Обложение нижегородцев в начале XVII века
"А которые торговые и всякие люди... в государеву казну платили по не велику, и на тех людей сверх тех оброков прибавлено по разсмотру и по допросу выборных людей".
Государевы писцы делают поправки к мирскому обложению, однако, не произвольно, а согласно показанию выборных. Такое соединение выборного и приказного начала впервые появилось не в XVII веке; можно думать, что и древнейшие писцы, о которых говорят княжеские завещания XV века, не были пассивными зрителями раскладки выборных людей, а принимали в ней деятельное участие. Документы прежнего времени говорят о раскладке выборными людьми, здесь же речь идет о мирском приговоре, т.е. о раскладке целым миром. Когда весь мир стал делать раскладку, об этом не встретили указаний.
Такое индивидуальное определение тяглой способности каждого плательщика должно было сказаться очень разным обложением отдельных дворов. И действительно, в Нижнем отдельные дворы платили очень различно. Одни были положены в тягло с 10 алтын (таких один двор), другие с 5 (тоже один), с 3 (таких два двора) и т.д.; более бедные — с 7 денег, с 6, с 3, с одной (таких 346 дворов), с полушки (275 дворов)1. Таким образом, богатые дворы против бедных платили в 60 раз более и даже в 120. В итоге подведено, сколько всех дворов и сколько они должны платить по каждому сбору. Всех дворов в Нижнем было 862, а платить они должны были в каждое тягло по 6 р. 5 денег (итоги подведены не совсем верно, но это неважно). На следующем примере будет ясно, как это делалось. Нижегородцы должны были платить государевых податей с сохи: ямщикам на прогоны по 10 р., полоняничных денег по 2 р., итого в эти два тягла 12 р. с сохи, а в Нижнем считалось 3 сохи с половиной (по сошному письму 1624 г.), следовательно, всего надо было платить 42 р. Если произвести со всех дворов один сбор по вышеприведенному обложению (с одних по 10 алт., с других по 5, по 3 и т.д.), получится 6 р. 5 ден.; чтобы покрыть указанный налог в 42 р., надо повторить этот сбор 7 раз, тогда получится 42 р. 30 денег, на 30 ден. более того, что нужно. При этом обложенный 10 алтынами заплатит 2 р. 3 алт. 2 ден., а обложенные деньгою — только по 7 денег, т.е. в 60 раз меньше, обложенные полушкой — 3 1/2 деньги, в 120 раз меньше. Мы взяли простейший пример из данных той же описи (стб. 191), и все же получился некоторый излишек, который возвратить плательщикам по мере произведенных платежей представляет чрезвычайно хитрую, но не стоящую труда задачу. Как распоряжались такими всегда возможными излишками, мы не знаем. Можно думать, что они обращались в запас для покрытия недоборов, которые тоже легко могли оказаться при сборах.
Указанным способом легко можно вычислить, сколько каждый плательщик должен был платить всех податей. Опись 1621—1629 гг. приводит счет отдельных податей и их итог в том размере, как они собирались до московского разорения и после разорения. Мы можем получить, таким образом, понятие о возрастании податей, причиненном разорением. До разорения нижегородцы должны были платить с 3.5 сох 165 р. 32 алт. Чтобы получить эту сумму, тягловый сбор со всех плательщиков — в 6 р. 5 ден. надо повторить 27 раз с половиною, при этом плательщики одной деньги заплатят по 27.5 денег, плательщики по 6 алтын заплатят в 60 раз больше — по 8 р. 7 алт. 8 ден. и т.д. После разорения повинности нижегородцев весьма возросли: кроме 165 р., они должны были платить еще 1638 р. с тех же 3.5 сох. Эта сумма получится, если сбор тягловой цифры (6 р. 5 д.) повторим 273 раза. При этом плательщик, обложенный одной деньгой, — уплатит 1 р. 12 алт., а с прежними немного более 1 р. 13 алт., плательщик, обложенный 6 алтынами, уплатит— без малого 82 р., а с прежними 84 р. 3 алт. и т.д. В 1627 г. Нижний Новгород был положен в 4 и 7/24 сохи и приведенное обложение еще увеличилось.
Возрастание сошных доходов с Нижнего представляется в следующем виде. До разорения Нижний платил — 165 р. деньгами, не считая натуральных повинностей и хлебных запасов стрельцам на жалованье. После разорения к этому платежу прибавили на государево жалованье и на подмогу ямским охотникам с сохи по 468 р., итого с прежними получилось 1803 р. В 1627 г. этот оклад брали не с 3.5 сох, а с 4 7/24, а это составит — 2210 р. 30 алт., не считая натуральных повинностей и хлебных запасов. Повинности Нижнего в первой четверти XVII века увеличились, таким образом, более чем в 13 раз2.
1Алтын = 6 деньгам, рубль = 200
2Опись Нижнего Новгорода напечатана в Рус. ист. б-ке, т. XVII под редакцией члена Археол. комиссии, А.С.Лаппо-Данилевского. Почтенный редактор нашел нужным во введении высказать свое мнение по поводу обложения нижегородских посадских людей разным количеством денег. "Таким образом, — говорит он, — описание 1621—1629 годов дает понятие о платежной силе каждого лица, налогоспособность которого признана правительством, причем выражает эту силу в единицах "денежного счета", вероятно, соответствовавших дробным делениям сошного письма". В примечании к этому месту читаем: "По сравнению с количеством плательщиков и общими размерами тягла такою величиною, равною сумме единиц денежного счета, в Нижнем оказалось 6 р. 5 ден.; количеством дробных долей этой суммы, с которого данное лицо тянуло тягло, определялась его платежная сила. Размер самого оклада окладчикам всегда легко вычислить, зная, какой постоянной величине приравнена была каждая из таких долей. Например, с деньги нижегородцы в 1670-х годах должны были платить одно время 26 р., другое 40 р. В таком случае какой-нибудь посадский человек, Трофимка, состоявший в тягле с деньги, платил бы 26 р. или 40 р. тягла" (XXIV—XXV). Нельзя сказать, чтобы это толкование свидетельствовало о ясности мыслей автора. То, что напечатано в тексте, есть только повторение того, что автором подробнее говорится в его "Организации прямого обложения". Этого подробного изложения мы тоже не могли понять до тех пор, пока г-н П.Милюков в своих "Спорных вопросах" не разъяснил, в чем тут дело. Дело в том, что почтенный автор смешал денежный счет книг сошного письма с разложением тягла по отдельным дворам, производимого тоже в денежных единицах, и одновременно хотел объяснить и то, и другое. Поэтому "изложение, — говорит г-н П.Милюков, — вышло у автора несколько сбивчиво". Даже очень сбивчиво. Это смешение возобновляется и во введении, где налогоспособность каждого лица автор объясняет "единицами дробного деления сошного письма", тогда как между ними нет ничего общего. В примечании нам понятен только конец и только благодаря этому понятному концу мы и остановились на мнении г-на Лаппо-Данилевского. Если с деньги надо платить 26 р. или 40 р., то какой-нибудь Трофимка, состоявший в тягле, с деньги должен платить 26 р. или 40 р. Это совершенно правильное умозаключение. Сделаем из него дальнейшие выводы. Трофимка, обложенный деньгой, должен платить 40 р., Трофимка, обложенный 10 алтынами, т.е. 60 деньгами, должен платить 2400 р., а весь город, обложенный 6 р. 5 ден., должен платить 48 000 р. Таковы чрезвычайно ценные результаты соображений почтенного автора. Но принять их довольно трудно. Город должен платить 48 000 р., а обложен он, как сказано в описи, редактированной самим автором, всего в 2210 р. Следуя по стопам автора, мы пришли к совершенно невозможному выводу. Надо думать, посылки его были неверны. Откуда он взял свои 26 р. или 40 р.? Опись Нижнего, как мы видели, содержит в себе все данные для объяснения раскладки сошного оклада на отдельные дворы. Но издатель ими не пользуется: для их разъяснения он обращается к челобитной 1682 г., в которой читаем: "В прошлом 1677 г. выбрали нижегородцы в земские старосты Федора Балахонцева и он, Федор, будучи в земских старостах, раскинул тягло сбирать с деньги по 40 рублев, и им, нижегородцам, учинил великую тягость". А из дальнейшего узнаем, что другой староста убавил с деньги по 14 р. и раскинул только по 26 р. (Доп. к АИ. X. № 23). Итак, в конце XVII века в Нижнем с деньги сбирали по 26 р. и по 40 р. Это верно. Но какая это деньга? Этого мы не знаем. А что такое деньга 1621 г., это нам хорошо известно. Деньга 1621 г. есть единица обложения очень маленьких людей, за которыми следуют уже худые люди. Для объяснения известной величины памятника 1621—1629 гг. автор берет неизвестную величину памятника 1677 г. и получает свой блестящий с финансовой точки зрения вывод. Неправильное пользование источниками привело и к неправильному выводу.
<< Назад Вперёд>>
