 1570 г. ), она существенным образом скорректирована с итогами работы первой нидерландской экспедищш по отысканию северо-восточного прохода 1594 г. Приближены к истинным очертания Кольского полуострова и Белого моря, они испещрены названиями, появились обозначения географических пунктов на западном побережье Новой Земли.
Изображение береговых линий материка и островов - четкие и контрастные. Во всех отношениях врезка заметно проигрывает основной карте. Она не идет ни в какое сравнение с ней ни по качеству исполнения, ни по точности изображения географических объектов. Ее даже трудно назвать картой, она более всего напоминает эскиз, набросок того, что находится в пределах изображаемого региона. Острова расположены по весьма упрощенной схеме, их размеры непропорциональны, а очертания приблизительны. Карта нерастушевана, нанесены лишь контуры земель. Не случайно Л. Багров назвал этот чертеж "примитивной картой" (Bagrow L., 1975, s. 108). Год спустя отредактированная и измененная "Карта Новой Земли" появилась на карте Европы Й. Хондиуса. Ко второму варианту карты мы обратимся позже, а пока остановимся на оригинале. Несмотря на то, что врезка обозначена в легенде как "Карта Новой Земли", эти острова не занимают на ней центрального положения.
Они расположены у восточной кромки листа, как бы упираясь в нее и даже уходя за ее пределы. Фактически это карта Баренцева моря. На юге она ограничена материковыми землями, из которых показаны: часть Кольского полуострова, Канин Нос, Югорский полуостров, острова Новая Земля и Вайгач. В северной части чертежа нанесена группа загадочных островов, наиболее крупный из которых имеет название "Максин остров". В прибрежной части материка рассеяны острова: Долгий, Матвеев, Колгуев и не имеющая названия группа островов вблизи западного побережья Новой Земли. В них угадывается остров Междушарский в сопровождении более мелких близлежащих островов. У юго-западной оконечности Новой Земли нанесен небольшой остров серповидной формы, с которым может быть идентифицирована Кусова Земля. Еще один остров, расположенный между Вайгачем и Новой Землей, обозначен как остров "Варон". Остров с близким названием "Варандеев" действительно расположен к югу от Новой Земли.
Особый интерес представляет изображение эпонимного объекта карты: островов Новая Земля, который впервые в картографии представлен здесь в виде локальной островной территории. Европейские картографы впервые познакомились с Новой Землей после плавания Стивена Барроу 1556-57 гг., когда была издана (около 1570 г.) карта плавания, составленная его братом Уиллемом. На ней Новая Земля представлена своей самой южной оконечностью а ее западный и восточный берега широко расходятся друг от друга в северо-восточном и северо-западном направлениях. Это послужило А. Ортелиусу основанием для того, чтобы на карте мира, опубликованной в его "Theatrum Orbis Terrarum" в 1570 г., изобразить Новую Землю в качестве мысового участка одного из гигантских островов в центральной части Арктики. При этом он повторил очертания южной части Новой Земли, изображенные на карте У. Барроу. Идея А. Ортелиуса о Новой Земле как о южной оконечности одного из островов мифической "Terra Polaris" была подхвачена Г. Меркатором, который изобразил эту ситуацию на своей знаменитой карте мира 1587 г. На какое-то время подобный взгляд на Новую Землю приобрел господствующее положение в европейской картографии.
Он нашел свое место на карте мира К. де Иоде 1593 г., М. Квада 1608 г. (являющейся интерпретацией карты Г. Меркатора) и исчез лишь в XVII в. вместе с островами, окружавшими Северный полюс. Одновременно с этим предпринимались попытки отделить Новую Землю от этих полярных островов (карта мира П. Плансиуса), но доказать это в то время было невозможно. На рассматриваемой врезке Новая Земля изображена принципиально по-другому. Во-первых, это острова, локальные участки суши. Во-вторых, островов два: Северный и Южный, которые отделены друг от друга проливом Маточкин Шар. Создается впечатление, что автор чертежа был лучше знаком с западным побережьем островов, чем с восточным. Особенно это касается Южного острова, где уверенно изображены изрезанные очертания берега в районе острова Междушарского. Восточный берег нанесен более схематично, а северный берег Северного острова не показан совсем.
По всей видимости, автор добросовестно стремился изобразить только те участки архипелага, которые были ему достаточно хорошо известны. Интересующий нас остров Максин расположен к северо-западу от Новой Земли и изображен так же схематично, как и другие острова, но подчеркнуто главное: эта большая по размеру земля, которая сопровождается целой группой более мелких островов. Не случайно Л. Я. Вагенер, голландский картограф из Энкхёйзена, отметил на своей карте: "Матсин - это множество островов". Эти острова появились на карте Л. Я. Вагенера при переиздании в 1596 г. его книги "Зеркало морских путешествий", когда она получила название "Новое зеркало морских путешествий". К западу от Максина с его свитой мелких островов расположен еще один остров треугольной формы с вершиной, опущенной вниз. Вдоль его северного берега нанесены четыре острова меньших размеров. На юге от Максина острова протянулся нанесенный пунктиром контур вытянутого в северовосточном направлении острова под названием "Земля сэра Хуго Уиллоуби". Сплошной линией обозначен лишь южный берег этой земли.
Что же это за остров - "Земля Уиллоуби"? Своим появлением на свет он обязан первой английской экспедиции в северные моря 1553 г. Как известно, два судна этой экспедиции под общим командованием Х. Уиллоуби были вынуждены остаться на зимовку на севере Кольского полуострова в устье реки Варзины, во время которой экипажи обоих судов погибли от цинги. Из найденных на судне Х. Уиллоуби документов стало известно, что 14 августа 1553 г. англичане встретили какую-то землю на широте 72°N. Изза мелководья и льда к берегу подойти не удалось (Английские путешественники. . ., 1937, с. 44). На этом сведения о Земле Уиллоуби обрываются.
В западноевропейских научных кругах это сообщение было воспринято как открытие нового острова и на множестве карт XVI в. на широте 72°N появился остров самых различных конфигураций. В 1596 г. Л. Я. Вагенер скопировал участок Баренцева моря с "Карты Новой Земли" и оконтурил остров Уиллоуби двойными линиями берегового обрыва. На карте Севера Г. Меркатора, ошибочно датированной А. Е. Норденшельдом 1595 г., Земля Уиллоуби помещена между Шпицбергеном и Марфиным островом. В 1600 г. М. Квад повторил эту ситуацию на своей карте Севера.
Более осторожно подошел к проблеме с Землей Уиллоуби Й. Хондиус, который на карте Европы, помещенной в "Космографии" П. Мерулы, показал лишь южную кромку этого острова (подобно тому как это сделано на исследуемой "Карте Новой Земли"), поместив ее южнее "Матцина" острова. На ряде карт XVII в. (Й. И. Понтанус, 1611 г. ; Г. Меркатор, 1648 г. ; И. Блау, 1662 г. и др. ) Земля сэра Хуго Уиллоуби нанесена в виде острова очень небольших размеров. Легенда об этом несуществующем острове жила довольно долго, вплоть до конца XVIII в., находя свое отражение на картах мира Ф. де Вита (1670 г. ), И. Л. Готтфрида (1695 г. ) и других.
Особую заинтересованность в установлении размеров и местоположения острова Уиллоуби проявили англичане. В задании, которое было дано несостоявшейся экспедиции Д. Бэссендайна, Д. Удкола и Р. Броуна (1568 г. ) этому вопросу было уделено особое место: ". . . вы пойдете вдоль берега Новой Земли в западном направлении и изучите вопрос, не соединяется ли эта часть Новой Земли с землею, которую сэр Х. Уиллоуби открыл в 1553 г. под 72° широты и которая находится в 120 милях от указанной части Новой Земли" (Английские пугешественники. . ., 1937, с. 127). Аналогичное задание было дано в 1580 г. А. Пету и Г. Джекмену, которое по причине тяжелых ледовых условий не было выполнено. Судно А. Пета, специально искавшее Землю Уиллоуби, не смогло подняться выше 70°26' с. ш. Скудные сведения об этой земле не позволяют в настоящее время сколько-нибудь точно определить ее местоположение.
Если широта 72°N определена правильно, то ее следует связывать с одним из участков западного побережья Новой Земли - Гусиным Носом. Аналогичная точка зрения была высказана ранее рядом современных исследователей (Магидович И. П., Магидович В. И., 1983, с. 213). Таким образом, один из загадочных островов, помещенных на "Карте Новой Земли" – Земля сэра Хуго Уиллоуби - может быть легко элиминирована. Другие острова подобному устранению не поддаются. Как мы уже видели, они являются отображением реально существующих территорий. Это касается и Максина острова со свитой близлежащих островов, если не будут найдены доказательства их иллюзорности. Для того, чтобы ответить на вопрос - реальны ли эти острова, необходимо решить проблему происхождения самой карты, найти ее источник. Как уже говорилось, до первых плаваний англичан в водах Северного Ледовитого океана география Баренцева моря, да и всего евроазиатского сектора Арктики, представляла для Западной Европы сплошную загадку.
В этот период времени все еще жила легенда о черной скале в районе Северного полюса, вокруг которой располагаются четыре гигантских острова, разделенные неширокими проливами. После того как эти острова украсили карты Г. Меркатора, эта схема стала господствующей в европейской картографии XVI в. П. Плансиус, автор первых маршрутов голландских экспедиций по отысканию северо-восточного прохода, также придерживался взглядов Г. Меркатора. Правда, позднее, развивая теорию о свободном мореплавании в центральной части арктического бассейна, он выразил сомнение в существовании этих островов, что нашло свое отражение в его Карте мира 1594 г., на которой полярные острова уменьшены в своих размерах и сдвинуты в сторону Северного полюса. Сомнения П. Плансиуса в их существовании выразились и в легенде карты. Если на карте 1592 г. один из островов ("Пигмейский") был снабжен надписью: "Пигмеи. 4 пеших перехода длиной, обитаемый", то на карте 1594 г. эта ремарка более сдержанна: "Пигмеи. 4 пеших перехода длиной, не всегда обитаемы" (Nederland en het Noordpoolgebitd, 1958, s. 20).
Разумеется, дело вовсе не в том, на каком расстоянии от полюса размещали картографы мифические острова "Terra Polaris". Важнее другое: до появления "Карты Новой Земли" западноевропейская картография не имела никаких сведений относительно архипелага во главе с Максиным островом. Это явилось для нее совершенно новым фактом. Что касается южной части Баренцева моря, то к моменту выхода в плавание в 1594 г. судов первой нидерландской экспедиции наиболее ранними картами этого района являлись карты Уиллема Барроу и Хью Смита. В основе их лежали материалы, полученные авторами во время поиска северо-восточного прохода. Особенно большое влияние на картографию Севера оказал чертеж У. Барроу, который явится первым из известных нам изображений восточных побережий Баренцева и Белого морей. Карта У. Барроу предстает перед нами в роли своеобразного итога английских экспедиций XVI в. в северных морях.
По мысли автора, его "полный набросок карты плаваний" должен был служить руководством для мореходов Московской компании при следовании через Нордкап и Вардё к Архангельску. Показан на ней и пролив Карские ворота, следуя которым в кильватере русского судна, С. Барроу пытался пройти в воды Карского моря (рис. 13). Сравнивая "карту плаваний" У. Барроу с "Картой Новой Земли", нетрудно заметить, что они никак не связаны между собой. Сходство наблюдается лишь в очертаниях материковых берегов. В частности, одинаково изображен полуостров Канин Нос, который на обеих картах выглядит в виде острова. Что касается подлинных островных территорий Баренцева моря, то здесь противоречия очевидны. На карте У. Барроу нанесены лишь Вайгач, южная часть Новой Земли, Колгуев и еще один остров, ошибочно принятый за Долгий. Последний помещен у самого побережья Югорского полуострова к юго-западу от Медынского заворота и ориентирован параллельно берегу на северо-восток. Это остров Песяков.
Рис. 13. У. Берроу. Карта России (ок. 1570) (Skelton R.A., 1958)
О существовании на этом участке Баренцева моря приметного острова Долгий У. Барроу узнал, конечно, от русских, которые были для него единственными информаторами. Не случайно все географические объекты к востоку от Белого моря имеют на его карте русские названия: Канин Нос, Святой Нос, Костин Шар, Моржовец, Медынский Заворот, Колгуев, Вайгач, Новая Земля. Острова Долгий и Матвеев, находящиеся на своих местах на "Карте Новой Земли" (хотя и сильно увеличенные в своих размерах), на карте У. Барроу отсутствуют. Указав на независимость основы "Карты Новой Земли" от чертежа У. Барроу, нельзя не остановиться на важном вопросе о времени создания последнего. В литературе не имеется единого мнения на этот счет. Основываясь, по всей вероятности, на том факте, что плавания англичан, в которых принимал участие У. Барроу, продолжались до 1557 г., в литературе утвердилось мнение, что его карта быта создана в конце 50-х годов XVI в. (Вальдман К. Г., 1984, с. 17) или еще точнее - в 1588 г. (Encell С., 1951, s. 60). Л. Багров считал, что карта существовала в 1578 г., когда она вместе с комментариями была поднесена королеве Елизавете (Bagrow L., 1975, s. 58).
Из других источников следует, что посвятительное письмо английской королеве было представлено в 1598 г. и к письму была приложена "точная и замечательная карта России, представляющая интерес. . . для искусства мореплавания и гидрографии" (Английские путешественники. . ., 1937, с. 89). К сожалению, факт существования карты в 1578 или 1598 гг. не проливает свет на время ее составления. Новую версию даты изготовления "полного наброска карты плавания" привел Р. А. Скелтон: примерно 1570 г. (Skelton R. A., 1958, s. 115). Неясность с датировкой карты У. Барроу создает затруднения с прочтением широко известной карты А. Дженкинсона, ее первого, оригинального листа, составленного в 1562 г. Анализируя историю создания этой карты, Б. А. Рыбаков совершенно справедливо указал на ее русскую основу, за исключением северной части, которая, по его мнению, восходит к чертежу У. Барроу (Рыбаков Б. А., 1974, с. 54). Однако, если мы согласимся с тем, что карта У. Барроу была создана около 1570 г., то нам придется признать, что в 1562 г. изображение северной части материка на карте А. Дженкинсона было другим.
Известно, что оригинал карты А. Дженкинсона был утрачен, а известная нам карта России была издана в 1570 г. А. Ортелиусом в составе его атласа "Theatrum Orbis Tcrrarum". Можно предположить, что Север России был воспроизведен А. Дженкинсоном в 1562 г. по карте Европы Г. Меркатора 1554 г., которая несет на себе сильный отпечаток архаики. Об этом в какой-то мере говорит большая карта "Regionum Septentrionalium Moskovian Ruslanos, Tartaros. . . ", изданная И. Дутикумом между 1562 и 1569 гг. (Государственный исторический музей, г. Москва). На ней изображена Северная Европа, Московия, "Татария" (Сибирь). Автор карты неизвестен, но в пояснении сказано, что она составлена по А. Дженкинсону и С. Герберштейну. Карта отличается от своих прототипов, но для нас важно, что Север Московии представлен совершенно в другом изображении, чем на карте А. Дженкинсона 1570 г.
Он сопоставим не с чертежом У. Барроу, а с картой Меркатора 1554 г. Это касается прежде всего Кольского полуострова и района Белого моря. Близко к меркаторскому изображение Северной Двины, впадающей в Двинскую губу. Канин Нос выглядит в виде полуострова, а не острова, каким он становится на карте У. Барроу. Изображение Кольского полуострова, как и у Г. Меркатора, несет на себе отголосок традиций О. Магнуса: он круто опускается к югу и не выглядит в виде полуострова, поскольку отсутствует Кандалакшский залив, место которого занимает "Lakus Albus" (Белое озеро). Севернее его простирается страна Биармия. Восточнее Белого моря ситуация такова, что се трудно увязать с картой Г. Меркатора. Совершенно пустынной выглядит прибрежная часть Баренцева моря, где кроме Вайгача и небольшого острова Моржовец отсутствует какая-либо суша. Далеко на востоке имеется изображение реки Оби.
Кардинально новые представления о географии Кольского полуострова, Белого и частично Баренцева морей появились после выхода в свет карты У. Барроу. Очертания Кольского полуострова приобрели вид, близкий к истинным, хотя Кандалакшский залив еще недостаточно глубок. Более рельефно изображен полуостров Канин Нос, который превратился в остров, будучи отделенным от материка узким проливом. Новые идеи У. Барроу были подхвачены А. Ортелиусом, который использовал их при издании карты А. Дженкинсона в 1570 г. Вместе с тем карта А. Дженкинсона более протяженна по долготе, нежели карта У. Барроу. На ней нанесена река Обь, хотя и не совсем точно: она смещена в западном направлении и приближена к Печоре. Между этими реками отсутствуют такие важные географические пункты как река Кара и Байдарацкая губа. В остальном карта А. Дженкинсона 1570 г. опирается в изображении северных территорий на чертеж У. Барроу, как о том справедливо писали некоторые исследователи и сам У. Барроу, который в заметке "Рассуждение об отклонении компаса" отметил, что на карте А. Дженкинсона, а затем Г. Меркатора использованы его географические наблюдения (Вальдман К. Н., 1984, с. 18). Карта А. Дженкинсона была известна участникам первой голландской экспедиции 1594 г., но она никак не могла явиться источником морской части "Карты Новой Земли".
Из крупных островов на ней нанесена лишь самая южная часть Новой Земли по схеме У. Барроу, но в гораздо меньших размерах. Более точно, чем у У. Барроу, южная оконечность Новой Земли показана на карте Хью Смита 1580 г. (Skelton R. A., 1958, s. 108), которая в определенной мере иллюстрирует финальную часть путешествия А. Пета и Ч. Джекмена. На ней обрисована географическая ситуация в районе проливов, ведущих в Карское море, а также крайний западный участок этого моря, где остановились затертые льдами английские экспедиционные суда. Этот эскиз был сделан Хью Смитом, одним из членов экипажа А. Пета, и приложен к журналу плавания. Основная задача карты – показать пути в Карское море. На нем изображены оба южных пролива с указанием глубин и отмелей. Новая Земля представлена небольшим участком южного побережья в районе Кусова Носа с группой близлежащих островов. На материковом побережье нанесены Югорский полуостров, Байдарацкая губа и устье Печоры. Известно, что материалы экспедиции А. Пета и Ч. Джекмена широко использовались голландскими мореплавателями, в том числе и в 1594 г. (Ehrensvard U., б. г., s. 8).
Журнал плаваний этой экспедиции, переведенный на голландский язык, был обнаружен в 1875 г. на месте зимовки экспедиции В. Баренца 1596-97 гг. на Новой Земле. Это свидетельствует о большом доверии современников к чертежу Хью Смита, но совершенно очевидно, что эта узколокальная карта не могла быть прототипом "Карты Новой Земли". Разумеется, первая голландская экспедиция и сама могла бы претендовать на авторство исследуемой карты. Так, в частности, считает Г. Шильдер, который, комментируя известные карты Европы К. Клаеса 1594 г. и Й. Хондиуса 1595 г., связывает помещенные в них врезки "Карты Новой Земли" с итогами экспедиции 1594 г. (Schilder G., 1988, s. 30). Между тем, даже простое сопоставление этих карт-врезок с материалами, опубликованными комиссаром и автором описания деятельности первой голландской экспедиции по отысканию северо-восточного прохода, Я. Х. -ван Линсхотеном, неопровержимо свидетельствуют об их различной основе.
Причем в большей степени это несоответствие касается оригинала карты, изданной в 1594 г. Это и понятно. Карта Й. Хондиуса была издана год спустя, в 1995 г., после существенных изменений и модернизации. Последнее было продиктовано стремлением переосмыслить содержание "примитивной карты" и привести его в соответствие с новыми картографическими идеями, возникшими на базе материалов, полученных голландскими экспедициями. На ней изображена значительная часть материковых территорий: "Лаппия", "Часть России", "Часть Татарии". Совершенно другую конфигурацию приобрела Новая Земля, значительно увеличенная в размерах. Она стилизована и имеет треугольную форму. Остров Вайгач, отделенный от Новой Земли узким проливом, выглядит как ее естественное продолжение.
Важно отметить, что переработка "Карты Новой Земли" коснулась только тех районов Баренцева моря, где побывали суда голландской экспедиции. Что касается Северного острова Новой Земли, пролива Маточкин Шар, Максина острова, Земли Хуго Уиллоуби, то их очертания остались без изменений. Это может свидетельствовать о том, что указанные острова не посещались участниками экспедиции 1594 г. и не они являются авторами оригинала "Карты Новой Земли".
Об этом же говорят и другие факты. Прежде всего - содержание тех подлинных карт, которые были составлены на основе голландских походов в северные моря. Среди них отметим карты Я. Х. -ван Линсхотена, изданные в Амстердаме в 1601 г. Они включают в себя карты отдельных территорий и общие карты плаваний. Особый интерес представляет карта большого участка Баренцева моря на протяжении примерно от острова Сенгейского на западе до полуострова Ямал на востоке. Карты составлены весьма добросовестно. В них включены только те территории, которые автор видел собственными глазами. Отсутствуют даже изображения Новой Земли, на которой Линсхотен не бьш, но о которой, без сомнения, был хорошо осведомлен, поскольку там побывало амстердамское судно В. Баренца, входившее в состав экспедиции.
Аналогичной добросовестностью отличался и сам В. Баренц, составивший карту Севера, которая была издана в 1598 г. В ней нет ничего лишнего - только то, что моряки видели сами. Отсутствует даже остров Уиллоуби, бывший в то время непременным атрибутом всех карт Севера. Далее. Обращает на себя внимание легенда, приложенная к "Карте Новой Земли" 1594 г. Из нее следует, что этот чертеж находился в распоряжении издателя 6 июля 1594 г. Но в это время суда первой голландской экспедиции еще находились в плавании, 2 июля они подняли якоря у острова Киль дин, взяв курс на Вайгач. Совершенно очевидно, что если верить легенде, эта карта была доставлена в Западную Европу другой, более ранней экспедицией, скорее всего, английской. Заметим, что все названия на карте написаны на английском языке. В какой-то мере факт появления этой карты в Западной Европе раньше 1594 г. подтверждает карта Д. Кастальди, венецианского картографа, автора нескольких широко известных карт мира.
Наиболее ранняя из этих карт была изготовлена для "Географин" Птолемея и издана в Венеции в 1548 г. (Bagrow L., 1951, s. 349). На этой карте в соответствии с традициями того времени моря Северного Ледовитого океана лишены каких бы то ни было островов, за исключением небольшой по величине Гренландии. Аналогичным образом изображен полярный регион на карте 1562 г. (Schilder G., 1987, s. 36-37, fig. 25), несмотря на то, что на этой карте нашли отражение многие новые представления о строении земного шара. В частности, на ней впервые нанесен гипотетический "Анианский пролив", отделяющий Азию от Северной Америки. По всей видимости, ее автору в 1562 г. ничего не было известно об островах Баренцева моря.
Эти острова появились на карте Д. Кастальди, переизданной в Германии после 1588 г. (Kocman , 1981, fig. 6). По мнению К. Кумана, эта карта была отпечатана с подлинных пластин Д. Кастальди, на которые издатель нанес целый ряд существенных дополнений. В частности, убран далеко выдающийся в море "Черемисский полуостров" (под которым иногда понимали Новую Землю), перекрывавший путь на восток; появились острова в Баренцевом морс. Два из них читаемы: Колгуев и Новая Земля, южная часть которого названа "Вайгач". На северо-западе от Новой Земли, т. с. на месте острова Максин нанесен еще один остров небольшого размера. В целом эта часть карты Д. Кастальди напоминает то, что мы видим на рассматриваемой "Карте Новой Земли". К сожалению, не совсем ясна датировка карты Д. Кастальди. По весьма обоснованному мнению К. Кумана, исправления и дополнения на ней появились после 1588 г. (Koeman С., 1981, s. 65). В пользу этого говорит тот факт, что карта снабжена гравированными портретами знаменитых мореплавателей, совершивших к тому времени кругосветные плавания.
| Карта Новой Земли (русская транскрипция) | Карта Я.Х.-ван Линсхотена | Современное название |
| Канин Нос | нет | Канин Нос |
| Перора | Печора | Печора |
| Медынский Заворот | Новый Вальхерен | Мединский Заворот |
| Колгуев | нет | Колгуев |
| Долгий | Орнанский | Долгий |
| Матвеев | Манрикия | Матвеев |
| Вайгач | Энкхейзен | Вайгач |
| Воронов | нет | Воронов |
| Костин | нет | Костин Шар |
| Маточкин | нет | Маточкин Шар |
| Новая Земля | нет | Новая Земля |
Наиболее поздний из них - Т. Ковендиш, путешествие которого приходится на 1586-1588 гг. Важным показателем для идентификации "Карты Новой Земли" является то, что все географические объекты, нанесенные на ней, имеют русские названия, за исключением несуществующей "Земли Хуго Уиллоуби". Анализ "Карты Новой Земли" показывает, что в ней содержатся два компонента. Первый это ставшее традиционным, общепринятым в западноевропейской картографии изображение околобереговой части Баренцева моря, что берет свое начало в работах английских картографов - участников первых экспедиций в северные моря. Это относится к передаче очертаний материкового побережья Восточной Европы и острову "Земля сэра Хуго Уилоуби". Второй компонент представлен оригинальным материалом, не вытекающим из западных картографических традиций. К нему относятся: изображение Новой Земли в виде двух островов.
Как известно, голландцы довольно свободно обходились с географической атрибутацией территории, которые встречались им во время путешествия, и присваивали им свои названия даже в том случае, если местный топоним был им известен. Остров Вайгач получил название Энкхёйзен, на месте полуострова Югорский появилась надпись "Новая Голландия", а на западном Ямале - "Новая Фризия". Пролив Югорский Шар голландцы назвали Нассау. Новые названия получили острова Долгий ("Оранский"), Матвеев ("Маврикия"), мыс Медынский Заворот ("Новый Вальхерен"), многие участки Югорского полуострова и острова Вайгач, а также прибрежные острова и реки полуострова Ямал. Резким диссонансом этому звучат географические названия "Карты Новой Земли". Они написаны по-английски и слегка искажены фонетически, однако их русская транскрипция восстанавливается легко.
Сравнительная таблица названий "Карты Новой Земли" и карты Я. Х. –ван Линсхотена, в которую сведены все географические обозначения восточнее Белого моря, демонстрирует их полное несоответствие разделенных проливом "Маточкин", остров Максин с окружающими островами, а также группа около береговых островов: Колгуев, Вайгач, Долгий, Матвеев и другие. Нет сомнений в том, что многие из этих объектов были известны участникам как английских, так и нидерландских экспедиций, однако характер нанесения их совершенно не соответствует тому, что мы видим на аналогичных картах Западной Европы. По всей вероятности, в основе "Карты Новой Земли" лежит чертеж, составленный русскими мореходами, которые задолго до первых западноевропейских экспедиций проникли в северные районы Баренцева моря. Чертеж в конце XVI в. попал в руки англичан и был подвергнут редакционной обработке, а в 1594 г. издан К. Клаесом в качестве приложения к карте Европы.
О русской основе исследуемой карты говорит и то, что ее ближайшей аналогией является карта Севера России, изданная в Нидерландах в 1612 г. Исааком Массой. Ее русское происхождение бесспорно (Сидоров К. В., 1957; Голландцы и русские. . ., 1989, с. 39). Сходство этих двух карт особенно бросается в глаза при взгляде на изображение Новой Земли: на карте И. Массы она представлена двумя островами, разделенными проливом Маточкин Шар. За небольшим исключением, совпадают местоположения и названия других территорий, что видно из приводимой таблицы. Что касается очертаний береговой линии материка, то на карте И. Массы, не подвергшейся переработке, она значительно отличается от того, что мы видим на "Карте Новой Земли". Карты имеют и другое различие.
| Карта Новой Земли | Карта И. Массы | Современное название |
| Caninos | Caninoos | Канин Нос |
| Colgoiue | Kolgoi | Колгуев |
| Dolgoy | Dolgo ostrof | Долгий |
| Matfeo | Matfeof | Матвеев |
| Waygath | Waygats | Вайгач |
| Varon | Poronouo | Воронов |
| Straigt of Matuchin | Matsei of tsar | Маточкин Шар |
| Goosin | Costint sarch | Костин Шар |
На "Карте Новой Земли" изображение Баренцева моря ориентировано в широтном плане, в направлении к северу, а на карте И. Массы морское пространство простирается далеко на восток, до долготы реки Пясины на полуострове Таймыр. Если предположить, что эти чертежи являются морскими навигационными картами, то одна из них (карта Севера России И. Массы) демонстрирует Мангазейский морской ход в Западную Сибирь, а вторая отражает походы русских мореходов в северные районы Баренцева моря. В пользу русского происхождения "Карты Новой Земли" говорит сравнение еще с одной картой. Это карта мира ("Космография"), которая была опубликована в 1954 г. Л. Багровым (Bagrow L., 1954, s. 169) и прокомментирована Р. Чир леем в книге "Карты мира" (Chirley R., 1983), а затем Н. Борисковской в работе "Старинные русские гравированные карты и атласы XV-XVIII вв. " (Борисковская Н., 1992) (рис. 14).
Рис. 14. Неизвестный автор. Космография (XVII - нач. XVIII вв.) (Chirley R., 1983)
Все надписи на карте и комментарии к ней выполнены на русском языке. Типологически карта восходит к древним средневековым картографическим традициям: изображение мира дано в виде сферы, окруженной по периметру океаном, наполненным островами. В центре мира находится Иерусалим, ориентировка карты - восточная. О древнем происхождении карты пишут все ее исследователи, относя время ее происхождения примерно к 1670 г. При этом Р. Чирлей полагает, что публикуемая карта является оттиском, сделанным с более древней деревянной или медной пластины, которая предварительно была подвергнута доработке. С этим замечанием нельзя не согласиться хотя бы потому, что на карте имеется обозначение Санкт-Петербурга. Вместе с тем основа карты восходит к гораздо более раннему времени, по крайней мере к XVII в., как считает Н. Борисковская. Несмотря на крайнюю схематичность, на ней хорошо читается Кольский полуостров и "Белое море соловецкое", в юго-восточной части которого намечено устье Северной Двины с Архангельском. Большую часть пространства Белого моря занимает огромный "остров Соловецкий". Баренцево море обозначено как "Море-океан сибирское студеное".
В его восточной части изображены два крупных острова, разделенные проливом, что вполне соответствует реальной географической обстановке, если видеть под этими осгровами Новую Землю. Между тем автор сопроводил надписью "Новая Земля в Сибири, в ней горы великие, ездят на собаках" только южный остров, второй, расположенный к северовостоку и уходящий в пространство "Моряокеана восточного", сопровождается следующим текстом: "Новый остров, нарицается Камчатка, нашли сибирцы с людьми". Еще один остров расположен к северо-западу от Новой Земли. Он безымянный, но сопровождается интересным текстом: "Полнош земля темная. Тамо зимой солнце не всходит, делают драгие сукна и бархоты. Летом у них обретается много солнечного сияния".
С севера остров омывается "Окияном полуночным". Оставив в стороне сведения относительно "сукон и бархот" (так же как изображение большого города с башнями и церквями на юге "Камчатки"), отметим, что представленная в этой части "Космографии" ситуация очень близка той, которую мы видим на "Карте Новой Земли": два острова в восточном и остров (или группа островов) в северо-западном участках Баренцева моря. Создается впечатление, что подобная схема являлась обычной для русских карт XVI-XVII вв. Она отражает те реальные знания, которыми обладали мореплаватели северной России этого времени. Основной проблемой, связанной с Максиным островом, является его идентификация с реаль ным географическим объектом. Ответить на этот вопрос не легко, особенно, если учесть, что наши знания о мореплавании в этом районе Арктики в конце XVI в. имеют крайне отрывочный характер. Но некоторые сведения все же имеются. Обратимся прежде всего к материалам экспедиции Й. Каролуса 1614 г. Йорис Каролус, голландский навигатор, имевший большой опыт судовождения и издавший в 1634 г. атлас карт с инструкциями по навигации, совершил в 1614 г. плавание в шпицбергенских водах в составе экспедиции, организованной нидерландской Северной компанией.
Экспедиция располагала двумя судами: "Золотой кот" из Амстердама и "Апельсиновое дерево" из Энкхёйзена. Й. Каролус был штурманом, вероятно, на втором из судов, поскольку, как полагают, Энкхёйзен являлся его родным городом. Будучи человеком деятельным и склонным к научному анализу, Й. Каролус являлся фактическим руководителем экспедиции, несмотря на то что амстердамским судном командовал известный шкипер Я. Я. Май, имевший опыт плаваний в северных водах. В задачи экспедиции входило выяснение возможности свободного мореплавания в водах внутренней Арктики в связи с новыми попытками отыскать северо-восточный проход. По утверждению Й. Каролуса, голландские суда, двигаясь на север вдоль западного побережья Шпицбергена, достигли 83° с. ш., после чего повернули на юг. Дойдя до южной оконечности острова Западный Шпицберген (современная Земля Сёркапланд и остров Сёркапёя), суда повернули на восток.
Вскоре они встретили землю и некоторое время шли вдоль ее южного побережья. На составленной им карте Шпицбергена Й. Каролус обозначил его как "Неизвестный берег". Это был остров Эдж. На востоке "Неизвестный берег" резко уходил вверх. Восточнее его Й. Каролус нанес еще один участок суши, изрезанный глубокими фьордами и обрамленный с южной стороны густой гирляндой мелких островов. Название этой земли - "Марфин" (рис. 15). Расшифровывая карту Й. Каролуса, М. Конвей пришел к остроумному выводу: оба участка суши - "Неизвестный берег" и "Марфин" являются двумя сильно выдающимися мысами на южном берегу острова Эдж - Квалпюнтен и Негерпюнтен. Между ними лежит неясно читаемый залив Тью-фьорд. Суда Каролуса не заходили в этот залив, они прошли на некотором удалении от южного берега Эджа и потому смогли зафиксировать лишь два характерных, сильно вытянутых мыса этого острова, а также большое количество мелких островов к югу от них (архипелаг Тысяча островов).
Рис. 15. Й. Каролус. Карта Шпицбергена (1614) (Conway M., 1901)
В принципе это соответствует действительности. То, что юго-восточная часть Эджа не является отдельным островом было неизвестно до появления карты Т. Эджа в 1625 г., хотя и после этого легенда о двух островах жила еще в течение продолжительного времени. В частности, на морской карте В. Блау 1631 г. (Библиотека Амстердамского университета) изображена картина, близкая той, которую мы видим на карте Й. Каролуса: на месте острова Эдж нанесены два несоединенные между собой мыса. М. Конвей в статье "Йорис Каролус, первооткрыватель острова Эдж, забытый исследователь Арктики" (Conway М., 1901) приходит к еще одному интересному выводу, связанному с проблемой Марфина острова. Представляя Й. Каролуса первооткрывателем острова Эдж, он весьма объективно оценивает тот факт, что "около 1610 года. . . до путешествия Каролуса в 1614 г. " остров под таким названием (Максин-Матсин) уже существовал на картах Арктики.
Как недавно выяснилось, изображение Марфина острова в трактовке Й. Каролуса не было оригинальным. В статье "Шпицберген в зеркале картографии" Г. Шильдер (Schilder G., 1988) обратил внимание на карту К. Клаеса 1608 г., где изображен тот участок суши, который Й. Каролус обозначил как "Марфин". По установившейся традиции эта земля, как часть Шпицбергена, была названа К. Клаесом Грён-ланд. В легенде к этой карте сообщено, что этот остров открыт неизвестным голландским судном. Г. Шильдер считает, что своим появлением на свет он обязан Моррису Виллемсу, который в 1608 г. побывал в этих водах. Й. Каролус без должной критики воспринял изображенную К. Клаесом часть Эджа, хотя и бывал в этом районе, судя по нанесенному на его карте острову Полумесяца. В то же время не подлежит сомнению, что передача К. Клаесом вновь открытой земли носит весьма условный характер. По своей сути это схематичное изображение всего южного побережья острова Эдж с архипелагом Тысяча островов.
Она довольно близко напоминает конфигурацию Максина острова, занявшего к тому времени прочное место на картах Арктики. Для К. Класса, вероятно, не существовало альтернативы в отношении Максина острова, расположенного в этой части Баренцева моря. Не случайно южнее его он поместил остров Хуго Уиллоуби, т. е. повторил обстановку, впервые представленную на "Карте Новой Земли" 1594 г. Й. Каролус "поверил на слово" своему предшественнику и оставил изображение, предложенное К. Клаесом, без изменения, но применил его лишь к восточной части острова и вернул ему первоначальное название - Марфин. Что касается земли Грен-ланд, то в более поздней картографии ее некоторое время идентифицировали с основным островом архипелага - Западным Шпицбергеном или его южным побережьем, как мы это видим на карте Е. Моксона (Wieder F. S., 1919, s. 7, fig. 104). По мнению М. Конвея, название "Марфин" - это искаженное "Марсин", которое, в свою очередь, было ошибочно переписано с карты Й. Хондиуса, где этот остров обозначен как "Матсин". И. Хондиус, как полагает М. Конвей, заимствовал это название у Г. Меркатора (Conway М., 1901, s. 626). Теперь мы знаем, что это не совсем так: этот остров впервые появился на "Карте Новой Земли" в 1594 г. под названием "Максин".
Какое же название скрывается под этой надписью, сделанной на английском языке? Судя по тому, что практически вся топонимика карты имеет русское происхождение, логично предположить, что и название Максина острова имеет русскую основу. Вполне допустимо, что оно было передано без искажений, и остров изначально назывался именно "Максин". На Руси было известно прозвище "Макса" (Веселовский С. В., 1974, с. 191). Причем оно было распространено именно на севере России, в поморском, архангельском краю, где слово "Макса" означало "рыбья печень" (Фасмер М., 1986, с. 592). Менее вероятно, что Максин - это неверно записанное "Максим" (Максимов остров), хотя возможно и такое толкование. Что касается отождествления Максина острова с современным островом Эдж, входящим в систему архипелага Шпицберген, то это представляется вполне вероятным. Прав был М. Конвей, который писал, что "его могли идентифицировать с островом Эдж и с Тысячью островов даже до путешествия Каролуса в 1614 г. " (Conway М., 1901, s. 627). Так оно, вероятно, и было в действительности. "Карта Новой Земли", в основе которой лежит русский чертеж Баренцева моря, явилась первым листом, изображающим архипелаг Шпицберген.
В конце XVI в. русские мореходы и промышленники уже могли судить о Шпицбергене как об архипелаге, состоящем из двух основных территорий (острова Западный Шпицберген и Эдж) и массы мелких островов у южного берега Эджа. Эти представления об архипелаге довольно точны, хотя острова нанесены на карте весьма условно. Традиция двух осгровов, входящих в состав Шпицбергена, прочно жила в "груманланской" среде. Источники XVIII в. указывают на это совершенно определенно, называя эти острова Большим и Малым Бруном (ЛеРу а, 1975). Обращаясь к картографии как к историческому источнику, нельзя не отметить, что подобно другим документам, связанным с проблемой открытия и первоначального освоения Шпицбергена, она недостаточно наполнена конкретными фактами, способными самостоятельно решить эти вопросы. Говоря об Энгронеланде или Максином острове как территориях, посещавшихся поморами в XV-XVI вв., необходимо выяснить - мог ли русским людям этого времени быть известен факт существования обширной суши, лежащей между 76° и 80° с. ш. в северо-восточной части Баренцева моря?
В настоящее время такими данными располагает археология. Регулярные археологические исследования проводятся на Шпицбергене с 1955 г. В них принимают участие специалисты разных стран Европы, чья история так или иначе была связана с этим архипелагом: Норвегия, Россия, Нидерланды, Дания, а также Швеция, Финляндия и Польша. За эти годы был получен большой фактический материал, проливающий свет на историю освоения архипелага. Особое значение имеет то обстоятельство, что археологам удалось получить первые свидетельства о пребывании людей на Шпицбергене в середине XVI в., т. е. почти за полвека до третьего плавания В. Баренца - акта официального открытия архипелага. Речь идет о четырех поселениях русских охотников на морского зверя, датируемых серединой - второй половиной XVI столетия. Эта датировка вполне согласуется с данными письменных источников и содержанием "Карты Новой Земли" 1594 г. Археологические памятники, датируемые XVI в., составляют особый пласт в истории Шпицбергена. Они являются отражением первой волны проникновения человека на этот архипелаг, которая в хронологическом плане предшествует времени его официального открытия В. Баренцем.
Это позволяет выделить в истории Шпицбергена особый этап, который получил название "добаренцевый период". Памятники этого времени представлены остатками поселений, принадлежавшим русским охотникам на морского зверя - поморам, носителям своеобразной северорусской культуры. Вопрос о времени первого проникновения русских на архипелаг Шпицберген давно является предметом широкой дискуссии, не прекращающейся до настоящего времени. Основными оппонентами российских специалистов, отстаивающих эту позицию, являются скандинавские исследователи. Так, О. Ризангер в книге "Русские на Свальбарде" (Risanger О., 1978) пишет, что русские появились на Шпицбергене около 1715-1720 гг. и промышляли там примерно сто лет. По его мнению, вплоть до 20-х годов XVII в. русские вообще не нуждались в здешних промыслах, поскольку их интересы как промышленников лежали далеко на востоке - на севере Западной Сибири, и лишь после 1619 г., когда были запрещены морские поездки в Мангазейскую землю (под ней понималась территория в низовьях реки Таз), у них появилась потребность в поиске новых промысловых районов.
Через 100 лет после этого они появились на берегах Шпицбергена. Деятельность русских на этом архипелаге не была сколько-нибудь значительной. Другой норвежский автор - А. Хейнтц, полагает, что русские начали посещать Шпицберген лишь с конца XVII в., при этом он заявляет, что если русские и проникали сюда раньше В. Баренца, то "не промышляли и не зимовали там регулярно" (Heintz А., 1964, резюме на русском языке, с. 93). Концом XVII-XVIII вв. датирует начало промысловой деятельности поморов на Шпицбергене П. К. Роймерт (Reymert Р. К., 1979), автор ряда работ по истории архипелага. Подобное мнение является наиболее распространенным в современной норвежской историограф. Его придерживается Т. Б. Арлов (Arlov Т. В., 1986; Albrethsen S. E., Arlov N. B. 1988), М. Е. Ясинский (Jasinski M. E., 1993) и другие исследователи.
После того как были опубликованы результаты абсолютного датирования раскопанных поморских поселений на Шпицбергене, из которых следует, что их существование в XVI в. является исторической реальностью (Старков В. Ф., 1990; Starkov V. F., 1986, 1988; Czernych N., 1987; Chernikh N., 1988; Черных Н. Б., 1990, 1996), основным аргументом противников рашюго русского присутствия на этом архипелаге стало несогласие с этими данными (Albrethsen S. E., Arlov Т. В., 1988; Jasinski М. Е., 1993). В общем виде их доводы сводятся к тому, что метод дендрохронологии неприемлем для датирования археологических памятников, расположенных на Шпицбергене, поскольку при строительстве жилищ применялся плавник, принесенный туда морем (т. е. разновременное дерево), а не специально заготовленная на материке древесина.
1 Указанная карта была включена Г. Меркатором в состав атласа, издание которого А. Е. Норденшельд отнес к 1595 г. Очевидно, и эта дата неверна по той же причине. Заметим, что на карте не только учтены итоги третьей экспедиции В. Баренца, но и обозначен "зимовочный дом" на северо-востоке Новой Земли, который экспедиция В. Баренца оставила в 1597 г.
<< Назад Вперёд>>
