Люди как собственность
Рис. 3.11. РГАДА. Ф. 1209. Вязьма и Можайск. Стб. 29609. Л. 162 (1691/92). Этот рисунок чернилами из Можайского уезда не особенно красив, но он гораздо приятнее, чем стоящее за ним ужасное судебное дело.
В то время как пространство является составляющей частью социального порядка и порождается им, оно также идеально подходит для сокрытия внутреннего механизма власти за искусственной нейтральностью. Сдержанные географические или картографические демаркационные линии минимизируют подразумеваемые отношения исключения и доминирования, присущие любому обществу. В своем программном призыве к новому осознанию пространства Эдвард Сойя пишет: «Мы должны постоянно осознавать, как можно заставить пространство прятать от нас последствия, как отношения власти и дисциплины вписаны в невинную на первый взгляд пространственность социальной жизни, как человеческая география наполняется политикой и идеологией»50. Призыв Сойи рассеивает приятные грезы, внушенные пасторальными сценами московских чертежей, и подталкивает нас к размышлению о том, каким образом замкнутые окружности на картах способствовали закрепощению крестьян и лишению их мобильности. Карты помогали растущему своду правил и судам определять, где крестьяне могли находиться, а где нет, какие линии они могли переходить, а какие нет. Чернильные контуры деревень и пустошей служили для исключения чужих, охраняли человеческие поселения от вторжения и не допускали других претендентов на территорию собственности. В то же время их жесткие линии символически замуровывали крестьян внутри своих границ51. В приятном пейзаже карт строгие окружности, внутри которых находятся деревни и пустоши, вновь черным по белому (или с помощью разных цветов) подтверждали границы земли и людей, власти и владения.
При этом крестьяне не предстают на этих картах как рабы или имущество. На самом деле, благодаря такому нахождению в определенном месте, они получали подчиненную, но стабильную гражданскую идентичность, а вместе с ней некоторую степень экономической защищенности и местных прав. Они активно участвовали в судебных делах, и их показания служили фундаментом, на котором создавались карты. Хотя споры из-за недвижимого имущества по определению происходили среди людей, относящихся к землевладельческим классам — служилых людей и посадских общин, бояр, князей и монастырей, но тем не менее крестьяне играют важную роль в судебных протоколах и на чертежах. Крестьянские голоса оживляют ландшафт. Их показания влияют на очертания ландшафта, отражаемого составителями карт. Их подписи втискиваются в любое свободное место, скапливаясь по краям, появляясь на листочках бумаги, приклеенных к нижнему краю, заполняя обороты и перетекая на дополнительные листы бумаги (рис. 3.12—3.14). На небольшом, выполненном чернилами чертеже спорных владений в Муроме внизу написано: «А у сего чертежу понятые были Ивановы крестьяне Дурова Алимпейко Иванов, Гришка Обросимов, вотчины Вознесенского девича монастыря деревни Вишенской крестьяне Степка с Елфкою Борисовы»52. Крестьянские свидетельства не только отсылают нас к официальным документам, но и выступают в виде надписей вдоль рек и границ, объясняющих разницу между местными названиями рек и ручьев и их официальными названиями, записанными в писцовых книгах53. Еще на одной суздальской карте указано, что все сведения для ее составления были получены от местных крестьян, которых обязали дать показания54. В нижней части карты из Можайска не только перечислены имена крестьян-свидетелей, но и отмечен их вклад в каждую запись. История одного надела земли была описана всеми людьми, которых допросили в ходе расследования; другой надел был указан «боярскими людьми», то есть крестьянами боярина князя Аyдрея Прозоровского. В другом же месте на карте говорится: «...земли и леса владенья Колоцкого монастыря крестьян, а которых пустошей — про то они имянно не сказали»55 (рис. 3.15).
На местах крестьяне могли кардинальным образом поменять судьбу земельного владения, по крайней мере временно. Спор в Дмитровском уезде между Большим Успенским собором и Троицким монастырем разгорелся из-за отнесения отдельных участков земли к той или иной уездной волости. Был составлен разноцветный чертеж с яркими лимонно-желтыми оттенками, на котором явно отдавалось предпочтение Троицкому монастырю (см. вклейку 8). Карта гласит, что пустошь Силнища «по старым писцовым книгам не написана, а владеют тою пустошью в порозжилых [так! — В.К.] землях Успенскаго большаго собору деревни Андреяновы вотчины» крестьяне, «а по старым писцовым книгам тои пустоши... [за] собором не написано, и крепостей нихто [далее, видимо, пропущено: «не положил» — В.К.]... и та пустошь написана ложно». Согласно тексту на чертеже, деревня Андреяново по старым писцовым книгам относилась к Инобожской волости, но теперь из-за набегов и воровства, совершаемых старожилами, ее передали Повельскому стану. Кроме того, «по старым же писцовым книгам написано в ней пашни и сена и лесу дватцать две десятины, а ныне в ней по мере пятдесять две десятины, мерено тридцать десятинь»56. Таким образом, старожилы и местные крестьяне смогли увеличить площадь своей собственности и осуществить ее передачу от одного церковного института другому без официальной санкции.
На обратной стороне чертежей местные священники подписывались вместо своих прихожан, «детей своих духовных», или писцы и местные дьяки — вместо неграмотных крестьян57. Даже когда имена и мнения крестьян не отражены явно на самих картах, можно увидеть, что они активно создают официальные версии очертаний земли на многих страницах судебных показаний, сопровождающих карты. Например, когда дьяку съезжей избы из Переславля-Залесского по имени Афанасий Ведерницын приказали расследовать спор о недвижимом имуществе, он обошел границы спорных владений в сопровождении «сторонных людей старость и целовальников, и крестьян да в том и около того стану сыскивал повальным обыскам старосты и целовальники, и крестьяны в Божию правду по святе Христове непорочнои ивангилской заповеди Господни». В судебном протоколе дословно записаны показания сотен крестьян58. В новгородском деле 1695 года Афанасий Малгин и Пронька Оксианов, мирские служки Софийского собора в Новгороде, приложили к своим картам небольшую тетрадь, посвященную исключительно показаниям крестьян. В тетради двадцать рукописных страниц59.
Рис. 3.12. РГАДА. Ф. 1209. Суздаль. Стб. 27955. Ч. 1. Л. 736 (окрашен). Подписи крестьян-свидетелей и их грамотных доверенных лиц заполняют нижний край этого чертежа, отображающего спор из-за сенокосных угодий между архиепископом Суздаля и Покровским монастырем.
Рис. 3.13. РГАДА. Ф. 1209. Кашира. Стб. 25720. Ч. 2. Л. 245—246 об. Эта страница, представляющая собой горизонтальное изображение оборотной стороны рис. 3.10, типична для многих оригиналов карт.
Составители карт были обязаны вести подробные записи показаний, которые давали местные свидетели. Они также отмечали любые противоречия в показаниях свидетелей:
Всего сыскных людей в сыску в ведомость сказали: 1 человек староста, 1 человек соцкой, 50 человек крестьян; да сыскных же людей сказали от слухи: 1 человек староста, 1 человек пятидесяцкой, 36 человек крестьян; сыскных же людей глухие речи сказали: 1 человек староста, 1 человек пятидесяцкой, 50 человек крестьян*.
И всего сказали в ведомость и от слуху: 90 человек. Да в глухие речи сказали 52 человек. Всего сыскных людей 142 человека60.
Рис. 3.14. РГАДА. Ф. 1209. Суздаль. Стб. 27955. Ч. 2. Л. 736. Оборотная сторона чертежа на рис. 3.12, заполненная подписями.
Независимо от честности и точности, вклад широкого круга местных жителей был необходим для составления карт, и местные жители требовали создания этих карт. Местные помещики и крестьяне в равной степени, каждый по своим причинам, стремились зафиксировать свои драгоценные кусты малины и раздвоенные дубы и сделать их видимыми для далекой власти в Москве.
Рис. 3.15. РГАДА. Ф. 1209. Вязьма и Можайск. Сгб. 29680. Л. 180. Этот чертеж 1703 года был изготовлен дьяком Поместного приказа Леонтием Антипиным и отставным дворянином из Можайского уезда. Он выполнен чернилами, кое-где добавлен цвет. Архитектурный ансамбль Колоцкого монастыря изображен в прямоугольнике слева. Чертежи соединялись в длинные полосы, склеенные из отдельных кусков бумаги. С обратной стороны на каждом шве ставились заверительные подписи. Слишком большие чертежи складывались до размеров свитка или «гармошкой».
49 Я нашла полезный анализ понятий интернальности и экстернальности, границ и исключения в работах: Jameson F. Postmodernism or, The Cultural Logic of Late Capitalism. Durham; N.C.: Duke University Press, 1991. P. 38—45, 97—129; Douglas M. Purity and Danger: An Analysis of Concepts of Pollution and Taboo. N.Y.: Praeger, 1966 (рус. пер.: Дуглас М. Чистота и опасность / Пер. с англ. Р. Громовой под ред. С. Баньковской. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле, 2000).
50 Soja E.W. Postmodern Geographies. P. 6. См. также: Harley J.B. Maps, Knowledge, and Power // The Iconography of Landscape: Essays on the Symbolic Representation, Design and Use of Past Environments / Ed. D. Cosgrove, S. Daniels. Cambridge: Cambridge University Press, 1988; 1994. P. 277—312.
51 Энн Йенсен Адамс отмечает, что на миниатюре, иллюстрирующей месяц март в Часослове Жана, герцога Беррийского (1413—1416), «крестьяне, обрабатывающие земли герцога, зрительно заключены в границы тех полей, к которым они прикреплены» (Adams A.J. Competing Communities in the «Great Bog of Europe»: Identity and Seventeenth-Century Dutch Landscape Painting // Landscape and Power / Ed. W. J.T. Mitchell. Chicago: University of Chicago Press, 1994. P. 42).
52 РГАДА. Ф. 1209. Муром. Стб. 36201. Ч. 2. Л. 442. Другие карты и тексты к ним на л. 266, 419—420, 464.
53 Там же. Суздаль. Стб. 27955. Ч. 2. Л. 184a. Эти карты относятся к делу о реке Тумке и ее изменчивом русле, о котором мы говорили ранее в этой главе.
54 Там же. Суздаль. Стб. 28053. Л. 129. Здесь и далее в документах часто используется общее обозначение «понятые люди» — люди, которых призвали или заставили выступить в качестве свидетелей. Карты очень часто приписывают сведения понятым людям. Например: Торжок. Стб. 27386. Ч. 1. Л. 224. В других делах используется более точная терминология, как, например, на суздальской карте, на которой полностью написаны имена всех: «...старожилы и окольные люди... Суздальского уезду поместья», принадлежащих различным землевладельцам: РГАДА. Ф. 1209. Суздаль. Стб. 27994. Ч. 1.
55 РГАДА. Ф. 1209. Вязьма и Можайск. Стб. 29680. Л. 180.
56 Там же. Дмитров. Стб. 38873. Ч. 2. Л. 284—285.
57 Например: РГАДА. Ф. 1209. Алексин. Стб. 31417. Л. 139 об. — 40 об.
58 Там же. Переславль-Залесский. Стб. 22076. Л. 209—230. Цитируемый отрывок находится на л. 217.
59 РГАДА. Ф. 1209. Новгород. Стб. 23667. Ч. 1. Л. 66—85. Карты находятся на л. 76, 77, 78 и 303.
60 Там же. Суздаль. Стб. 27955. Л. 72.
* Различались три вида показаний: «в ведомость», т.е. конкретная информация, сообщенная для сведения; «от слуха» — информация, приведенная по слухам; «глухие речи» (?) - точное значение этого выражения не удалось установить, но, судя по контексту, имелись в виду неясные, невнятные показания (Прим. ред.).
<< Назад Вперёд>>
