Э.Г. Истомина. Пути сообщения России в XVII - начале XIX вв.
После образования Русского централизованного государства наметился процесс укрепления связей между существовавшими водными и сухопутными дорогами. Водный транспорт в силу своей доступности, всеохватности и прочих природных технико-экономических преимуществ, давал возможность создания базы для регулярного (хотя и сезонного) транспортно-экономического взаимодействия между отдаленными друг от друга на многие сотни километров регионми, оставаясь доминирующим не только на первых этапах истории Российского государства, но и на протяжении XVIII - первой половины XIX вв. Однако воднотранспортная сеть обширной территории страны не могла полноценно эксплуатироваться без гужевых дорог, мобильность конфигурации (изменение и появление новых направлений) которых являлась необходимым условием процесса территориального разделения труда. Грунтовые дороги, вовлекая в товарный оборот массы сельскохозяйственной и промышленной продукции, обеспечивали ее подвоз ко многим рыночным центрам, ярмаркам, к пристаням. Они играли значительную роль в осуществлении различных военных операций, организационно-административных связей между городами и прочими населенными пунктами, содействовали транзитному движению между внутренними регионами Европейской России и Сибири.
Вся сеть гужевых дорог представляла собой сложную систему переплетающихся между собой меридиональных и широтных связей. Однако насыщенность транспортной сетью в различных регионах страны не была равнозначной. Стародавние, традиционные пути имели тенденцию к удлинению, передвигаясь в направлении вновь осваиваемых районов, обогащаясь разветвлениями и новыми маршрутами. Однако немало дорог уже к концу XVII столетия оказались забытыми и заброшенными в силу самых различных причин, нередко связанных с появлением новых городов, засечных черт, смены приоритетов в торговых связях.
Важнейшим связующим узлом коммуникаций в XVII в. являлась Москва. Будучи центром складывающегося всероссийского рынка, она располагала водными и сухопутными магистралями, шедшими как в направлении ближайших районов, так и в дальние области страны. Сухопутные дороги, расходившиеся радиально от Москвы, имели связки, благодаря которым не только обслуживалась определенная округа, но и появлялась возможность в переходе одной дороги на другую. Создавалась почти непрерывная сеть сухопутных дорог. К ним примыкали водные магистрали, значение которых было велико, особенно для центра и северной части Европейской России. Эти пути охватывали Замосковные города, Поморье, города от «Немецкой» и «Литовской» украин2.
Транспортное обслуживание Москвы и ее связей с близкими и отдаленными районами происходило, прежде всего, по следующим основным дорогам3. От Рогожской заставы на восток шла дорога на Владимир-на-Клязьме - «Владимирка»; еще одна дорога на Владимир - «Стромынка» проходила несколько севернее - через Стромынь на реке Дубенке, на Киржач и далее на Владимир. Дорога на Переславль-Залесский («Переславка» - Ярославская) начиналась от села Красного (впоследствии район Красносельской улицы) и продолжалась до Ярославля. В северном направлении использовалась еще одна дорога - через Хлебниково и село Троица-Сельцы, она вела через Дмитров и Кашин в Бежецкий Верх. Старинный путь, связывающий Москву с Новгородом, начинался от Тверской заставы и шел на Клин и Тверь. Волоцкая дорога от Дорогомилова направлялась к Волоку Дамскому (позднее - это Волоколамское шоссе). Дорога на Можайск, Вязьму и далее в Смоленскую землю пролегала через Вяземский ям на реке Вяземе. Боровская дорога - к Боровско-Пафнутьеву монастырю шла через ям у села Фоминского.
На юг из Москвы вели четыре дороги. Главной из них была Серпуховская. Через Тулу, Орел, Курск, Белгород по ней попадали в Слободскую Украину. «Серпуховка» была известна и под названием Крымской, так как в этом направлении являлась самой кратчайшей. Через Рязань на Дон шла Каширская дорога. Для проезда в рязанские земли пользовались еще двумя дорогами - через Коломну. От одной из них - Брашевской существовало ответвление на Касимов - через Егорьевский погост Высоцкой волости (будущий город Егорьевск). Все названные дороги связывали Москву с важными транспортными узлами, торгово-ремесленными и административными центрами Российского государства - Ярославлем, Владимиром, Коломной, Серпуховым, Рязанью, Тулой, Калугой, Волоколамском, Можайском, Тверью и Дмитровым.
Радиальное расположение дорог, шедших от Москвы, через важные в экономическом, административном и военном отношении города, обеспечило в XVII в. сложение своеобразных узлов сухопутных дорог. Они были, с одной стороны, центром местной округи, откуда шли разной значимости гужевые пути, а с другой стороны, связывали соседние магистрали, шедшие из Москвы. Естественно, между важнейшими дорогами оставались значительные пространства, заселенные в разной степени и игравшие определенную роль в социоэкономической жизни страны. В этих районах постепенно складывались свои местные центры и узлы сухопутных дорог, связанные с соседними поселениями и перевалочными пунктами4.
Все дороги, идущие от Москвы, создавали устойчивые связи с отдаленными районами страны. Так, Ярославская дорога продолжалась далее на Вологду, Устюг Великий, Холмогоры и Архангельск. На значительном пути от Вологды до Архангельска она дублировала Сухоно-Двинскую водную магистраль, которой пользовались лишь в определенное время года. Владимирская дорога направлялась к Нижнему Новгороду, выходя, таким образом, на Волгу. Серпуховская дорога имела связь с одним из важнейших южных шляхов - Муравским, по которому отряды татар еще в XVI в. совершали свои многочисленные набеги на русские поселения. Шлях шел от Крымского перешейка (от Перекопа), по водоразделу сначала между Днепром и Донцом, затем между Окой и Доном и упирался в Оку около Серпухова. Он имел несколько ответвлений - на запад направлялся Ромодановский (Рамадановский) шлях. У Оскола от Муравского шляха отходила дорога в сторону Орла и Волхова - Пафнутцев шлях. Муравский шлях имел связь с Изюмским шляхом, пересекавшем Донец, с Кальмиусской и Ново-Кальмиусской сакмами, идущими к побережью Азовского моря. По водоразделам правых притоков Дона и левых притоков Донца, левых притоков Дона и правых Хопра и Оки - по левобережью Цны (к Шацку) проходила Ногайская дорога. Она имела ответвления на Рязань, Коломну и к другим городам5. Южные сухопутные дороги в XVII в. сравнительно редко выходили за пределы укрепленных линий - Белгородской и Изюмской. К востоку от линии Царев-Борисов-Валуйки-Воронеж-Тамбов-Моршанск дорог было мало. Однако заселение и освоение южных областей Русского государства сопровождалось интенсивным развитием сухопутных дорог, так как на этой территории не было крупных судоходных рек, которые могли бы обеспечить удобные транспортные связи.
К середине XVII в. большинство прежних дорог, служивших для татарских набегов и перекочевок, превратились в оживленные торговые пути: Ливны - Богодухов - Перекоп, Муравский, Ромодановский, Пафнутьев, Бакаев, Черный шляхи, Кальмиусская сакма и др. Большинство этих дорог связывало юго-западную часть Российского государства с внутренними уездами. Еще Д.И. Багалей отмечал, что, как правило, они шли по водоразделам, «между вершинами речек и оврагов везде по ровным и возвышенным кряжам... Обозы с тяжелыми фурами и в нынешнее время (XIX в. - Авт.) большей частью проезжают по сим дорогам в рассуждение ровного и негористого их положения»6.
В конце XVII в. оживилось движение по старинным южным дорогам: Киев-Константинополь (через Бендеры и Буджакскую степь), Киев-Смоленск-Варшава, Сумы-Перекоп-Крым7.
Широкая сеть дорог в XVII столетии существовала на северо-западе. Документально восстановленная И.А.Голубцовым на основании «Выписи из Новгородских изгонных книг» (составлены в 1700-1703 гг.), она в основных чертах представлялась следующим образом8. Основным транспортным узлом Северо-Запада являлся Новгород, от которого во все стороны расходились дороги, покрывавшие пространство новгородских пятин (за исключением Бежецкой), а также значительные части прилегающих уездов - Псковского, Великолуцкого, Торопецкого, Ржевского, Новоторжского, с выходом за пределы очерченной территории по важнейшим направлениям до Юрьева Ливонского, Полоцка, Смоленска, Твери, Москвы, до Городецка (Бежецкого Верха), Углича, Кашина, Переяславля Залесского, Суздаля, Владимира, к Соловецкому монастырю (Обонежской пятиной до Белого моря), Лопских погостов (северо-восточная часть будущей Карелии) и некоторых других пунктов.
Среди всех обозначенных дорог первой названа Московская - из Новгорода до границы новгородских волостей - до Выдропускского яма и Торжка; далее шли сухопутные дороги к Пскову, Иван-городу, Ям-городу, Копорью, Орешку и Тихвину. Водным путем - рекой Лугой, протокой Росоной и рекой Наровой Новгород соединялся с Ям-городом и Иван-городом. Обозначены водная и сухопутная дороги к Старой Руссе, между Псковом и Москвой. От Новгорода до Москвы существовал водный путь, известный как «Серегерский» - из озера Ильменя реками Полой, Явонью, озером Селигером, рекой Селижаровкой, Волгой до устья Шоши и от нее до Москвы.
И.А. Голубцов не мог признать эту «Выпись» «дорожником», так как в ней отсутствовал ряд, несомненно существующих в то время путей сообщения. В росписи, например, не указаны, проходившие через новгородские земли части летописного «пути из варяг в греки», не названы водные дороги по Неве и Ловати; Волхов не обозначен как путь в Неву. Очевидно, по мнению И.А.Голубцова, «мы имеем дело с некоторым сознательным отбором путей, а именно отбором стратегически важных дорог, ведущих к пограничью, к порубежью»9. В период борьбы России с Польшей и Швецией за Прибалтику важны были знания о дорогах в тылу территории, являющейся объектом притязаний. «Роспись дорог» является весьма ценным историко-географическим источником, раскрывающим важнейшие коммуникации Северо-Запада на определенный период и в определенной геополитической обстановке. Она свидетельствует и о том, что в XVII в. основные радиусы новгородского узла дорог стали ямскими дорогами, т. е. частью общегосударственной коммуникационной системы. Лишь три дороги оказались описанными без указания ямов - к Белому морю, в Лопские погосты и к Гдову. На остальных они уже существуют или названы как строющиеся10.
В XVII в. сухопутные дороги постоянно использовались в сочетании с водными. В зимнее время товары нередко накапливались на складах вблизи речных пристаней, чтобы летом их транспортировать по рекам. Гужевые дороги часто являлись дублерами водных, по которым наиболее интенсивное судоходство осуществлялось при весеннем подъеме воды. Зимой замерзшие реки использовались как удобные санные пути (зимники). По ним товары доставлялись с большей скоростью, чем летом по грунтовым дорогам. Но и зимние дороги не всегда спасали положение - глубокие снега, заносы, гололедица часто делали их непреодолимыми. Так, вдоль всего берега Волги от Нижнего Новгорода до Астрахани широко эксплуатировался гужевой путь (Посольская дорога), проходивший через Васильсурск, Чебоксары, Свияжск (с ответвлением на Казань), через Симбирск, Самару, Саратов, Царицын. Правительство (прежде всего, Ямской приказ, созданный в XVI в. и ведавший ямской гоньбой) уделяло внимание главным почтовым дорогам, эксплуатация которых была особенно важна во второй половине XVII - начале XVIII в. (Москва-Рига-Варшава; Москва-Могилев; Москва-Архангельск; Москва-Астрахань; Москва-Воронеж; Москва-Киев-Белая Церковь; Москва- Курск-Сумы; Воронеж-Курск; Ярославль-Тверь-Вязьма)11.
Сеть этих дорог отражала также заботу правительства об организации стабильных отношений центра с периферией, развитие местных и всероссийского рынков. При больших дорогах, идущих в направлении городов южных, восточных и северо-восточных районов, быстрыми темпами стали развиваться торгово-ремесленные селения, чему способствовало усиление общественных коммуникационных связей, рост производительных сил и товарного обращения.
В период развития рыночных отношений, выполнении стратегических планов, связанных с освоением новых территорий, в транспортном обслуживании государства, хозяйства и населения на первое место выступали скорость, надежность и сохранность грузов. Однако обеспечить эти качества российский гужевой транспорт не мог. Его состояние характеризовалось крайней технической отсталостью. Основные средства передвижения зимой - различные виды саней (выездные и грузовые), в весенне-летнее и осеннее время - колесный транспорт (телеги, дроги, тарантасы, брички, линейки и проч.) и для вывоза громоздких грузов - волокуши (полозовые, колесные и проч.). Основная тяглая сила - лошади, а в южных районах - нередко волы. Пропускная способность дорог во многом зависела от рельефа, состава почв, погодных условий, препятствий в виде рек, ручьев и болот. Натуральная дорожная повинность слабо помогала содержать дороги в относительно удовлетворительном состоянии12.
Однако особую роль в условиях феодально-крепостнического уклада, характеризующегося отсталой технико-экономической базой, играл водный транспорт, и по сравнению с гужевым он мог использоваться с наибольшей эффективностью13. На протяжении XVII столетия удельный вес водного транспорта как одной из отраслей общественного производства в экономике страны неуклонно возрастал. На эволюцию водных путей оказывало особое влияние территориальное разделение труда, которое проявилось в территориальной организации торговли, объеме и составе грузопотоков. Русское государство имело обширную гидрографическую сеть, транспортную основу которой в европейской части страны составлял Волжско-Камский бассейн. Еще задолго до того, как Волга со всеми своими притоками вошла в состав Русского государства, Волжский путь имел особое значение для древнерусской торговли и переселений. «По восточным источникам мы ясно прослеживаем процесс русской колонизации на Волге, который с незапамятных времен сделал эту реку, несмотря на то, что на ее берегах в среднем и нижнем течении обитали неславянские народности, «русской рекой», «матушкой»14, - писал исследователь международных волжско-каспийских связей Б.Н.Заходер. В XVII в., после Смуты, экономическое значение значение Волги продолжало расти. Обширная сеть Волжского (Волжско-Камского) воднотранспортного бассейна включала не только собственно Волгу, самую крупную европейскую реку (по данным XIX в. - 3350 верст), но и такие значительные судоходно-сплавные реки, как Ока (с Мокшой, Цной, Москвой и др.), Сура, Тверца, Шексна, Кострома, Ветлуга, Кама (с Вяткой, Белой, Чусовой и др.). В начале XVIII в. Волга имела связь с Балтийским морем (через волок, а с 1709 г. - посредством каналов), через волок и с Азовским. Для транспортных целей в Волжском бассейне использовалось около 40 рек, охватывающих в качестве водных путей сообщения около двух десятков губерний15. Водные пути Волжско-Камского бассейна пересекали важнейшие гужевые дороги, идущие из центра европейской части России на Север, Северо-Восток, в Сибирь, прикаспийские земли, что уже в XVII в. значительно увеличивало возможности перевозок грузов водным транспортом в сравнении с гужевым.
Посредством волоков и подъездных гужевых дорог Волжский водный путь был тесно связан с Сухоной и Северной Двиной - важнейшими северными коммуникациями, выводящими российские грузы к главным морским воротам страны, какой оставалась в XVII в. пристань в устье Северной Двины - город Архангельск. Основным партнером в широком использовании морских путей была Англия. Однако торговля английской компании в Москве в начале XVII в. клонилась к упадку. В 1602 г. она снарядила в Россию всего два корабля с товарами. Но позиции Англии на Белом море были более крепкими, нежели те, которыми располагали главные конкуренты англичан - голландцы. За членами компании были закреплены пять пристаней (в Корельском Устье, на Печенге, Варзуге, Мезени и Шунге), тогда, как за голландцами только две - на Коле и в Пудожском устье Северной Двины. На Коле имели право приставать и французские корабли16. Прочные связи с заграницей через Архангельский порт были у купцов Великого Устюга, Сольвычегодска, Холмогор. В середине XVII в. в городе-порте уже насчитывалось 23 иностранных двора и 21 амбар, прядильный и канатный заводы, 10 кузниц и 2 мельницы. В это время ежегодно в Архангельск приходило от 30 до 40 иностранных судов. Архангельский Север отправлял в Западную Европу лес, смолу, пеньку, хлеб, рыбу, продукты зверобойного промысла17.
Волжский водный путь важен был не только для морской торговли на Севере. Он сыграл огромную роль в колонизации Понизового Поволжья. Интенсивное движение по Волге обозначилось лишь после ликвидации активных проявлений Смутного времени в середине 30-х годов XVII в., и особенно после постройки восточной части единой укрепленной линии - Симбирско-Корсунской и Закамской черты (1640-1650-е гг.). В этот период усилилось освоение южных и юго-восточных окраин России («Дикого поля»), положившее началу возникновению крупного района постоянного сельского расселения. Повышение безопасности обширной территории заложило основы беспрепятственного транзита грузов по Волге, увеличения грузопотоков, являвшихся результатом торговли через Астрахань и Каспийское море с Ираном, Закавказьем и Средней Азией. Решающим для всей нижней Волги явился период с середины 1690-х гг. Взятие Азова, строительные работы в волго-донском междуречье, фактическая ликвидация автономии яицкого и донского казачества, ускоренное земледельческое освоение и окончательное оформление дворцового рыболовецкого комплекса, превратили Волжский водный путь в главную дорогу обширной территории и важнейшую коммуникацию, связывающую Россию с зарубежным Востоком18.
Волга являлась являлась необходимым звеном в системе торговых связей с Северным Кавказом. Объем сухопутных перевозок от причалов Астрахани быстрыми темпами стал расти в первой половине XVIII в. Особое предпочтение отдавалось дороге через Кизляр (основан в 1735 г.), ставший крупным центром торговли с Дагестаном, Чечней, Кабардой и Северной Осетией и перевалочным пунктом торговли с Закавказьем и Ираном. Через него и далее на Волгу перевозили из Азербайджана и Ирана хлопчатую бумагу и хлопчатобумажные ткани, шелк-сырец, медь-лом и проч. Морской путь от Астрахани на Восток шел вдоль западного и южного побережья Каспийского моря (со стоянками для русских судов в портах Дербента, Баку, Зянзели, Ленкорани и Астрабаде)19.
По Волжскому водному пути поставлялись товары, поддерживающие и среднеазиатскую торговлю. Из Астрахани в Среднюю Азию вели два торговых пути, из них первый - Каспийским морем до восточного побережья, к «караганским пристаням» на полуострове Мангышлак, затем через степь до Хивы и Бухары. Второй путь проходил по суше - через поволжскую крепость Красный Яр, Гурьев, далее - по караванной Хивинской дороге на Ургенч, Хиву и Бухару. В XVII в. и вплоть до 20-х гг. XVIII в. торговые люди пользовались первым путем. Эксплуатация этих дорог из-за сложной военно-политической ситуации и повышенной опасности проезда нередко прерывалась, особенно оживившись лишь во второй половине XVIII в.20
На протяжении XVI-XVII вв. складывались основные пути передвижения в Сибири. Их нередко прокладывали промышленники, оказывая содействие воинским экспедициям, снаряжавшимся для разведывания новых земель и сбора ясака. Именно они первыми открыли низовья великих сибирских рек и каботажные пути вдоль побережья Северного Ледовитого океана. Основное число сибирских путей собщения приходилось на водные магистрали - Обь, Енисей, Лену и их притоки. Одним из древнейших путей из Европейской России была промышленная водная дорога (официально существовала до 1620 г.), начинавшаяся от Великого Устюга. Северной Двиной она шла к Белому морю, затем вдоль побережья направлялась на восток, огибая полуостров Канин, мимо мыса Русский заворот у Печорской губы, далее проливом Югорский Шар, вдоль Югорского полуострова мимо Байдарацкой губы, подходила к полуострову Ямал. Дальнейшее продвижение шло по системе рек и волоков, с выходом в Обскую губу. Отсюда можно было, повернув на восток, придти к Тазовской iy6e и далее войти в реку Таз и осуществить плавание к г. Мангазее (основан в 1601 г.). Другим официальным путем (до 1704 г.) был Печорский «Чрезкаменный путь». К Печоре выходили двумя дорогами - Двинско-Мезенско-Печорской и Вычегодской21. От Печоры системой рек и волоков попадали в Обь. Для сношения с Сибирью использовали приток Камы Вишеру, а также реки Лозьву и Тавду. Однако продвижение по этому направлению было сопряжено с большими затратами времени. В 70-80-е гг. XVII в. был открыт новый, более короткий путь в сибирские земли - Бабиновская сухопутная дорога на р. Туру, и в том месте, где начинался водный путь, появился на месте острога, существовавшего с 1598 г., город Верхотурье. Особую роль в перевозках грузов в Верхотурском уезде играла слобода Ирбит, к концу XVII в. ставшая главным пунктом закупки товаров, идущих в Сибирь. В качестве официальной дороги Верхотурский путь существовал до 1763 г. В 1601 г. на Туре возник еще и город Туринск, быстро превратившийся в русский ям на дороге между Верхотурьем и Тюменью. Из Верхотурья на казенных судах (дощаники - 8 саж. длины с большим парусом), предназначавшихся для «служилых людей» и оружия, промышленники везли хлеб, прочие продовольственные и промышленные товары к важнейшему сибирскому городу Тобольску22.
В 30-50-е годы XVII в. началась интенсивная колонизация Восточной Сибири, что привело к появлению новых водно-сухопутных дорог - выход с Енисея на Верхнюю Тунгуску (Ангару) и далее по ней на реку Ил им, затем Ленским волоком, рекой Кутой на Лену. Плавание по Тунгуске и Илиму от Енисейска до Ленского волока занимало 61 день23. Ангара и верховья Лены, примыкавшие к Байкалу, составили Прибайкальский узел дорог. Во второй половине XVII в. шло быстрое освоение Забайкалья. По реке Селенге, Уде, волоком, далее по Ингоде и Шилке выходили на Амур24.
Водно-сухопутная транспортная сеть России в XVII в. в административно-хозяйственном отношении не представляла собой единого целого. Несмотря на то, что на пути сообщения возлагались все перевозки, необходимые не только для осуществления многих экономических и военно-стратегических планов, но и для передвижения населения на значительные расстояния, правительство так и не нашло возможным создать учреждение, которое бы ведало всем путевым хозяйством страны. Основные принципы организации проезда по дорогам нашли лишь широкое отражение в Соборном Уложении 1649 г.
В главе IX («О мытах и о перевозех. И о мостах») рассматривались преимущественно нормы финансового и административного права, а также связанные с ними гражданско-правовые и уголовно-правовые нормы, отразившие перемены, происшедшие в экономической жизни страны в XVII в. Процесс складывания всероссийского рынка, быстрый рост торговли, развитие судоходства, появление новых городов имели весьма заметное влияние на две основных категории проезжих пошлин - государственные («государевы») и вотчинно-поместные, взимавшиеся на специфических участках дорог, проходящих по царским, вотчинным и поместным землям25. В связи с развитием торговли всякого рода внутренние поборы становятся серьезным препятствием для экономического развития, в силу чего государство предпринимает меры к некоторому их ограничению. Речь идет о трех основных видах пошлин: мыте, перевозе, мостовщине. Однако освобождались от пошлин не просто торговцы, а феодалы и зависящие от них люди. Вотчинники и помещики, собирающие «мостовщину» и «перевоз» на своих землях были обязаны оправдать целевое назначение этих средств. Ответственность же за исправное содержание государевых мостов и перевозов возлагалась на соответствующих должностных лиц и откупщиков. Статьи 14-15 гл. IX определяли правовой режим дорог двойственно. С одной стороны, право проезда по дорогам, проходящим через вотчины и поместья, предоставлялось как сервитутное право, с другой - территорию дорог закон рассматривал как не принадлежащую собственнику окружающих земель, но предусматривая возможность припашки дороги к земле вотчинника или помещика. Закон выступал также и против злоупотреблений владельцев водных путей - наказания за препятствия, чинимые судовому ходу (строительство мельничных плотин, запруд, езов для рыбной ловли без прохода для судов)26.
Эволюция как водных, так и гужевых дорог, под которой подразумевается улучшение качества, освоение новых участков рек и суши, сокращение в ряде мест волоков, находилась под контролем государства (местных и реже - центральных властей) лишь эпизодически.
XVIII столетие, в связи со значительными переменами в геополитической и социоэкономической обстановке в стране, изменило многое в развитии транспортной сети, в формировании ее инфраструктуры. Выход России к Балтийскому морю, строительство Петербурга, превратившегося в столицу, перенесение центра тяжести внешней торговли из Архангельска на Балтику - все это толкало правительство на пересмотр всей системы коммуникаций. Первое, что вошло в практику преобразований, это строительство гидротехнических сооружений, необходимых для благоустройства речных путей, ведущих к морским побережьям. Уже в первой четверти XVIII в. предпринимаются попытки соединить Волгу с Доном, ставится на повестку дня проект канала Волга-Москва, практически осуществляется план по соединению рек Волжского бассейна с Волховом и Невой. Гужевые дороги не могли создать надежные транспортные связи с внутренними районами страны: перевозки обходились дорого, а грузы доставлялись медленно. Личное участие Петра I в изыскании возможности совершенствования водных путей и корректировки их направлений позволило быстро соорудить гидротехнический комплекс в районе Вышнего Волочка - Тверецкой канал (между рекой Тверцой, принадлежащей к Волжскому бассейну, и Цной - рекой Балтийского бассейна). 1709 год стал стал первым этапом создания крупнейшей искусственной водной системы России - Вышневолоцкой, по которой ежегодно в Петербург проходили многие сотни судов с грузами на экспорт, на строительство, военные надобности и с продовольствием. В 1718 г. началось строительство канала (104 версты) в обход Ладожского озера (опасного во время штормовых ветров), но завершилось оно лишь в 1730 г. После смерти Петра и вплоть до 60-х гг. XVIII в. каких-либо практических мер по усовершенствованию водных путей не предпринималось (за исключением строительства морского канала и доков в Кронштадте)27.
Однако развитие внутреннего обмена, укрепление всероссийских связей, быстрый рост внешней торговли, а также заботы правительства об удовлетворении материально-технических потребностей казенного строительства, промышленных предприятий и вооруженных сил еще острее, чем прежде выдвинули проблему коренных преобразований водных путей. По-прежнему первостепенной проблемой являлась реконструкция путей сообщения Северо-Запада - как несовершенных гидротехнических сооружений Вышневолоцкого водного пути, так и устройство новых искусственных систем на базе старинных водно-сухопутных дорог, шедших с Волги на Балтику. Среди них особенно оказался перспективным водно-волоковый путь, начинавшийся на притоке Волге - Шексне и шедший через Белое озеро, реку Ковжу, где и завершался участок, связанный с Волжским бассейном. Далее шел гужевой путь в 40 верст на Вянгинскую пристань на реке Вытегре, впадающую в Онежское озеро. По этой трассе, направлявшейся в Петербург, предстояло еще преодолеть реку Свирь, соединяющую Онежское озеро с Ладожским. К созданию всего сложнейшего комплекса гидротехнических сооружений (соединительные и обходные - вокруг озер каналы) приступили в 1760-е годы. Работы были завершены к 1810 г., когда по Мариинской водной системе, названной так в честь императрицы Марии Федоровны, пошли первые грузовые суда. Новая водная система, в отличие от Вышневолоцкой, позволяла осуществлять движение в обе стороны и вскоре стала важнейшей частью водных путей
России. Состав грузов идущей по ней был необычайно широким и охватывал огромную территорию Северо-Запада, приволжских и прикамских губерний. Особое значение в развитии торговли имели и грузы, которые стало возможным отправлять из Петербурга внутрь страны. Так, в 1812 г. (в третью навигацию после начала эксплуатации водной системы) груз, идущий от столицы во внутренние губернии, был оценен более чем в 3,5 млн рублей28.
Параллельно созданию Мариинской водной системы шли изыскательные и строительные работы еще по одному водно-сухопутному пути, ведущему с Волги на Северо-Запад - системе рек Молога-Сомина-Тихвинка-Сясь. По сравнению с Мариинской водной системой она была более мелководной, изобиловала местами, тяжелыми для судоходства. Тем не менее ее открытие в 1811 г., после завершения строительства Тихвинского канала, помогло улучшить связи Петербурга с ближайшими районами, откуда поступал в столицу строительный материал, лес и множество других нужных грузов. Тихвинский водный путь позволил усилить и поток импортных, особенно продовольственных, грузов (сахар, чай, кофе, заморские фрукты, миндаль, специи, вина и проч.) во внутренние губернии. Среди промышленных товаров особое место занимали металлы и изделия из них (заводское оборудование, различные инструменты, прядильные машины и т. д.). В первые годы эксплуатации пути ценность импорта обычно не превышала 2 млн. руб.29
Водные пути Северо-Запада в XVIII в. являлись наиболее мощной частью транспортной сети Европейской России. Здесь, помимо, работавших с огромной нагрузкой сквозных искусственных водных путей, широко использовались отдельные реки, протекашие по Петербургской, Новгородской и частично Тверской губерниям. На Вышневолоцком водном пути происходила концентрация всех грузопотоков, идущих из внутренних районов к Петербургу. Маршрут транспортировки грузов сложился так, что охватывал не только поволжские губернии, но и важнейший в отношении использовании сырьевых ресурсов Урал. Этим же путем следовали и грузы Центрально-промышленного и частично Центрально-земледельческого (Орловской и Тульской губерний) районов, эпизодически сюда попадали и грузы Смоленской губернии. Вышневолоцкий водный путь являлся главной магистралью, по которой производился подвоз хлеба на Северо-Запад. В общей массе перевозок фигурировал и огромный ассортимент различных продовольственных и промышленных товаров, промышленного и сельскохозяйственного сырья. Подключение новых искусственных водных систем - Мариинской и Тихвинской - многократно усилило продвижение грузопотоков как к Балтике, так и в обратном направлении. Так, в 1810 г. речным транспортом только в Петербург было доставлено грузов (в том числе и на экспорт) на сумму свыше 105 млн. руб.30
Выдающуюся роль в развитии экономики России в XVIII в. сыграл Волжско-Камский воднотранспортный бассейн. Несмотря на все препятствия, разбойные нападения, техническое несовершенство средств передвижения (основная тяглая сила - бурлаки), прекращение движения по реке в течение ряда лет в период восстания Е. Пугачева, Волга притягивала к себе производительные силы с огромной территории. Сотни караванов судов с хлебными грузами, солью, чугуном, железом («железные, медные и денежные караваны»), лесом, продукцией рыбных промыслов, прочими продовольственными и промышленными товарами формировались по многочисленным пристаням и причалам Оки с притоками, Суры, Камы, Белой,Чусовой и прочих рек, чтобы выйти ранней весной на главную дорогу страны. «Основание всея коммерции Российской империи есть Волга...»31 - так оценивали современники водную магистраль. Волжские грузопотоки обусловили бурный рост Рыбинской, Тверской, Казанской, Нижегородской, Саратовской, Астраханской и ряда других пристаней, а также хозяйственное развитие связанных с ними населенных пунктов. От Дубовской пристани волжский хлеб получал выход на Дон; им регулярно снабжалось Донское казачье войско. С открытием в 1776 г. Таганрогского порта хлебные грузы получили и новое направление - на экспорт. В последующие десятилетия значение Волжского водного пути продолжало расти. Увеличение внутриторговых и внешнеторговых операций влияли на объемы и расширение состава грузопотоков, на появление новых пристаней и причалов. В первое десятилетие XIX в. ценность перевозимых только по нижней и средней Волге грузов сотавляла более 100 млн. руб. В 1829 г. по всей Волге общая сумма ценности грузов, перевозка которых осуществлялась водным транспортом, достигла 215,9 млн. руб.32
Волжский водный транспорт оказался втянутым в процесс интенсивного развития товарно-земледельческого хозяйства на Дону, в Симбирской, Саратовской, а также южных и юго-восточных районов Нижегородской и Казанской губерний33. Благодаря связи Камы с Волгой, Урал, имевший глубоко континентальное положение (от Екатеринбурга на северо-запад до Балтийского моря - 1800 км, на юг до Азовского моря - 1600 км), сумел наладить такие товарные связи, которые вовлекли его не только в орбиту всероссийского рынка, но и в мировой хозяйственный оборот.
Важным условием хозяйственного освоения территории и развития отдельных отраслей производства являлись водные пути Севера. П.А. Колесников, изучавший социоэкономические аспекты этого региона (Поморье), выделил северные водные магистрали в качестве одного из основных районо-образующих факторов. Так, для Центрального Поморья, объединявшего ряд уездов промыслового характера, Сухоно-Двинский путь, завершавшийся портовым городом Архангельском, являлся « географическим и экономическим... нервом»34.
Что касается Днепровского и Донского водных путей, то их социоэкономическая сущность проявлялась, прежде всего, в интенсификации хозяйственного освоения территории35. Причем, в зоне Днепровского воднотранспортного бассейна особую роль играла Огинская водная система (соединение Днепра с Балтикой). В сферу ее притяжения входили Волынская, Подольская, Минская и Гродненская губернии. С этой территории к балтийским портам Мемелю и Кенигсбергу проходили хлебные грузы, пенька, поташ, смола, деготь, водка и другие продовльственные товары. Отсюда же сплавлялось значительное количество леса. Через Огинский канал из Черниговской, Киевской и Екатеринославской губерний транспортировали железо, пеньку, канаты, смолу, мыло, кожи, сало, соль и др.36 Судоходство по Днепру в его нижней части было весьма сильно затруднено знаменитыми Днепровским порогами, ограниченный проход по которым был возможен исключительно весной, в период высокой воды. В летнее время грузы в обход порогов везли сухим путем около 70 верст. Развитие пристаней в нижней части Днепра пришлось на последнее десятилетие XVIII и начало XIX в. С этого времени многие днепровские грузы стали направляться не только в Херсон, но и в Одессу, возникшую в 1794 г. и быстро ставшую на Черноморском побережье лучшим портом по вывозу хлеба37.
Трудно переоценить значение водных путей для освоения Западной Сибири, для нормального функционирования ее населенных пунктов. Основное значение для судоходства имела Обь с притоками: справа - Томь, Чулым, Кеть, Ваг, Юган, слева - Иртыш (с Омью, Ишимом, Тоболом, Турой и Исетью) и Сосьва. Однако даже в первой четверти XIX в., она, по замечанию современников, была хотя и важной водной системой, «но мало пригодной по причине бедности населения прилежащих к ней стран, суровости климата, и физического положения рек, текущих большей частию от юга к северу, от стран умеренных к землям холодным, безлюдным и безплодным»38. Массовое судоходство обычно завершалось у Тобольска, продолжаясь по необходимости до Березова. Далее места были пустынными. Оживленное судоходство отмечалось по Томи, где находился город Томск, Оми ( с городом Омском), Иртышу, главными пристанями которого являлись Тара, Тобольск, Бухтарминская и Коряковская.
Одной из рек «полезнейших в Сибири как по собственному своему судоходству, так и по важности сплавов на ея притоках» источники называют реку Тобол, впадающую в Иртыш у Тобольска и имевшую истоки в отрогах Южного Урала39. Особое значение для судоходства имела река Тура, на которой располагались Верхотурье, Туринск, Тюмень. Ее приток - судоходная Ница, на которой располагалась знаменитая Ирбитская ярмарка.
В Восточной Сибири использование рек, покрытых в течение 9 месяцев льдом, было затруднено малолюдностью и климатическими условиями. Наиболее интенсивное судоходство отмечалось на Енисее на участке от впадения Абакана до Енисейска. Севернее, в направлении к океану «по причине безлюдия и дикости стран» водным транспортом почти не пользовались. Важное значение имела Ангара (приток Енисея, по соединении с Илимом называлась Верхней Тунгуской) в качестве соединительного звена между Енисейской и Иркутской губерниями. Судоходство по Лене осуществлялось от Качугской пристани (или от Верхоленска) и до Якутска (или устья Алдана). Дальнейшее продвижение по ней не имело смысла (безлюдие и суровый климат). Остальные реки Ленского бассейна по тем же причинам мало использовались в сухододство. Особое значение для жителей Верхнеудинского уезда Иркутской губернии имела Селенга, впадающая в озеро Байкал. Из Иркутска через Байкал и Селенгу осуществлялось судоходство до Кяхты40. В 1792 г. в Кяхту была переведена таможня из Иркутска. Через нее в Китай вывозились сукно, холст, юфть, пушные товары и проч. Основу китайского товара, ввозимого в Россию, составлял чай.
* * *
XVIII в. принес важнейшие изменения в управление и функционирование транспортной сети. Если во второй половине XVII в. надзор за судоходством по водным путям, движением по гужевым дорогам, их состоянием был в основном сосредоточен в руках местных властей, то уже в первой половине XVIII в. появилось несколько специальных учреждений, связанных с эксплуатацией водных путей в определенных местах: Вышневолоцкая шлюзная контора, контора Боровичских порогов на реке Мете, Экспедиция Ладожского канала. В конце столетия была создана дирекция Двинских (Западная Двина) и Днепровских порогов. Особо осуществлялось управление гидротехническими сооружениями Вышневолоцкого воднотранспортного узла. Долгие годы они находились на содержании новгородского купца М.И.Сердюкова. Лишь в конце 40-х годов XVIII в. Сенат потребовал ежегодной присылки ведомостей о сборах с проходящих судов. В 60-е годы был назначен управляющий Вышневолоцкими каналами и шлюзами, почти одновременно - с 1765 г. - все основные звенья этого важного пути ( в том числе, по Мете, Волхову и Неве) были переданы в ведение генерал-поручика сенатора Н.Е. Муравьева, исполнявшего должность главного над канцелярией от строений государственных дорог командира41. Конкретный надзор за Вышневолоцким водным путем был сосредоточен в руках новгородского губернатора, так как большая часть этой водной системы проходила по территории Новгородской губернии.
Отсутствие в течение длительного времени единого органа управления водными путями приводило к безнаказанности различных злоупотреблений, совершавшихся владельцами прибрежных земель, к отсутствию должного надзора за гидротехническими сооружениями, к постоянному росту взяток при их прохождении, запущенности судового хода, к неисправности причалов и т. д. Многочисленные указы Сената «со строжайшими запрещениями» всяких непорядков в сфере судоходства повисали в воздухе. Учитывая, что верхняя Волга и Вышневолоцкий водный путь играли в транспортировке грузов на Северо-Запад первостепенную роль, Сенат решил узаконить власть новгородского губернатора в области всех судоходных дел на территории Тверской, Новгородской и Петербургской губерний. В 1773 г. новгородский губернатор Я.Е. Сивере стал именоваться также и директором водяных коммуникаций. Ладожским каналом, как важнейшим участком Вышневолоцкого пути, управляла экспедиция, работа которой контролировалась Сенатом. С 1797 г. новгородскому губернатору было поручено управлять всеми водными путями империи. 28 февраля 1798 г. был утвержден проект Департамента водяных коммуникаций, получившего права наравне с коллегиями Сената42.
В 1806 г. Департамент предпринял попытку более широкого развития государственного регулирования условий и порядка осуществления свободного речного судоходства - реки, на которых производилось судоходство и имелся бечевник, были объявлены реками общего пользования43.
С 1809 г. губернии Новгородскую, Тверскую и Ярославскую (учитывая их важность в отношении воднотранспортных систем), возглавил, вместо губернатора, генерал-губернатор. Его должность была совмещена с должностью Главного директора Департамента водяных коммуникаций. Этот пост 26 апреля 1809 г. получил принц Георгий Ольденбургский44.
В XVIII в. гужевая сеть продолжала стремительно разрастаться. В значительной степени существовавшая система дорог испытывала влияние географического положения Москвы как важного административного, торгово-промышленного и распределительного центра. В середине столетия в этом транспортном узле были сконцентрированы главнейшие дороги государства - на Петербург, Смоленск (далее - в западные земли), Белгород, Воронеж, Киев, Астрахань (далее - в Закавказье), Вологду, Архангельск, Олонец, в Сибирь (через Нижний Новгород, Казань, Пермь, Екатеринбург). Однако к этому времени и Петербург стал не только крупнейшим транспортным узлом, но и главным портом России, для которого была особенно важна связь с Москвой (московско-петербургская дорога - «перспектива» - строилась, начиная с 1705 г., и постоянно благоустраивалась). Для новой столицы наиболее значимыми в сфере политико-экономических связей являлись также дороги, направлявшиеся через Выборг и финские владения к шведской границе, через Нарву - к западным границам, на север - к Олонцу, Петрозаводску, Онеге и Архангельску. Самая густая, издавная сложившаяся сеть дорог приходилась на западную часть страны (связь с портами Балтики, белорусскими и украинскими землями, с государствами Западной Европы).
В 80-е годы XVIII в. особенно остро встал вопрос о прочной связи с южными и юго-западными губерниями. Несмотря на тенденцию постоянного разрастания сети грунтовых дорог, состояние гужевого транспорта характеризовалось крайней технической отсталостью. Почти все главные в экономическом и стратегическом отношении дороги нуждались в неотложном ремонте. В конечном итоге состояние грунтовой сети ставило под угрозу рост внутренней и внешней торговли, развитие отдельных отраслей общественного производства, потребности военных передвижений. Проблема пересмотра всей системы организации транспортной сети встала перед правительством весьма остро. Попытка крупномасштабных преобразований началась с создания в 1786 г. «Комиссии о дорогах в государстве», перед которой была поставлена задача составить «Генеральные правила для строения дорог в России». Однако слабость внутренней экономической организации России обрекла на провал этот грандиозный проект. Просуществовав около десяти лет, Комиссия сумела подготовить только «План для составления генеральных правил о строении дорог в России»45. После неудачи с проектом коренного переустройства основного фонда гужевого транспорта - дорог, правительство отказалось от принятия каких-либо крупных мер в отношении сухопутной транспортной сети. Оно не нашло ничего другого, как в августе 1797 г. опубликовать постановление, суть которого сводилась к рекомендации строить и содержать дороги так, как это делается в Лифляндии, Курляндии и Литве. Относительное благополучие в дорожном хозяйстве названного региона объяснялось богатым опытом развития транспортной практики Швеции, лифляндского рыцарства и земских учреждений Риги, который далеко не всегда мог быть использован на других территориях46.
В сентябре 1809 г. Департамент водяных коммуникаций был преобразован в Экспедицию водяных коммуникаций. К нему присоединили и Экспедицию об устроении дорог в государстве, созданную в 1800 г. К разработке проекта усовершенствованного управления путями сообщения были привлечены многие ведомства и лично государственный секретарь М.М.Сперааский. Проект был утвержден царем 20 ноября 1809 г. И тогда же опубликовано «Учреждение об управлении водяными и сухопутными сообщениями» с «Манифестом». В нем объяснялась цель нового законоположения: «Находя, что устройство многочисленных и удобных сообщений в государстве ...составляет одну «з важнейших частей управления, и с течением времени удостоверяясь, что распространение земледелия и промышленности, возрастающее население столицы и движение внутренней и внешней торговли превосходят уже меру прежних путей сообщения, мы признали нужным доставить части сей расширение, какое может быть ей свойственно по пространству империи, по обилию ее произведений и по соревнованию промышленности»47. Все водные и сухопутные дороги оказались в ведении Главного управления водяных и сухопутных сообщений, с 25 июля 1810 г. переименованного в Главное управление путей сообщения (на правах министерства). Таким образом, в стране наконец был создан орган, в ведение которого поступила вся обширная, сложная и запутанная сеть путей сообщения. Вся транспортная сеть России - водные и сухопутные дороги - была разделена на десять округов, организация которых увязывалась с задачами управления эксплуатацией и благоустройством дорог. Таким образом, в стране наконец был создан орган, в ведение которого поступила вся обширная, сложная и запутанная сеть путей сообщения. В 1810 г. в Петербурге был открыт институт корпуса инженеров с четырехгодичным сроком обучения, главным инспектором которого стал генерал-лейтенант А.А. Бетанкур, пользующийся европейской известностью как «механик-строитель»48.
В первые десятилетия XIX в. транспортная сеть России с ее обширной территорией и отрывом мест производства важнейших товаров от рынков их сбыта продолжала оставаться важнейшим условием функционирования народного хозяйства. В этот период продолжалось осуществление довольно крупных проектов строительства каналов. Так, в обход озера Белого ( в системе Мариинского водного пути) построен Белозерский канал, в обход озера Ильмень - Вишерский, закончена вторая очередь обводного Онежского канала. Сдана в эксплуатацию последняя очередь Днепро-Бугского (Королевского, или Мухавецкого) канала, построена соединительная система им. герцога А. Вюртембергского между Шексной (бассейн Волги) и Кубенским озером (бассейн Северной Двины). Значительные работы по благоустройству были проведены на Днепре (в районе Днепровских порогов).
В 1825 г. был утвержден проект строительства соединительного канала между Москвой-рекой и Волгой, задуманный еще Петром I. Велось мощение ряда важнейших гужевых дорог, появились первые проекты механизации водного транспорта и особый интерес к первым предложениям по строительству железных дорог. Однако в связи с ростом производительных сил, населения городов, внутренней и внешней торговли, широкой мобилизации капиталов несовершенство средств передвижения, водных и сухопутных коммуникаций становились все более очевидными. Вопрос о транспорте из экономического быстро превращался в политический, так как затрагивал многие сферы социоэкономической, социокультурной и политической жизни страны. О неблагополучии на транспорте писали не только специалисты, но и многие общественные деятели, писатели, публицисты, ученые - А.С.Пушкин, И.А.Вяземский, В.Ф.Одоевский, В.Ф.Чижов. За развитие прогрессивных тенденций в водном транспорте, а подчас за полную перестройку всей транспортной системы страны особо ратовали декабристы П.Г. Каховский, Н.М. Муравьев, А.А.Бестужев, И.Д.Якушкин. Н.М. Муравьев, находясь уже в ссылке, особенно глубоко занимался проблемами водного транспорта. Считая, что Россия не располагает средствами для строительства железных дорог, он выдвигал план создания 53 каналов, уделяя основное внимание Волжско-Донской и Окско-Донской системам.
Таким образом, уже в первой трети XIX столетия транспортную сеть России и ее инфраструктуру формировал сложный комплекс как позитивных, так и негативных факторов, связанных с острым кризисом феодально-крепостнической системы. Функционирование коммуникаций в общественном производстве подошло к важнейшему этапу в своем развитии - техническому перевооружению транспорта, вызвавшему кардинальные перемены в составе транспортной сети, средствах передвижения, в социальной структуре, количественном и профессиональном составе рабочих, обслуживающих транспортные отрасли.
1РГИА. Ф. 206. Оп. 2. Д. 238. Л. 25.
2Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. - М., 1937; Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. - М., 1962.
3Веселовский С.Б. Подмосковье в древности. - М., 2002. С. 23.
4Дробижев В.З., Ковальченко И.Д., Муравьев А.В. Историческая география СССР. - М., 1950.
5Багалей Д.И. Очерки из истории колонизации и быта степной окраины Московского государства. Т. 1. История колонизации. - М., 1987; Любавскш М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. - М., 1996. С. 295-297.
6Багалей Д.И. Указ. соч. С. 29.
7Там же. С. 32.
8Голубцов И А. Пути сообщения в бывших землях Новгорода Великого в XVI- XVII веках и отражение их на русской карте XVII века. // Вопросы географии. Сб. 20. Историческая география СССР. - М., 1950.
9Там же. С. 284.
10Там же. С. 278-286.
11Мейен В.Ф. Россия в дорожном отношении. - СПб., 1902. С. 15-17.
12Там же.
13Истомина Э.Г. Водные пути России во второй половине XVIII - начале XIX века. - М., 1982. С. 26. Грузоподъемность сравнительно небольшого речного судна (барка 6-8 тыс. п.), широко использовавшегося на реках Волжско-Камского бассейна, в сотни раз превышала грузоподъемность единицы подвижного состава гужевого транспорта - телеги, повозки, саней. - Там же.
14Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. - М., 1967. Т. 2. С. 157.
15РГИА. Ф. 206. On. 1. Д. 1015. Л. 26. До строительства каскада гидроузлов длина Волги равнялась 3690 км. См.: Порочкин Е.М., Зарбаилов А.Ю. Внутренние водные пути СССР. Справочник. - М., 1975.
16Любименко И. История торговых сношений России с Англией. Вып. 1. - Юрьев, 1912. С. 124-126; Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII в. «Смута». - М., 1988. С. 134-135. С помощью ганзейских городов русское правительство надеялось наладить морские сношения с западными странами через Ивангород и устье Наровы. Однако Швеция, располагавшая первоклассным флотом на Балтике, решительно препятствовала всем попыткам такого рода. См. Скрынников Р.Г. Указ. соч. С. 134.
17Костомаров Н.И. Очерк истории Московского государства в XVI-XVII столетиях. - СПб., 1862. С. 66-67.
18Дубман Э.Л. Промысловое предпринимательство и освоение промыслового Поволжья во второй половине XVI-XVII вв. Автореф. дисс.... доктора ист. н. - Саратов, 2000. С. 21.
19Юхт А.И. Торговые связи России со странам и Востока в 20-40-х годах XVIII в. // Историческая география России XVIII в. Ч. 1. Города, промышленность, торговля. - М., 1981. С. 97-101.
20Там же. С. 130-134.
21Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX века. - М., 1996. С. 444-460.
22Костомаров Н.И. Указ. соч. С. 130-132.
23Там же.
24Загоскин Н.П. Русские водные пути и судовое дело в до-Петровской России. - Казань, 1910. С. 324-327.
25Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 3. Акты земских соборов. - М., 1985. С. 98-101.
26Там же. С. 101.
27Горелов В.А. Речные каналы в России: (к истории русских каналов в XVIII в.). - М.-Л., 1953. С. 12-13.
28РГИА. Ф. 159. On. 1. Д. 557. Л. 33-34.
29Истомина Э.Г. Водные пути России во второй половине XVIII - начале XIX века. - М., 1982.
30РГИА. Ф. 206. On. 1. Д. 8. Л. 152 об. 153.
31РО ГПБ. Ф. Эрмитажное собрание. Д. 87.
32Истомина Э.Г. Водный транспорт России в дореформенный период. - М., 1991. С. 139.
33Рубинштейн Н.Л. Территориальное разделение труда и развитие всероссийского рынка //Из истории рабочего класса и революционного движения. Памяти А.М. Панкратовой. - М., 1958. С. 100.
34Колесников П.А. Северная деревня в XV - первой половине XIX века. - Вологда, 1976. С. 51.
35До 70-х гг. XVIII в. (т. е. до первого раздела Польши) Днепр представлял собой пограничную реку между российскими и польскими владениями. Лишь в 90-е гг. он приобретает возможность нормального функционирования.
36РГИА. Ф. 159. Оп. 1. Д. 40. Л. 83-84.
37Золотое В А. Внешняя торговля Южной России в первую половину XIX в. - Ростов н/Д, 1963. С. 20-25.
38РГИА. Ф. 1409. Оп. 2. Д. 5885.
39Там же.
40Там же.
41Истомина Э.Г. Водные пути России... С. 31.
42Там же. С. 39-40.
43ПСЗ-1. Т. 28. № 22150.
44Краткий исторический очерк развития и деятельности ведомства путей сообщения (1798-1898 гг.) - СПб., 1898. С. 33-36. Новый директор принадлежал к царской семье. За 8 дней до назначения было объявлено о бракосочетании его и сестры Александра I - великой княжны Екатерины Павловны. Принцу дарован титул «императорского высочества» - см. РГАДА. Ф. 376. Оп. 3. Д. 2036. Л. 2.
45Истомина Э.Г. Водные пути России... С. 22-25.
46Там же. С. 25.
47Краткий исторический очерк... С. 33-36.
48РГИА. Ф. 446 On. 1. Д. 2. Л. 106.
<< Назад Вперёд>>
