6. Урожайность и затраты труда
Вместе с тем во второй Головине XVIII в. вставшее на путь товарного производства помещичье хозяйство Нечерноземья и районов, пограничных с черноземно-степной зоной земледелия, столкнулось с парадоксом: излишние дозы унавоживания не вели к дальнейшему повышению урожайности, зерновые хлеба (пшеница, рожь и даже овес) быстро шли в рост и при малейшем дожде (и даже без него) полегали и прорастали, в итоге чего погибал весь урожай. В итоге у помещиков Нечерноземья урожаи овса, например, на навозных землях сам-4 и сам-6 были редкостью. И овес сеялся обычно на лучших ненавозных землях с урожайностью всего сам-2, сам-3, большей частью для соломы, т. е. для помещичьего скота и для навоза2.
Именно эта особенность господствовавших тогда сортов зерновых — полегание — удерживала и от унавоживания тучных черноземов, где сильно развитое скотоводство вполне обеспечивало крестьянское хозяйство удобрением. Столь парадоксальная ситуация сдерживала в самых хлебородных районах рост урожайности, как правило, на уровне сам-10, сам-15, что для XVIII в., правда, само по себе было «чрезвычайной» урожайностью.
Другой важный момент в изучении урожайности — контраст между лучшими и худшими землями. Болотов пишет, что в Каширском у. Тульской губ. греча на худших ненавозных землях давала урожай сам-3, сам-4 и это считалось «нарочито хорошей» урожайностью. На более лучших землях ее урожайность повышалась сразу же до сам-5 и сам-63. Это различие чрезвычайно важно, ибо нельзя изучать урожайность «вообще». Как уже говорилось, в XVIII в. в производственный оборот в нечерноземной зоне было вовлечено громадное количество земель худшего и посредственного плодородия, которые в более ранние эпохи вообще не могли быть использованы. Поэтому получение на них урожайности, на первый взгляд весьма скромной, было большим достижением агрикультуры и агротехники. В Галицкой провинции в 60-е гг. XVIII в. на глинистых тяжелых почвах в лучшие годы урожай ржи был сам-3, а овса — сам-2. В Ярославской губ. наиболее «хлебородными» были лишь три уезда — Мышкинский, Ярославский и Даниловский (т. е. здесь хватало на год своего хлеба «для себя и на продажу»). В целом же по губернии урожайность большей частью была сам-3 и сам-4, в редкие годы — сам-5. В лучшие сухие годы в Кашинском у. урожай пшеницы яровой был сам-2, сам-3, а гречи — также сам-3, сам-2. Во Владимирском у. в 50-х гг. обычная урожайность в «песчаных местах» была по ржи сам-3, а по яровым — сам-2. На менее плодородных землях рожь давала сам-2, а яровые — сам-1. Эти сведения уточняются данными конца 60-х годов. В обычные годы на лучших землях (а их в уезде больше половины) урожайность основных зерновых культур была сам-4, сам-5, а на менее плодородных землях (это меньшая часть уезда) — сам-2. Наконец, в лучшие, т. е. урожайные, годы там, «где земля влажнее», урожайность была «в пятеро и более», а на менее плодородных землях урожаи в лучшее время были сам-44.
Третий весьма существенный аспект, который надо иметь в виду, — выбор лучшей земли для той или иной культуры или лучшей культуры для данной земли. Несмотря на господство натуральной основы крестьянского хозяйства и консервативность трехпольного севооборота, эти явления агрикультуры постепенно пробивают себе дорогу. В Новоторжском у. Тверской губ. лучшая рожь была в селе Стужне, лучшая гречиха — в деревне Маслове, а лучший ячмень — в селе Упревичи, сельце Голубине и деревнях Пожитове и Млевичах. В Оренбургской губ. лучшая пшеница родилась в Сеитовой слободе, где урожай был сам-6, сам-7, изредка и сам-105. Выше уже подробно говорилось о специализации ряда крупных районов по той или иной культуре (псковский и великолуцкий лен, калужская, орловская, курская конопля, рязанский «моченец» и т. д.).
В нечерноземной зоне, в Галицкой провинции пшеницу сеяли только на подсеках. В Тверской губ. на подсеках и росчистях главной урожайной культурой была репа, хотя урожаи ржи, пшеницы и ячменя достигали сам-8, сам-10. То же самое наблюдалось и в Ингерманландии («Петербургская губ.). В Вологодском у. лучший овес родился лишь в шести волостях, а рожь — около города и в 13 волостях и т. п.6
Особую проблему в изучении урожайности составляют неурожайные годы и так называемые «недороды». О них меньше всего сведений в источниках. Однако неурожаи не только тяжело сказывались на и без того нелегком положении крестьянства, но нередко влияли на саму агрикультуру.
В XVIII в. неурожайных лет было очень много, но захватывали они, как правило, сравнительно некрупные регионы. Тяжкими всеобщими недородами отмечены для второй половины XVIII в. 1767, 1778, и 1783—1787 гг.7. По Переяславль-Залесской провинции 60-х гг. современник отмечает: «урожай всякому хлебу бывает переменной, по большей части года через три, но в прочие два года собирают с нуждою семена». Говоря о крестьянском хозяйстве, Болотов замечает: «От ржи получает крестьянин худую прибыль, ибо и в самые лучшие года не приходится и сам-5, а обыкновенно сама друга (сам-2.— Л. М.) и меньше». В 60-е гг. на огромных пространствах, главным образом Нечерноземья, сложилась тяжкая метеорологическая ситуация. Примерно с 1763 г. в течение по крайней мере пяти лет шли многомесячные дожди. Неурожаи этих лет далеко не самое главное бедствие: интенсивное переувлажнение пашни приводило к самому худшему последствию — вода вымывала даже отнюдь не низко расположенные поля от накопленного годами органического компонента. Поэтому плодородие ухоженных старопахотных земель — золотого фонда агрикультуры — стало катастрофически падать. Дренаж полей, окаймление их канавами, был земледельцу крепостной России не под силу. К тому же дренаж по периметру полей на суглинистых, иловатых, глинистых почвах был бы малоэффективен. «Крестьяне пробивались еще год или два старыми семенами, — пишет В. Приклонский.— Неурожаи не переставали, но еще более умножились. Наконец, хлеба у них не стало. Они принялись за скот, но который к пущему несчастью неоднократно помирал поветрием, что их и последнего лишило пропитания». Падеж скота, и без того очень частое явление в этой природно-климатической зоне, катастрофически усугубляет трагедию земледельца. К моменту, когда длительный цикл дождливых летних сезонов стал завершаться, «они (крестьяне. — Л. М.) стали мало содержать скоту.
Следовательно, и земля навозу прежнего получать не стала. Выпашка от дурных лошадей и бороньба переменилась и пашня сделалась еще хуже»8. Налицо резкое падение общего уровня агрикультуры. Такие метеорологические циклы, подобные дождливым годам 1762—1767, время от времени повторявшиеся в XVIII столетии, имели громадные последствия для всей аграрной экономики страны в целом. В частности, именно на 60-е гг. приходится наиболее стремительный взлет цен на хлеб, зерновые продукты и «съестные припасы». В эти периоды резко повышается тяга крестьян к эксплуатации росчистей, выжженных залежей и т. п. поскольку там был «живой резерв» органического компонента почвы, способного дать высокий, хотя и непостоянный урожай.
В этих условиях средняя урожайность зерновых сам-2 была итогом упорного и тяжкого труда русского земледельца. В 80-х гг. XVIII в. во Владимирской губ. общая урожайность в Суздальском,. Покровском, Переяславском, Юрьев-Польском, Ковровском Меленковском, Гороховецком, Муромском, Александровском, Шуйском, Вязниковском и Судогородском у. в урожайные годы была сам-4, сам-5 , иногда и больше, в малоурожайные годы — сам-2. В Ярославской и Костромской губ. в малоурожайные годы получали «по большей части» сам-29.
Бич засухи обусловил резкие скачки урожайности в черноземных и степных районах, характерные для Тамбовской, Пензенской, Саратовской, Оренбургской, Орловской, Воронежской, Курской губ., области Войска Донского и др.
Немалым злом земледелия России была своего рода «выборочная неурожайность», т. е. недороды какой-либо одной-двух культур, иногда или озими, или яровых. Эти обстоятельства порождались либо сильными отклонениями в календаре рабочего сельскохозяйственного цикла (поздний сев, поздняя уборка и т. п.), либо стихийными эксцессами природы (весенние поздние заморозки, ранние заморозки осенью, болезни растений, медвяные и мучные росы, ржавчина, мгла, туманы, резкие пики в размножении сорных трав, выедание озимых всходов червями и т. п.). На Севере поздняя уборка овса приводила к тому, что он «крошился от стужи». Страшны были здесь и летние «калинники» (29 июля). В Калужской провинции нередко крестьяне убирали овес в мороз и в снег. В Каширском у. часто осенние заморозки заставали гречу в цвету, либо она гибла в наливе, от поздней косьбы. В Воронежской губ. греча, наоборот, гибла на всходах от поздних весенних утренников. В Оренбургской губ. греча, просо, горох гибли на стадии созревания от ранних заморозков, еще чаще от них снижалась урожайность10. Таким образом, эксцессы континентального климата создавали тяжелые условия для эволюции агрикультуры.
Урожайность так называемых «средственных» или нормальных лет, пожалуй, наиболее важный показатель уровня развития земледелия. В южных, черноземных и степных районах она была весьма высокой. В степной зоне донских степей урожай пшеницы был сам-10, сам-20. Пшеница-арнаутка давала сам-15 и более. Рожь в Слободской Украине и части Воронежской губ. имела обычную урожайность — сам-10, сам-1211. В Тамбовской губ. обычный благоприятный год давал в Моршанском у. по основным культурам урожай сам-5, в Усманском — сам-8, в Борисо-Глебском — не менее сам-8. В Курской губ. в такой же год в Щигровском у. урожай ржи был сам-7, пшеницы — сам-5, овса — сам-10, гречи — сам-8, гороха — сам-7, конопли — сам-6, льна — сам-1,5. В Судженском у. урожай ржи был сам-7, ячменя — сам-5, конопли — сам-6, проса — сам-8, льна — сам-1,5. В Тимском у. урожай ржи был сам-6, пшеницы — сам-4, овса — сам-9, гречи — сам-7, гороха — сам-6, ячменя — сам-8, конопли — сам-5, проса — сам-8, льна — сам-1,5. В Рыльском у. основные культуры давали урожай сам-6, сам-7, в Обоянском у. — сам-5, сам-9. В Оренбургской губ. обычный урожай ржи — сам-5, сам-6 и более, овса, пшеницы, полбы, ячменя и ярицы — сам-5, сам-6 и более, гречи, гороха — сам-10, проса — сам-20 (в особо урожайные годы просо давало сам-60, а мак — сам-100). В более северных районах, например в Рязанской провинции, в «благополучный год» урожай основных зерновых — сам-6, сам-7 и более. В Калужской провинции в «обыкновенные годы» урожай ржи сам-5, ячменя — сам-7, овса — сам-4, конопли — сам-4. В Каширском у. ячмень в «посредственные годы» давал урожай сам-5, сам-6, сам-7, горох — сам-6, овес — сам-3, греча — сам-5, яровая пшеница — сам-4, сам-6, озимая пшеница — сам-5. В Кашинском у. Тверской губ. в «обыкновенные годы» урожай ржи и овса был сам-2, сам-3, иногда сам-4, ячменя — от сам-4 до сам-712. Столь высокая урожайность обычных или нормальных земледельческих сезонов — результат весьма существенного развития агрикультуры и агротехники.
В источниках часто дается так называемая средняя урожайность, которая сглаживает и обильные урожаи, и резкие падения урожайности в годы недородов. Для первой половины XVIII в. систематических данных нет. Попытки же систематизировать фрагментарные сведения по урожайности приводят, к сожалению, к завышению средних цифр. Примером таких обобщений может служить материал табл. № 513. Вероятнее всего, приведенные в ней не очень достоверные данные основываются на урожайности помещичьих имений в лучшие, т. е. наиболее урожайные, годы.
Таблица 5.
Гораздо более надежный, а главное систематический материал появляется в 80—90-е гг. XVIII в. в ведомостях, посвященных специально статистике урожайности14. При всем их несовершенстве картина среднестатистического уровня урожайности в них гораздо ближе к истине. В табл. 6 приведена среднегубернская урожайность по семи губерниям Нечерноземья и двум губерниям, пограничным с Нечерноземьем. Урожайность ржи в Тверской, Московской губ. колебалась вокруг уровня сам-2. Особенно низкой за отдельные годы она была в Тверской и Ярославской губ. В Новгородской губ. ее уровень заметно выше — сам-3. И наконец, в Калужской и Рязанской губ. он выше сам-3, а иногда достигает сам-4. Для общегубернского показателя это очень высокий уровень урожайности. Урожайность такой капризной по отношению к почве и погоде культуры, как пшеница, была примерно такой же (хотя при этом доза трудовых затрат по крайней мере вдвое выше, чем у ржи). Урожайность овса в большинстве губерний приближалась к сам-3. В отдельные годы (судя по Калужской и Рязанской губ., они были редки) урожайность овса поднималась до высокого уровня в масштабе губернии (сам-4, сам-5). Ячмень давал урожайность на Северо-Западе и к югу от Москвы выше сам-3. В Рязанской губ. в отдельные годы уровень его урожайности достигал сам-5. Лен, будучи в зтой зоне одной из важных культур, давал, как правило, невысокий урожай семян (чуть выше сам-2). Резко выделяются урожаи конопли по Калужской и Рязанской губ. Они не высоки,, но очень стабильны. Отдельные годы, видимо, приносили весьма обильный урожай в губернском масштабе. Урожайность гречи была в этой зоне, за исключением недородов, в целом выше сам-3 (кроме Промышленного Центра). Наиболее высокими и стабильными они были в Рязанской губ. Очень неравномерна была урожайность гороха.
Таблица 6. Урожайность в Европейской России (в самах)
В табл. 7 собраны данные о среднегубернской урожайности некоторых районов Черноземного Центра, Поволжья и Урала. Всеобщий недород 1787 г. четко виден на данных Орловской, Воронежской, Симбирской и Оренбургской губ. По 5 губерниям нет данных, и лишь в Саратовской губ. этот год был в целом урожайным.
Таблица 7. Урожайность в Европейской России (в самах)
По данным Воронежской и Симбирской губ. довольно ощутимо» даже в масштабе губерний видны недороды отдельных культур. В 1785 г. в Воронежской губ. был недород овса (сам-1,7), а в 1789 г. при общем недороде яровых был высокий урожай гречи. В 1790 г. был высокий урожай овса и явный недород конопли. В 1795 г. здесь был явный недород пшеницы (сам-1,7) и ячменя (сам-1,8). В Симбирской губ. в 1789 г. при приличном урожае озимой ржи основные яровые культуры постиг сильный недород — по некоторым культурам (овес, ячмень) не собрали даже семян. В 1795 г. в губернии был общий неурожай.
Урожайность ржи в рассматриваемых зонах была, пожалуй, наиболее стабильной в Орловской, Курской, Пермской и Тамбовской губ., хотя уверенно утверждать это трудно из-за неполноты данных. Резкие контрасты в урожайности ржи характерны для Воронежской (от сам-7, сам-6 до сам-1,5, сам-2,5) и Саратовской губ. (от сам-5 до сам-1,6), хотя в целом уровень урожайности ржи здесь был весьма высоким. Низка урожайность этой культуры в Симбирской и Оренбургской губ. Урожайность пшеницы почти всюду была низкой, намного1 ниже ржи. Однако пшеница этих районов была наиболее товарной культурой. И причина этому в том, что сеяли ее, как правило, помещики. Урожай в сам-2 и сам-5 вполне позволял им поставлять на рынок крупные партии этой культуры. В отдельные же годы пшеница давала очень высокие урожаи (в Воронежской губ. в 1785 г. — сам-6,9; в Саратовской губ. в 1787 г. — сам-5, в 1794 г. — сам-4,2; в? Курской губ. в 1790 г. — сам-3,9). В некоторые годы в масштабах целых губерний давал высокие урожаи овес (в Воронежской губ. в 1790—1791 гг. — сам-6,4, сам-6, в 1792 г. — сам-4,9; в Орловской губ. в 1793 г. — сам-4,4; в Саратовской губ. в 1794 г. — сам-6,3, в 1791 г.— сам-5,2, в 1792 г. — сам-5,5; в Пензенской губ. в 1796 г. — сам-4,4). В отдельные годы очень высокие урожаи давал ячмень.
Для Курской, Орловской, отчасти Воронежской губ. важнейшей товарной культурой была гречиха. В Орловской губ. в большинстве случаев урожайность ее была на уровне сам-4 и более, что давало возможность широкой товаризации этой культуры. В целом в губернии посевная площадь под гречей составляла в 1797 г. 186 799 дес. и валовый урожай — 888,7 тыс. четвертей. Такую же площадь практически занимали только овсы (194 449 дес.). В 1787 г. греча занимала 193,9 тыс. десятин, в 1788 г. — 195 тыс. десятин. Высокая товарность- гречи обеспечивала очень стабильный размер посевов, в то время как под такими культурами, как ячмень, просо, горох и даже конопля, посевная площадь в масштабе губернии резко колебалась. Так, посевы ячменя в 80—90-е гг. колебались от 3,8% ярового поля до 0,28%, конопли — от 14 до 7,2%. Высокой была урожайность гречи в Саратовской губ. Для Воронежской губ. характерны резкие колебания ее урожайности: от сам-9,5 до сам-1,9; причина — весенние заморозки,, что и сдерживало рост посевов гречи.
По урожайности конопли резко выделяется Орловская губ. (средняя за 7 лет — сам-4,2). Конопля здесь в ряде уездов была ведущей товарной культурой — от 4,2 до 13% ярового посева. Учитывая огромную интенсификацию агрикультуры конопли, масштаб этих посевов должен быть оценен как выдающийся.
Очень интересны данные об урожайности проса. В Воронежской губ. уровень урожайности проса был высочайшим. Помимо высокой агрикультуры и агротехники весьма существенную роль играли уникальные природно-климатические условия, издавна, еще с Киевской Руси, способствовавшие чрезвычайно высоким в массовом масштабе урожаям проса и бора. В 1785 г. урожай был, видимо, наивысшим — в целом по губернии почти сам-40 (на отдельных делянках урожаи сам-60 считались рекордными). 1788 г. дал сам-30,6, 1786 г. — сам-22.
За девять лет, по которым есть систематические данные, лишь два были сравнительно неурожайными — сам-9,6, сам-8,2 (это гораздо выше обычной урожайности проса во многих других губерниях). Высокие урожаи проса часто были и в Орловской, и, вероятно, в Саратовской губ.
Урожайность полбы, посевы которой широко практиковались только в Поволжье и Оренбургской губ., видимо, вполне удовлетворяла нужды крестьян на «домашние расходы».
В целом агрикультура зерновых к концу XVIII в. имела в российских губерниях несмотря на тяжелейшие природно-климатические условия весьма существенный прогресс, что отразилось в довольно высоком для ряда культур среднестатистическом уровне урожайности. Урожайность в историко-культурном, аспекте оценивается прежде всего не как показатель производительности труда (хотя это очень важно), а как наиболее общий косвенный показатель культуры земледельческого производства. Он выявляет действенность различных критериев развития материальной культуры, сочетание которых столь характерна для XVIII в. Это и традиционные критерии феодальной эпохи натурального хозяйства и новые критерии, связанные с воздействием, в частности, на земледелие законов товарного производства.
Характеризуя агрикультуру и агротехнику русского земледелия, мы все время сталкиваемся с фактом необходимости для крестьянина огромных затрат труда, вложение которого обусловлено прежде всего специфичностью природно-климатических условий Европейской России (погодные эксцессы, низкое плодородие большей половины земельного фонда, короткий сезон сельскохозяйственных работ и др.). Специальное исследование затрат труда в земледелии Европейской России середины XVIII в. на монастырской барщине в расчете на десятину пашни в двух полях было проведено на основе формирования типической выборки, в которую вошли материалы 103 монастырских имений, расположенных как в нечерноземных, так и в черноземных районах Центральной России15.
В итоге проведенного расчета интервальной оценки с использованием так называемого распределения Стьюдента можно констатировать, что средняя выборки отклоняется (с вероятностью 90%) от средней генеральной совокупности в следующих интервалах:
1) по нечерноземным губерниям (кроме района опольев)
72,6 чел.-дней<μ<73,61 чел.-дней
33,0 коне-дней<μ<34,4 коне-дней
2) по Владимирско-Суздальскому ополью
45,28 чел.-дней<μ<46,72 чел.-дней
18,92 коне-дней<μ<20,68 коне-дней
3) по черноземным губерниям
41,35 чел.-дней<μ<43,45чел.-дней
21,90 коне-дней<μ<22,50 коне-дней
Полученные показатели, во-первых, надежно отражают общее положение в монастырских вотчинах середины XVIII в. Во-вторых, они дают убедительные доказательства огромной затраты труда в русском земледелии изучаемого столетия. Эти затраты являются не только показателем низкой производительности труда, характерной для феодального способа производства, но и непосредственно отражают тяжелые природно-климатические условия для развития земледелия этой зоны. Тяжкий земледельческий труд русского крестьянина был каждодневным подвигом, каждодневной борьбой со стихией.
Налицо громадные различия в земледелии нечерноземных и черноземных районов России. Немаловажным обстоятельством является то, что приведенные цифры отражают барщинный подневольный труд, производительность которого, конечно, ниже производительности труда земледельца в собственном хозяйстве.
Для получения представления о затратах труда в крестьянском хозяйстве этой эпохи можно использовать оценку затрат труда на монастырской барщине самими крестьянами, т. е. оценку с позиций крестьянского хозяйства, использовав данные о широко распространенной практике своеобразного откупа крестьян от барщинных работ, при которой барщинный крестьянин нанимал вместо себя либо постороннего, либо односельчанина для выполнения работ. Так, для середины XVIII в. появились материалы денежной оценки (по критериям вольного рынка) затрат труда на десятине двух полей, начиная со вспашки и кончая молотьбой снопов. В Ярославском у. в с. Пахонском с деревнями, с. Балакиреве с деревнями, в деревнях Малина и Выгоцкая с десятины платили по 7 руб. В Вологодском у. в с. Ильинском — 4 руб., в с. Ивановском — 5 руб., в с. Сергиево — 6 руб., в с. Домино, Грезовицы с 59 деревнями, с. Троицком и Погодиеве платили с десятины 7 руб., в селах Лопуткове и Реброве с сельцом Гледеневым — 8 руб., в с. Ивановском (архиерейском) — 9 руб. Наконец, в с. Богородицком, Коровничьем, Выпрягове, Тчанникове и в некоторых с. Тотемского у. платили по 10 руб. с десятины в двух полях, а в ярославских с. Карповском и Милославле — даже по 12 руб. В с. Андреевском Верейского у. — в среднем, 6 руб. 78 коп.16
Из этого перечня видно, как разнообразны были затраты труда, вызванные главным образом громадной пестротой почвенных условий и уровня интенсификации приемов агрикультуры и агротехники. Это же громадное разнообразие отражают и непосредственные данные о затратах человеко-дней и коне-дней в разных районах и микрорайонах Нечерноземья. Суммируя всю площадь господских запашек там, где был наем на барщинные работы, и стоимость всех видов работ на этой площади, мы получаем для конца 50-х — начала 60-х гг. приближенную среднюю характеристику стоимости всех работ на десятине в двух полях — 7 руб. 60 коп. В обратном пересчете, по расценкам Московской губ., это составит от 70 до 100—120 человеко-дней при 30—50 коне-днях на десятину. Проводя же этот пересчет на расценках в конкретных местах найма на барщину, получаем цифру в 54 человеко-дня при 20,4 коне-днях, что тоже составляет громадную затрату труда, оцененную не применительно к барщине, а непосредственно к крестьянскому хозяйству.
Большой интерес представляет соотношение данных затрат труда со стоимостными их эквивалентами в виде цены готовой продукции, выходящей на рынок. Примерный расчет показал, что применительно к Вологодскому у., исходя из цены на рожь в 50—60-е гг. XVIII в. в один рубль за четверть, а на овес в 60 коп. за четверть, при урожайности в сам-8 ржи и сам-5 овса, получался доход в 9 руб. 40 коп. Сделав надбавку за счет других культур, товарность которых давала минимальный доход, получим 10 руб. дохода на два поля, т. е. 5 руб.с десятины в 2 полях. Аналогичный расчет по Ярославскому у. на десятину в двух полях — 4—4,25 руб. Таким образом, совершенно очевидно, что затраты труда земледельца не сообразуются с рыночной конъюнктурой. Иначе говоря, земледельческое производство ориентировано здесь главным образом на традиционные критерии натурального феодального хозяйства. Стало быть, и в историко-культурном аспекте преимущественным критерием материальной культуры земледелия оставалась целесообразность. Новые тенденции в агрикультуре и агротехнике при всей своей существенности, важности и прогрессивности в целом еще не изменили природу крестьянского производства.
Иначе обстояло дело в районах Черноземья. К сожалению, здесь почти отсутствует материал по денежным эквивалентам затрат труда на десятину пашни в двух полях. Но можно прибегнуть к обычной экстраполяции. Если по Вологодско-Ярославскому региону затраты труда на десятину достигали примерно 71 человеко-дня, а денежный эквивалент был равен 7 руб. 60 коп., то в черноземных районах затраты на десятину в двух полях были равны примерно 42 человеко-дням. Отсюда получаем денежный эквивалент (при сохранении пропорциональности отношений) 4 руб. 50 коп. Оценка в деньгах всей суммы работ на десятине конопляника в Калужской провинции (а это очень высокая степень интенсификации труда земледельца) для 70-х гг. была равна 5 руб. Если она будет снижена к началу 60-х гг. XVIII в. до 4 руб., то степень совпадения нашей экстраполяции очень высока (при условии большой приближенности всех расчетов). Взяв урожайность ржи сам-7, а овса сам-5, получим, опираясь на цены ржи за четверть 60 коп., а овса — 40 коп., доход примерно в 5 руб. 20 коп. (с надбавкой — до 6 руб.). Даже столь грубый расчет свидетельствует о том, что здесь традиционные критерии натурального хозяйства сильно потеснены, а новые играют весьма существенную и важную роль, так как затраты труда в расчете на десятину не только балансируются с рыночными ценами, возможны довольно длительные периоды, когда цены на основные культуры выше денежного эквивалента трудовых затрат. В историко-культурном плане это чрезвычайно важно, ибо позволяет делать обобщенный вывод о том, что агрикультура и агротехника данных регионов уже в большей мере подчиняются рычагам стоимостного механизма товарного производства. На первый план здесь выходят новые критерии материальной культуры, которые мы обобщенно квалифицируем как уровень культуры (в данном случае, уровень экономической рентабельности).
1Описание Вологодского наместничества, ч. VII, с. 98; Олишев А. Указ. соч., с. 105, 106, 111; Труды ВЭО; 1773, ч. XXIII, с. 246; 1766, ч. II, с. 134; ЦГВИА, ф. ВУА, oп. III, д. 19 002, л. 6.
2Труды ВЭО, 1766, ч. II, с. 100—109, 134; 1796, ч. II, с. 121.
3Труды ВЭО, 1766, ч. II, с. 141.
4Труды ВЭО, 1768, ч. X, с. 79—89; 1774, ч. XXVI, с. 5—9; 1769, ч. XII, с. 98;
ЦГВИА, ф. ВУА, oп. Ill, д. 19 178, л. 3—4 об., л. 69; д. 19 176, л. 9 об.; д. 18 860, л. 57, 146 об.; Баранов М. А. Указ. соч., с. 94.
5Генеральное соображение по Тверской губернии.., с. 156; Труды ВЭО, 1767, ч. VII, с. 116—118.
6Труды ВЭО, 1768, ч. X, с. 70, 79—82; 1773, ч. XXIII, с. 246, ч. XXV, с. 34; Генеральное соображение по Тверской губернии.., с. 141, 12—13, 93, 156, 83.
7Сб. статистических сведений о России, 1858, кн. III, с. 118.
8Труды ВЭО, 1767, ч. VII, с. 84; 1766, ч. II, с. 134, 153; 1774, ч. XXVI, с. 24—25.
9Топографическое описание Владимирской губернии.., с. 26, 83, 37, 43, 94, 106, 65, 58, 71, 50, 101, 88; ЦГВИА, ф. ВУА, oп. III, д. 18 860, л. 146 об.
10Труды ВЭО, 1766, ч. II, с. 106—111, 159, 160; 1769, ч. XI, с. 96; 1768, ч. VIII, с. 162—164; 1767, ч. VII, с. 116—118.
11Труды ВЭО, 1795, с. 171; 1768, ч. VIII, с. 139, 141.
12Описание Тамбовского наместничества, с. 396—457; ЦГВИА, ф. ВУА, oп. III, д. 18 800; ч. III, л. 80 об.; ч. IV, л. 116; ч. V, л. 3, 164; ГБЛ, ф. 344. Собр. Шибанова, № 328, Топографическое описание Курской губ., 1785, с. 57, 44; Труды ВЭО, 1767, ч. VII, с. 50—51, 116—119; 1769, ч. XI, с. 94—95; 1766, ч. II, с. 136; 1774, ч. XXVI, с. 5—9.
13Индова Е. И. Урожаи в Центральной России за 150 лет (вторая половина XVII—XVIII в.). — Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы, 1965 г. М., 1970, с. 146—150.
14Рубинштейн Н. Л. Сельское хозяйство России во второй половине XVIII в. Историко-экономический очерк. М., 1957. Автором опубликованы ведомости губернаторов о посеве и урожае за 70-е, 90-е гг. XVIII в. по 39 губерниям. Нами использованы данные по 17 губерниям. Пересчет урожая в «самах» наш (см. табл. 6 и 7).
15Милов Л. В. О производительности труда в земледелии России в середине XVIII в. (по материалам монастырской барщины). —Исторические записки т. 85, 1970.
16Там же, с. 219—220.
<< Назад Вперёд>>
