4. Cев и послепосевная обработка почвы
Огромные пространства, где жило русское население, отличалось большим разнообразием природно-климатических условий. Поэтому переселение сортов-аборигенов в иные районы России представляется принципиально важным явлением интродукционного характера.
В XVIII в., в отличие от более раннего времени, весьма заметной отраслью сельского хозяйства стало семеноводство. Снабжение семенами лучших сортов льна районов Тверской, Калужской, Тульской, Рязанской и других более южных губерний являлось важнейшей функцией крестьянских и помещичьих хозяйств Псковской губернии и близлежащих районов. Правда, семена эти через два года, как говорили в XVIII в., «перерождались», но у многих это отнюдь не отбивало охоту иметь лучший товарный лен. В более южных районах, куда завоз льняных семян также прослеживается, успех их был неоднозначен («иногда лучше бывает, а иногда вовсе переводится»)2. Наблюдался, хотя и не столь ярко выраженный, и вывоз семян некоторых зерновых, особенно в неурожайные для Центра России годы. Так, по наблюдениям В. Приклонского, в районе Тверской губ. хорошо проявляют себя семена украинской ржи, менее надежны семена украинского ячменя — хорошо родится два года, а потом «перерождается»3. Вместе с тем посевы украинской озимой пшеницы и конопли успеха не имели. Семена зерновых из южных и центральных районов России проникали в Галицкую провинцию, но «из других провинций привозимые семена никакого прибытка не произвели». В районах, где с успехом сеяли яровую пшеницу, закупка семян была постоянной. Так, в Калужской провинции «пшеничные семена непременно переменяют для того, что есть ли оныя долго одно сеют, то перерождаются...» Нежная и капризная пшеница явно способствовала интенсивной интродукции лучших, наиболее выносливых сортов. Так, в 60-х гг. XVIII в. началось активное распространение пшеницы-ледянки, а в южных степных районах — пшеницы-арнаутки. В Оренбургском крае все семена зерновых «время от времени закупают в лучших местах». В помещичьей среде во второй половине века стало складываться определенное мнение о несомненной пользе частой перемены семян. В Калужской провинции помещики, имеющие деревни в других провинциях, «семена свои переменяют»4. То же наблюдалось в Тверской и др. губерниях. Видные агрономы-практики Вульф, Болотов и другие вообще считали частую перемену семян необходимой. Переселению сортов способствовали и характерные для крестьянства и части феодалов различного рода «агрономические поверья» о перерождении пшеницы в рожь, рожь — в головню, куколь, а ячменя — в овес и т. п.
В помещичьих хозяйствах перед высевом семена, как правило, опробовались в «ростли». Обычно пробную партию клали под дернину, иногда смачивали в навозной жиже. В крестьянских хозяйствах в большинстве своем приготовленные сыромолотом и отдельно хранящиеся семена сразу шли на высев.
Сроки высева были целиком во власти традиции как по отношению к озимым, так и к яровым. Вместе с тем лишь в редких случаях их выдерживали вопреки погодным условиям.
На Вологодском севере главная тенденция — оптимально ранние сроки высева яровых и озимых. В Каргопольском и Чаронском округах, по свидетельству А. Олишева, в лесах, на подсеках озимую рожь сеяли за неделю до Петрова дня (29 июня). В полевых землях — дней на десять позже. Около Вологды рожь сеяли с 15 июля до Фролова дня (18 августа). Первыми из яровых здесь сеяли овес, пшеницу, ячмень и лен. Сев шел в жестких рамках срока (15 дней), примерно с 25 мая5. В Олонецком крае в сроках высева решающую роль также играли микроклимат и почвенные условия. Около р. Свири ранний сев яровых и озимых считался лучшим, а ближе к Белозерскому у. сеяли позже, так как густая озимь зимой часто загнивала. Зимний период лучше выдерживали всходы либо в один коренной листик, либо в 1—3 листочка. Овес, горох и бобы сеяли здесь в конце мая, ячмень и пшеницу — «еще позже неделей». Озимая рожь сеялась по-разному: в конце июля — начале августа или в более поздний срок. Ячмень здесь созревал за 10 недель, а овес и пшеница — за 12 недель6. В Кашинском у. Тверской губ. горох и пшеница-ледянка сеялись в апреле или «скоро по растаянии снега», овес — с 9 по 21 мая, а при ранней весне — 1 мая. Пшеница часто сеялась одновременно с овсом или на 2—3 дня позже. Срок высева льна был очень жестким: с 15 по 20 мая; ячмень сеяли с 20 по 30 мая, коноплю, гречу и другие яровые — в конце мая. Озимая рожь и пшеница: ранний сев с 1 по 6 августа, а с 7 по 15 августа — всеобщий сев. Позже 18 августа сев озимых считался гибельным — рожь летом забивалась «метлою»7. В Ярославской губ. яровые в редких случаях начинали сеять в последних числах апреля, большей же частью их сев проходил с начала и до середины мая. Срок высева ржи — август. В Переяславской провинции наиболее оптимальный в 60-х гг. срок сева озимой ржи — с начала до середины августа. Практически он часто затягивался до середины сентября. Сев яровых — с начала до конца мая. Во Владимирской губ., по данным 1784 г., рожь сеяли с «половины августа», а яровые — с конца апреля. Рожь созревала здесь через 11 месяцев, яровые — в среднем за 20 недель. Столь же долгие сроки вегетации были и в Галицкой провинции в 60-х гг. XVIII в. Примерно те же сроки и в Рязанской провинции: срок раннего сева и сева озимой пшеницы — август, срок яровых — пшеницы, овса, проса, гороха, гречи, ячменя и полбы — май. В Калужской провинции в 60-х гг. XVIII в. озимую рожь сеяли с 15 августа по 1 сентября (при дождливой погоде сев был позже). Лучшие сроки — 10 и 15 августа. Из яровых первой сеялась пшеница, а также горох (в первых числах мая). Около 8 или 10 мая сеяли ячмень, овес и коноплю. С 15 до 20 мая (из-за погоды и позже) сеяли лен8.
Наиболее обстоятельное описание сроков высева дает нам А. Т. Болотов по северной половине Тульской провинции (60-е гг. XVIII в.). Лучший срок сева озимой ржи — около 1 августа. Второй срок — около 6 августа. Существовал и третий срок — около 15 августа. Оптимальный срок для сева яровой пшеницы — около 9 мая (Николин день), для гороха — конец апреля или около 6 мая. Овес сеяли, пользуясь двумя сроками (первый срок около 9 мая, второй — около 20 мая). Сев гречи всегда был наиболее поздний (первый срок — около 9 июня, второй — около 15 июня). Срок сева ячменя был здесь ориентирован на время цветения калины (конец мая — начало июня). Коноплю, как уже упоминалось, сеяли либо на 5-ю, либо на 7-ю неделю после святой (т. е. после Пасхи). П. Рычков также пишет о трех сроках сева: раннем, среднем и позднем. Строгая цикличность в определении сроков (недельный и двухнедельный циклы) жестко связаны со сроками созревания культур и, следовательно, со сроками жатвы. В этом регионе, по Болотову, рожь зрела за 16 недель, озимая пшеница — за 19 недель (стало быть, жали ее после ржи), ячмень — за 9 недель (и жали его раньше других культур на Успеньев день — 15 августа), яровая пшеница — за 15 недель (и жали ее с овсом вместе, а чаще на 1—2 недели позже), овес — за 15 или 16 недель, греча — за 12 недель, горох — за 17 недель (уборка овса, гороха, гречи шла практически одновременно). Конопля зрела за 18 и 19 недель и лен — за 11 —12 недель (драли и теребили их позже зерновых и бобовых)9. Интересно отметить существенную разницу в сроках высева между районами Калуги и Тулы, казалось бы, мало отличающимися климатически.
Сроки высева в черноземных и степных районах были чуть более ранними. В Курской губ. вообще пахать начинали «после Фоминой недели», т. е. с половины апреля. Овес и просо сеяли в апреле, гречу, коноплю и лен — в мае. Лишь мак сеяли по зяби в последних числах марта, озимую рожь — с 1 августа до конца сентября10.
В Острогожской провинции в 60-х гг. XVIII в. озимую рожь сеяли, как и всюду, в августе — начале сентября. Яровую рожь и ячмень — в конце апреля, а чаще так же как пшеницу, овес, просо, горох, коноплю, лен — в начале мая. Просо и гречу сеяли позже всего — в начале июня. В пределах юга Воронежской губ., отчасти и в пределах Харьковщины, высев проса и особенно гречи бывал и в середине и в конце июня («а более оная всегда морозом побивается»). Озимая, рожь от посева до жатвы зрела за 40 недель. Ячмень созревал здесь за 10 недель, яровая рожь, пшеница и овес — за 12 недель, греча — за 8 недель, а просо — за 16 недель. В Заволжье и Оренбургском крае озимую рожь сеяли «не спешно», с 1 августа по 15 сентября. Из яровых первым был сев ржи-ярицы, примерно в 20-х числах апреля. Вторым был сев гороха, чечевицы и мака (горох сеяли при роспуске: почек березы). После них шел сев полбы и овса (овес сеяли, когда появлялись листочки березы), потом сеялась яровая пшеница. Овес часто сеялся около 21 мая. Далее шел примерно одновременный сев ячменя, гречи, проса (проса обычно около 21 мая), конопли и льна. Репу сеяли 8 июля11.
Материал о сроках высева дает основание для вполне определенного вывода о том, что агрикультурная традиция при всей своей устойчивости давала достаточный простор для маневрирования сроками сева в зависимости от колебаний погоды. Вместе с тем эти сроки были жестко увязаны с трудовым циклом уборки урожая.
К области довольно жесткой традиции относится практика соблюдения норм высева, особых для каждой культуры. Сравнительная, плотность высева разных культур хорошо видна на расчетах А. Т. Болотова (60—80-е гг. XVIII в.) для севера Тульского края. Четверть ржи высевалась на площади 1920 кв. саж., четверть пшеницы — 1600 кв. саж., ячменя — 2400 кв. саж., овса — 860 кв. саж., гречи и гороха — по 2400 кв. саж. Самый густой высев у овса, самда редкий — у ячменя, гречи и гороха. Впрочем, реальные нормы высева каждой культуры колебались очень сильно, прежде всего в зависимости от уровня плодородия почвы. Высев на менее плодородных землях по традиции гуще, на более плодородных — реже. Четверть ржи в Переяславской провинции высевалась на 1600 кв. саж., а в Каширском уезде — на 1920 кв. саж.12 Другой важный фактор — интенсификация земледелия, т. е. удабривание земель. На навозных землях густота высева снижалась иногда очень резко. Так, по Бежицкому у. Тверской губ. есть прямое указание, что на безнавозной земле вместо четвериков (четверти) ржи сеяли 12,5 четвериков. В Краснохолмском у. той же губернии на безнавозной земле норма высева увеличивалась на 2—3 четверика. В Новоторжском у. посевы ржи и жита (ячменя) на неудобренных землях увеличивались лишь на 1/6 и 1/7, а у овса увеличение было еще меньшим13. Таким образом, разница была наибольшей там, где удобрение вносилось в достаточном) количестве (около 400 возов на десятину). Там же, где навоза не хватало, пропадал и эффект снижения густоты высева. Так, в Калужской провинции, где весь навоз осенью практически шел на конопляники при огородах, высев на удобренной и хорошей земле был равен 11— 12 четверикам, а на неудобренной — 13—14 четверикам. Третий, пожалуй, наиболее сложный фактор — степень засоренности полевых земель. Засоренность — самый страшный и неистребимый враг земледельца. Густота высева была тем большей, чем большей была угроза от сорняков. Разница достигала 150% и более. Часто понятие «хорошая земля» сливалось по существу с понятием «земля, чистая от сорняков». Это видно из наставления помещика Ф. Удолова своим приказчикам в петербургских имениях: «Ежели будет земля хорошая и довольно удобренная, на той должно сеять всякой хлеб редко, а на худой и неудобренной земле — чаще, а особливо яровой хлеб, на худой земле, редко посеянной, трава одолеет и ничего не уродится»14.
По свидетельству современников, для Европейской России в целом для XVIII столетия характерна тенденция к загущению посевов. Агрономическая наука во второй половине века уже четко осознавала этот изъян широкой земледельческой практики, но такова была реальная действительность. Здесь действовал тот же многовековой принцип — «не рисковать!» А. Т. Болотов, описывая возделывание льна на Псковщине, упоминает, что норма высева льна на десятину «в половину ржи», т. е. 6—8 четвериков. В близком Тверском у. высев льна на десятину — 8 четвериков. Высев же льна «на новине» в районе Пскова и Новгорода был равен, видимо, максимум 4 четверикам. Разница очень велика, даже если учесть, что часть ее приходится на повышенное плодородие целины и высокий уровень агрикультуры льна. В Тульской провинции земледельцы, борясь с засоренностью особенно унавоженных яровых полей, «семян употребляют в полтора раза или еще более против обыкновенного. А все сие и отнимает у многих охоту к... земель своих унавоживанию». Там же, где общий уровень агрикультуры ниже, разница эта резко снижается. Так, в Зубцовском у. Тверской губ. высев ржи на новорасчищенных землях был равен 9, а на старых (унавоженных) — 12 четверикам. В Кашинском у. на удобренную землю шло 12 четвериков ржи (в расчете на «мерную десятину» в 3200 кв. саж.), на среднюю землю — 14, а на «худую» — 16 четвериков. Овса шло вдвое больше ржи, а ячменя — треть от овса15.
Разумеется, приведенные факты могут служить лишь самым общим ориентиром. Реальная практика земледелия была многообразнее. Приведем сводные поуездные данные о колебаниях бытующих норм высева в Тверской губ. в 80-х гг. XVIII в. (см. табл. № 2).
Таблица 2. Нормы высева в Тверской губ. в 80-х гг. XVIII в.**
Прежде всего отметим отсутствие сколько-нибудь существенной: разницы между северными и южными уездами. Пожалуй, наибольшую роль играют почвенные условия. В соседних Бежецком и Краснохолмском у. высев льна резко отличен по нормам (4—6 четвериков и 9— 10 четвериков). Столь же заметны колебания норм высева по гороху (5 четвериков в Вышневолоцком у., 12 четвериков в расположенном поблизости Корочанском у. и 14—16 четвериков в Бежецком у.). Единственная культура, которая весьма определенно реагировала на географическую широту местности, — пшеница. Что касается неприхотливых культур — ржи, овса, ячменя, — то здесь разница норм высева колеблется меньше всего. Думается, что вышеприведенные материалы свидетельствуют о достаточной гибкости практики даже в рамках жесткой традиции культуры земледелия.
К тем же выводам приводит и сравнение материалов Тверской губ. с данными о нормах высева, бытовавших в Переяславль-Залесской и Владимирской провинциях — очень близких по широтному расположению к Тверской губ. Во Владимирском у. в конце 60-х гг. XVIII в. на казенную десятину высевали ржи 2, а пшеницы 2,5 четверти. В Переяславской провинции — соответственно 2 и 3 четверти. Такого густого высева не было ни в одном из Тверских уездов. Необычайно густы в Переяславской провинции нормы высева ячменя (2 четверти и 6 четвериков), овса и полбы — 4 четверти. Столь же велики нормы высева гречи (20 четвериков, или 2,5 четверти). Что же касается норм высева гороха, то в Переяславле, наоборот, его сеяли редко (четверть на дес.), что встречалось и в районе Твери.. Так же обстояло и с нормами высева льна (10 четвериков)16.
В более южных районах заметка тенденция к снижению общепринятых норм. Так, в инструкции приказчику А. И. Шестакову в дворцовое село Бобрики (Тульская губ.) высев озимой ржи и озимой и яровой пшеницы определен в 1,5 четверти (12 четвериков), гороха — в 10 четвериков, овса — в 3 четверти, а гречи — в 1,5 четверти. Буквально рядом, в Тульской провинции (Каширский у.), нормы высева для ржи — 10, пшеницы озимой и яровой — 12, ячменя — 8—9, овса — 20—24, гречихи — 8, 9 и 10, гороха — 8 и 9 четвериков в зависимости от качества почвы. В Острогожской провинции норма высева ржи — четверть на десятину, а для пшеницы еще меньше (четверть на 1,3 дес.). В условиях резко континентального климата, несмотря на южные широты, нормы высева некоторых культур резко повышаются. В Оренбургской губ. ржи высевали 2 четверти на дес. (столько же и пшеницы). Норма высева гороха и конопли — четверть, а репы — 2 гарнца (четверть четверика) на казенную десятину17.
Нормы высева отражают общепринятые традиционные приемы агрикультуры; сопоставим их с данными, отражающими в той или иной степени реализацию этих норм по Орловской губ. (среднестатистические данные, см. табл. 3).
Наиболее ощутима разница между западными районами Орловской губ. и всей ее остальной территорией. В Карачевском, Брянском, Трубчевском и Севском уездах, где нет столь тучных черных земель, но в почве много извести, нормы высева существенно ниже (четверть ржи вместо полутора, четверть гречи вместо полутора и даже двух четвертей, две четверти овса вместо трех в большинстве уездов). Наибольшая разница в высевах проса и гороха. Если в одном из основных по посевам проса Елецком у. густота высева в среднем 4 четверика на дес., то в Севском у. она снижается до 0,6 четверика. Вообще в Севском у. самые редкие посевы проса, гороха и конопли (0,6; 0,5; 0,75 четверика). В уездах, специализирующихся на посевах гречи (все, кроме Трубчевского и Брянского), довольно четко видна тенденция к более густым высевам (Кромский и Волховский у. — 2 четверти на дес., Елецкий у.— 1,8 четверти на дес.). Только в Орловском и Мценском у. высев гречи — 1,5 четверти на дес.
Для городских полей нет какой-то особой закономерности в густоте высевов. Главное условие — характер почвы, степень чистоты от сорняков. Так, в Волхове, Орле, а отчасти в Ельце и Карачеве посевы овса были более редкими, чем в их уездах (разница в 2 раза и менее). Наоборот, в Орле пшеницу сеяли вдвое гуще, чем в уезде, и т. д.
Соотношение норм высева и реальной практики на уровне отдельных селений можно проследить на материале топографического описания Курской губ., составленного в 1783 г. В табл. 4 представлены обобщенные данные, отражающие долю селений, где встречается та или иная норма высева по трем уездам (Щигровский, Тимский, Белгородский), которые как бы разрезают Курскую губ. с севера па юг. Таким образом, при общем сравнительно однородном плодородии черноземов губернии можно выделить разницу в высевах по географической широте.
Таблица 3. Густота высева по Орловской губ. (1797 г.)* (четвертей на десятину).
Таблица 4. Фактическое соотношение практических норм высева в уездах Курской губ. (1783 г.)*
В Щигровском у. по ржи наиболее распространена норма высева в 1,5 четверти (12 четвериков) — 38% селений (всего посевы зафиксированы по 140 селениям уезда). Для черноземов это некоторое загущение посева. Оптимальной была бы норма в 8 четвериков, но она встречается здесь очень редко. Чаще практиковался высев в 10— 11 четвериков (15%). Наконец, довольно заметную долю (19%) составляли сильно загущенные посевы ржи (2 четверти на десятину). Вероятнее всего, это способ борьбы с буйными сорняками черноземных степей. В Тимском у., занимающем срединное положение в крае, уже заметно возрастает практика высева в 10—11 четвериков (34,4% всех селений — всего их 96). Но сильно загущенные высевы в 2 четверти распространены еще больше, чем в Щигровском у. (31,1%). В самом южном Белгородском у. губернии нормы высева ржи резко меняются. Хотя загущенные высевы в 16 четвериков достаточно заметны (22%), однако резко возрастает доля высева в 8 (21%) и самое большое распространение получает высев в 10—11 четвериков. В целом к югу посевы ржи сильно редеют. Важной причиной тому было наличие в этом регионе системы пестрополья, в которой существенно важную роль играла распашка залежей или целины, т. е. наиболее чистых от сорняков массивов пашенных угодий. Это, а также природно-климатические факторы и приводили к уменьшению густоты высева ржи. Такая культура, как пшеница, пожалуй, наиболее чувствительна к изменению географической широты, даже в границах одной губернии. Если в северном Щигровском у. преобладают загущенные посевы в 16 четвериков (31,3%), а доля нормальных высевов в. 8 четвериков очень невелика (12,9%), то в южном Белгородском у. картина резко меняется. Норма высева в 8 четвериков встречается уже в 26,7% селений (всего их 90), 9 четвериков — в 12,2%, и норма в 10—11 четвериков — в 36,6% селений. Загущенных посевов нет совсем.
Очень интересна практика агротехники овса. Это край, где овес не столь плодовит, как севернее, но столь же необходим в крестьянском хозяйстве. Распределение норм высева соответствует этому. Всюду с севера на юг Курской губ. четко преобладают, как и в Орловской губ., нормы высева в 2 четверти (16 четвериков) на десятину. Для данного района это, видимо, оптимальная норма (в Нечерноземье обычный высев в 1,5—2 раза гуще). В Щигровском у. она составляет 36,7%, в Тимском — 55,1%, а в Белгородском — 32,5%. С другой стороны, в северных пределах губернии очень существенную долю занимают густые высевы овса (17—22 четверика — 9,3%, 24четверика — 23,7%). Наоборот, в южном Белгородском у. чаще встречаются и очень редкие высевы овса (10—11 четвериков в 29% селений, а 12 — в 11,6% селений). Видимо, такова доля овсяных посевов на залежных, наиболее чистых полях.
Курская губ. входила в особый «гречишный район» черноземья России, где культура гречи имела товарный характер. В связи с этим практические нормы высева гречи особенно интересны. Норма высева в 8—9 четвериков встречается в 12—14% случаев в Тимском и Белгородском у. Основной нормой для Щигровского у., как и многих районов Орловской губ., был высев 1,5 четверти (12 четвериков) на десятину. Очень существенна здесь доля высевов в 13—16 четвериков (21,2%). В Тимском у. преобладает норма в 2 четверти на дес. (34%). И только в Белгородском у. господствует норма в 10—11 четвериков (35%). Видно, в этих районах, как и во многих районах Орловщины, греча сеялась главным образом на засоренных полях.
Конопля также являлась для этого района товарной культурой. Реальное распределение норм высева конопли здесь уже менее всего зависит от того, южнее или севернее расположены те или иные поля. Лишь в Белгородском у. заметна общая, но слишком сильная тенденция к ослаблению густоты высева. Для двух остальных уездов характерна наиболее резкая поляризация норм высева конопли: с одной стороны, преобладание редких высевов в 8 четвериков (в Щигровском у. — 32,8%, в Белгородском у. — 38%, в Тимском у. — 15,5%), с другой стороны, не менее заметное распространение густых (16 четвериков) высевов (в Щигровском у. — 22,6%, в Тимском у. — 29% и только в Белгородском у. — 15%). Это явление связано не с климатическими условиями, а скорее всего с рыночной конъюнктурой. Густые высевы предназначались на выделку тонкой пеньки и получение семян, а разреженные посевы — толстой пеньки.
Таким образом, материалы по фактическим нормам высева дают возможность говорить о том, что в реальной жизни от 25 до 30% крестьянских хозяйств, в силу тех или иных обстоятельств, не могли придерживаться нормативов высева, выработанных многовековой традицией. Еще больший процент крестьянских хозяйств ломал эти нормы под влиянием товарной специализации той или иной культуры.
Сев на огромной территории России был повсюду строго регламентированной процедурой. Сначала готовую к севу землю «разлеживали», т. е. делали борозды сохой через каждые 2 сажени, и так размечали весь загон, «чтоб видеть, как семя ложится, чтоб обсевки и ошибки не сделать». Земледелец одевал через плечо специально лукошко с семенами и, идя по борозде, бросал горстью зерно в край лукошка («обечайку») под особым углом для более равномерного разлета зерна. «В севе искусной человек в день может высеять и забороновать осьмину»18. Сев требовал особого уменья от земледельца и был очень напряженной работой. Сеяли и в дождь, и в сухое время, и после дождя, и перед дождем. В основе была местная традиция.
Заделка семян имела два основных варианта: «взборонив пашню и засеяв, сохою семена или плугом запахивают; или, вспахавши взбороненную землю и посеяв, заборанивают семена. Под плуг или под соху сеют по большей части озимь на паренине, а под борону... ярь на всякой земле»19. Более глубокая заделка семян в конечном счете давала хорошее укоренение, сильный стебель и колос. В инструкции М. Голицына в с. Троицкое (1767 г.) это наблюдение формулируется очень четко: при заделке сохой или плугом рожь «родится соломою ядреная и колосом крупная, а которая сеетца под борону и на тех землях к сухому году родятся низки и колосом мелки». И тем не менее заделка семян плугом или сохою производилась далеко не всюду, я главное, далеко не для всех культур. Это объяснялось, во-первых, характером почв, сочетанием этого фактора с погодным, который всюду непосредственно влиял на способ заделки семян, во-вторых, качеством грунта: на рыхлой земле сеют «под соху», а на крепкой и глыбистой «под борону», так как всходы при излишнем заглублении в крепкой и иловатой земле могли погибнуть. Поэтому в пределах Тверской губ. можно было наблюдать то один, то другой способ заделки семян, а по всей Переяславль-Залесской провинции семена и озимых и яровых заделывали только боронованием, что, видимо, связано с интенсивной предварительной обработкой пашни («троение» и «двоение») и преобладанием тяжелых почв. Только овес сеялся сразу же после однократной вспашки и боронования20.
В северных пределах черноземья, там, где весенне-летняя влажность почвы недостаточна, а ее механические качества были более или менее удовлетворительны, заделка семян производилась и пахотой, и боронованием. Так, в Рязанской провинции земледелец семена «запахивает, а потом оною же бороною волочит (кроме ржи) всякой вешней хлеб, чтоб посеянные зерна наверху остаться не могли». В Каширском у. озимую рожь после однократной пахоты земли и боронования «разсевают... и запахав боронят». Пшеницу, ячмень, гречу сеют после двоения, а «посеяв пашут третий раз и заборанивают». Также поступают с овсом и горохом. В Тамбовском, Липецком, Борисоглебском и др. уездах Тамбовской губ. озимую пшеницу в 80-х гг. XVIII в. запахивали и заборанивали (а озимую рожь, как и яровые, только запахивали). На плоскогорьях Урала на «отвека... ненавоженных землях, вспахав первый раз, тот же час по тому и сеют, а потом немедленно заборанивают. Почему там крестьяне, зделавши помочь (т. е. на общинных началах. — Л. М.), завсегда одним днем всю свою пашню исправляют». Вполне возможно, что столь стремительная обработка и сев обусловлены недостаточной влажностью и необходимостью ранних сроков сева. В южных нечерноземных и степных районах России семена обычно запахивали, хотя влажность здесь была явно, недостаточна. В связи с этим заслуживают внимания наблюдения очевидцев, что на таких же зехмлях сеют прямо на непаханное поле и потом только слегка запахивают, бороны и вовсе не употребляя21. Расчет земледельца был здесь на почвенный запас влаги, из-за чего земля иногда даже не пахалась и сев шел по стерне. Как уже говорилось, чаще это было на чистых от сорняков полях (в частности, после уборки гречихи).
1Труды ВЭО, 1768, ч. XI, с. 72; 1770, ч. XV, с. 105, 130; 1774, ч. XXVI, с. 40-45; 1791, ч. XIV, с. 96; 1792, ч. XVI, с. 278—280; 1796, с. 171, 308—309.
2Труды ВЭО, 1774, ч. XXVI, с. 44-45; 1770, ч. XI, с.101; 1767, ч. VIII, с. 113
3Труды ВЭО, 1774, ч. XXVI, с. 45.
4Труды ВЭО, 1768, ч. X, с. 86, 71; 1770, ч. XI, с.101; 1768, ч. VII, с. 150-168
5Косов И. О земляделии, с. 254; Труды ВЭО, 1766, ч. II, с.107, 125
6Труды ВЭО, 1770. ч. XIII, с. 21.
7Труды ВЭО, 1774, ч. XXVI, с. 18—19.
8ЦГВИА, ф. ВУА, oп. III, д. 19 176, л. 9 об., д. 19 178, л. 69; Труды ВЭО, 1767, ч. VII, с. 55, 88, 105—106; 1768, ч. X, с. 83—91; 1769, ч. XI, с. 91—95, ч. XII,. с. 92, 105—106.
9Труды ВЭО, 1766, ч. II, с. 154—158; Рычков П.. Письмо о земледельстве.., ч. II, с. 193. Длительность созревания основных культур в Кашинском у., по данным В. Приклонского, примерно та же, но по ряду культур вегетация короче. - Труды ВЭО, 1774, ч. XXVI, с. 29.
10ГБЛ, ф. 344, собр. Шибанова, № 328. Топографическое описание Курской губ.,. 1785 г. Соч. Башилов, п. 25.
11Труды ВЭО, 1768, ч. VIII, с. 164—167; 1767, ч. VII, с. 67, 118, 138; Рычков П.. Письмо о земледельстве.., ч. I, с. 425; ч. II, с. 503.
12Труды ВЭО, 1766, ч. II, с. 151; 1767, ч. VII, с. 87.
13Генеральное соображение по Тверской губернии.., с. 66, 73, 156.
14Труды ВЭО, 1769, ч. XI, с. 42, 91; 1971, ч. XIV (46), с. 317.
15Труды ВЭО, 1766, ч. II, с. 212—213; 1791, ч. XIV (46), с. 317; Генеральное соображение по Тверской губернии.., с. 23, 128; О посейе и приборе льна, с. 128.
16Труды ВЭО, 1767, ч. VII, с. 87; 1769, ч. XII, с. 100.
17Журнал земледельцев, 1859, № 23, с. 302; Труды ВЭО, 1768, ч. VIII, с. 164; 176(3, ч. II, с. 151; 1767, ч. VII, с. 138.
18Рычков П. Письмо о земледельстве.., ч. I, с. 485.
19Комов И. О земледелии, с. 256.
20Собрание старинных бумаг... П. Н. Щукина, т. III. М., 1897, с. 346; Генеральное соображение по Тверской губернии.., с. 5, 23, 37, 48, 56, 66, 74, 94, 114, 128, 129; Комов И. О земледелии, с. 254; Труды ВЭО, 1767, ч. VII, с. 67, 91, 139—141.
21Труды ВЭО, 1767, ч. VII, с. 57; 1766, ч. II, с. 157; Описание Тамбовского наместничества. — Собрание сочинений, избранных из месяцеслова, ч. VI Спб. 1790, с. 439, 447 (1784 г.); ЦГВИА, ф. ВУА, oп. III, д. 19 002, л. 8, 10 об. См. также: Гильденштедт И. А. Путешествие.., с. 62.
<< Назад Вперёд>>
