Всеволод Руднев. Бой «Варяга» у Чемульпо
1) в сборе сведений о действии японцев в Корее;
2) усилить представительство России в Корее;
3) выяснить некоторые вопросы совместно с нашим посланником в Сеуле.
Выйдя из Порт-Артура по предписанию начальника эскадры Тихого океана вице-адмирала Старка, крейсер, пользуясь удобным случаем, произвел стрельбу из орудий по
плавучим щитам и 17-го числа прибыл к месту назначения.
На рейде в это время находились:
1) мореходная канонерская лодка «Гиляк», командир капитан 2 ранга Алексеев;
2) английский крейсер 2 класса «Сириус», капитан 1 ранга С. Мур;
3) японский крейсер 3 класса «Чайода», капитан 1 ранга К. Мураками;
4) североамериканская лодка «Виксбург», капитан 2 ранга К. Маршал.
С момента прихода до 23 декабря крейсером было собрано много сведений, которые, к сожалению, не могут быть помещены здесь, так как копии погибли вместе с крейсером.
24 декабря «Варяг», совершив тяжелый переход в мороз и вьюгу, при сильном северо-западном ветре, вернулся в Порт-Артур, где в это время заканчивалась боевая готовность эскадры.
26-го числа с судов эскадры свезли на берег мебель, парусину и другие предметы, легко подвергающиеся действию огня.
27-го крейсер получил приказание экстренно принять полный запас топлива, провизии и материалов, чтобы 28-го вторично уйти в Чемульпо, руководствуясь следующим предписанием начальника эскадры:
«Предписываю вверенному вам крейсеру 28-го сего декабря в полдень сняться с якоря и с 12-узловой скоростью следовать в Чемульпо, где принять обязанности старшего станционера[Командир отряда русских кораблеи, стоящих на якорной стоянке в Чемульпо; старший морской начальник на стоянке (станции).] . Имея в виду настоящее положение дел, предлагаю вам, как во время следования, так и во время якорной стоянки, соблюдать во всех отношениях крайнюю осторожность, в особенности усилить бдительность в ночное время. Как старший станционер, вверенный вам крейсер, с приходом в Чемульпо, поступает в распоряжение посланника нашего в Корее, причем вам надлежит организовать постоянное сношение с миссией, чтобы, в случае замешательств или особых событий в Сеуле, быть в состоянии оказать должное и своевременное содействие к ее безопасности, для чего иметь наготове десант, который, однако, выслать лишь по особому требованию посланника, переданному не иначе как письменно или по телеграфу. По приходе вашем в Чемульпо предложить крейсеру 2 ранга «Боярин» принять из Сеула почту и с оставшейся на нем частью десанта вернуться в Порт-Артур; в случае десант, доставленный крейсером «Боярин», свезен весь, крейсер вернется без него, как одинаково он должен вернуться с полным десантом, если таковой не свезен вовсе.
Находящийся в Сеуле десант должен быть подготовлен ко всяким случайностям, и потому обратить на это внимание начальника десанта лейтенанта Климова, окажите ему
должное содействие по заблаговременному снабжению десанта не только веем необходимым, но и по заготовлению некоторого запаса по всем частям, который мог бы обеспечить существование десанта и в то время, когда, быть может, он будет лишен возможности довольствоваться обыкновенным путем. Для этого необходимо, чтобы десант был снабжен провиантом и деньгами с вверенного вам крейсера.
Обращаю внимание на то, что до изменения положения дел, при всех ваших действиях, вам следует иметь в виду существование пока еще нормальных отношений с Японией,
а потому не должно проявлять каких-либо неприязненных отношений, а держаться в сношениях вполне корректно и принимать должные меры, чтобы не возбуждать подозрений какими-либо мероприятиями.
О важнейших переменах в политическом положении, если таковые последуют, вы получите ИЛЕ от посланника, или из Артура извещение и соответствующие приказания.
Вице-адмирал Старк».
Перед выходом из Артура были получены дополнительные инструкции:
1) кроме исполнения обязанностей старшего станционера, состоя в распоряжении посланника, заведовать десантом и охраной миссии;
2) не препятствовать высадке японских войск, если бы таковая совершилась до объявления войны;
3) поддерживать хорошие отношения с иностранцами;
4) ни в каком случае не уходить из Чемульпо без приказания, которое будет передано тем или другим способом;
5) крейсер посылается в распоряжение посланника, чтобы он имел возможность немедленно и скоро передать в Порт-Артур донесение, если бы действительно началось занятие Кореи японцами.
29 декабря «Варяг» отдал якорь на рейде Чемульпо среди стоявших там судов:
1) крейсер 2 ранга «Боярин» (капитал 2 ранга Сарычев);
2) мореходная канонерская лодка «Гиляк» (капитан 2 ранга Алексеев);
3) английский крейсер 1 класса «Кресси»;
4) английский крейсер 2 класса «Тальбот» (капитан 1 ранга Бэйли) ;
5) итальянский крейсер 1 класса «Эльба» (капитав 1 ранга Бореа);
6) японский крейсер 3 класса «Чайода» (капитан 1 ранга Мураками);
7) североамериканская лодка «Виксбург» (капитан 2 ранга Маршал).
Прибывшие командиры русских судов доложили о кажущемся спокойствии на берегу, об отправке десанта (команды эскадренного броненосца «Севастополь»), прибывшего на крейсере «Боярин» взамен такового же с лодки «Гиляк», и о посылке провизии для десанта при миссии.
В тот же день командир «Варяга» имел совещание с посланником в Сеуле относительно десанта, а именно об оставлении его в числе 56 человек при начальнике лейтенанте
Климове; также были решены вопросы о дальнейших действиях и об отправке на другой день крейсера «Боярин» в Порт-Артур.
Описание действий японцев в Корее с половины декабря 1903 года до 25 января 1904 года будет помещено впоследствии, в настоящее время упомянем только о движении
военных судов.
1 января ушла в Порт-Артур морская канонерская лодка «Гиляк», а 5-го пришла морская канонерская лодка «Кореец» (капитан 2 ранга Беляев); из иностранных: пришел
на станцию французский крейсер 2 класса «Паскаль» (капитан 2 ранга Виктор Сенес) и на несколько дней германский крейсер 1 класса «Ханза» (капитан 1 ранга Шредер)
под брейд-вымпелом коммодора Хольцендорфа, также и французский крейсер 1 класса «Адмирал Гейдон» (капитан 1 ранга Гондо).
25 января наш посланник действительный статский советник Павлов, вследствие неполучения в течение двух недель никаких известий по телеграфу, обратился к командиру «Варяга» с приказанием послать лодку «Кореец» в Порт-Артур с бумагами с тем, чтобы она ушла 26-го числа в 3 1/2 часа дня. Достижение цели «Корейцем» было сомнительно, и действительно, как увидим ниже, лодка не могла выполнить данного ей поручения. Уверенность в неизбежности военных действий все увеличивалась, и общее мнение говорило, что сами японцы не объявят войны, но сделают все, чтобы вызвать на это Россию; например, сделают внезапную атаку миноносцами в Порт-Артуре и нападут на одного из станционеров. То и другое осуществилось на деле. Японцы подкрались в Порт-Артуре с миноносцами, нанесли вред судам, а «Варяг» и «Кореец» пытались захватить или истребить в ловушке своею сильною эскадрою. Оба маневра входили в план их действий и задуманы были раньше; будучи уверены в полном успехе, они решили потопление судов в Порт-Артуре и взятие «Варяга» поднести императору в виде сюрприза ко дню восшествия на престол. Несмотря на такую самоуверенность, планам их суждено было расстроиться: в Порт-Артуре суда не утонули, а «Варяг», геройски отстояв честь российского флага, не прибавил ни одного листка в победный венок, который они собирались плести.
По получении известий о неудачах и понесенных потерях японцы отменили предполагавшиеся празднования первой победы.
26 января на пароходе «Сунгари» прибыл из Шанхая американский военный агент, который сообщил о начале военных действий на следующий день.
Извещение о сем было передано командиру «Варяга»
письмом от командира «Корейца» 27 января 1904 года:
«На «Сунгари» приехал американский военный агент, по словам которого война должна быть объявлена сегодня.
Подписал капитан 2 ранга Беляев».
Лодка «Кореец», выйдя в назначенное время, встретила у острова Иодольми (при выходе с рейда) японскую эскадру, часть коей, в числе 3 крейсеров и 3 транспортов, вошла на рейд, а четыре миноносца, маневрируя около лодки, выпустили три мины, не причинившие лодке никакого вреда.
Кроме нападения миноносцев большой крейсер повернул на пересечку пути лодки; «Кореец» не открывал огня; сделав, по недоразумению, два выстрела, вернулся на рейд и
стал по сигналу с крейсера «Варяг» за его кормой.
Остальная часть японской эскадры ушла в шхеры, не входя на рейд, и потому численность ее судов для нас осталась неизвестной.
Об этом событии командиром «Варяга» было немедленно донесено рапортом посланнику и сообщено консулу для уведомления посланника, кроме того, телеграфом. Командир «Корейца» донес рапортом:
«Командиру крейсера 1 ранга «Варяг».
Приняв секретные пакеты от нашего посланника в Сеуле и получив сигналом разрешение Вашего Высокоблагородия, 26 января снялся с якоря в 3 часа 40 минут дня и
пошел по назначению в Порт-Артур. Через 15 минут после съемки с якоря... увидел по носу японскую эскадру, о чем тотчас же сделал вам соответствующий сигнал. Японская
эскадра шла в двухкильватерной колонне, причем правую составляли крейсера, левую — четыре миноносца.
Приближаясь к японской эскадре, ни вправо, ни влево оставить ее не мог, так как колонна миноносцев внезапно уклонилась влево, а колонна крейсеров — несколько вправо, заставив меня подобным маневром войти между колоннами японской эскадры.
В это время было мною замечено, что на японских крейсерах пушки бортовые были без чехлов и поставлены по траверзу, прислуга стояла по орудиям, на миноносцах же
минные аппараты были в чехлах.
Как только крейсер, второй мателот правой колонны, прошел траверз моей лодки, броненосный крейсер концевой правой колонны японской эскадры тотчас же вышел из
строя, встав бортом перпендикулярно курсу лодки, а четыре миноносца повернули за нами и атаковали лодку с обоих бортов; на аппаратах миноносцев чехлы уже были сняты. Предполагая, что все вышеозначенные маневры вытекали исключительно из желания японского адмирала не пустить вверенную мне лодку в море, с одной стороны, а также находясь "в полном неведении о разрыве отношении Японии с нашим правительством, с другой стороны, я повернул обратно на рейд, но на циркуляции лодки одним из 4 миноносцев, продолжавших атаку, была выпущена первая мина, прошедшая за кормой на расстоянии 4 саженей. Сейчас же пробил боевую тревогу — это произошло в 4 часа 35 минут дня; через 2 минуты батарея была готова, но в это время была выпущена вторая мина с того же миноносца, прошедшая так же, как и первая, а за ней и третья с другого миноносца. Третья мина была пущена перпендикулярно к правому борту и шла на правый трап, но, не дойдя до борта 2—3 саженей, пошла ко дну.
Атака миноносцев производилась с расстояния 1—2 кабельтов.
После выпущенной с миноносца второй мины сделал сигнал «Открыть огонь» и потому же дал «Перестать стрелять», так как лодка входила на нейтральный рейд Чемульпо. Нечаянно, после сигнала «Перестать стрелять», было сделано два выстрела из 37-миллиметровой револьверной пушки.
В 4 часа 55 минут отдали правый якорь и стали за кормой крейсера 1 ранга «Варяг». Спустя 1/4 часа стали на якорь и японские миноносцы, причем два из них заняли место к востоку от лодки в расстоянии 2—2 1/2 кабельтов. Немедленно приготовился к отражению минной атаки и провел в ожидании ее всю ночь с 26 по 27 января.
Донося о вышеизложенном, прошу обратить внимание Вашего Высокоблагородия на спокойствие и выдержанность всего личного состава лодки, бывшего при атаке миноносцев.
Подписал капитан 2 ранга Беляев».
Надо прибавить, что до посылки лодки «Кореец» в Порт-Артур командир «Варяга» предлагал посланнику идти самому на крейсер под своим флагом, и посланник не
нашел возможным оставить миссию и русских подданных не получив на то приказания от своего министерства хотя телеграф уже давно не действовал.
Крейсера на рейде расположились у своих транспортов а миноносцы - против наших судов. Транспорты немедленно начали выгрузку вещей и людей; один транспорт с полной водой ночью вошел в гавань, которая освещалась кострами на берегу.
Сделав распоряжение о приготовлении к отражению минной атаки, командир «Варяга» поехал к английскому командиру для выяснения дальнейших действий, причин
минной атаки, а также мер безопасной стоянки на рейде причем предложил ему, как старшему, съездить на старшее японское судно, чтобы заставить командира его поручиться за свои суда в смысле непринятия каких-либо враждебных действии на рейде.
Командир крейсера «Тальбот» немедленно уехал и по возвращении на «Варяг» передал свой разговор с японским командиром:
«Я приехал, как старший из командиров судов наций стоящих на рейде, к вам, как старшему командиру японских судов, предупредить:
1) Мы стоим на рейде нации, объявившей нейтралитет следовательно, рейд безусловно нейтральный и никто не имеет права ни стрелять, ни пускать мины в кого бы то ни было; Я вам объявляю, что в то судно, которое это сделает какой бы то ни было нации, я первый начну стрелять и совершенно готов открыть огонь каждую минуту.
2) Вы должны сделать распоряжение по своему отряду и сделать сказанное известным.
Японцы согласились, но спросили: «А вдруг русские начнут стрелять?» Английский командир повторил о своем обязательстве взять на себя ответственность за суда интернациональной эскадры.
3) Вы должны сделать распоряжение, чтобы шлюпки всех наций имели свободный путь к берегу, не должно быть никаких препятствий к высадке и стоянке.
4) Вы можете свободно высаживать войска, никто вам не помешает, так как это дело ваше и до нас не касается.
5) В случае недоразумений с какой-либо нацией я приглашу командира той нации и сам буду разбирать дело.
6) По поводу стрельбы минами в «Кореец» японский командир ответил, что ничего не знает, это недоразумение, и, вероятно, ничего даже не было».
Ночь прошла спокойно, хотя на всех судах люди спали у орудий и никто не раздевался.
27 января в 7 часов 30 минут командиры четырех иностранных судов получили извещение с указанием времени сдачи этого извещения от японского адмирала о начале
враждебных действий между Россией и Японией и что адмирал предложил русским судам уйти с рейда до 12 часов дня, в противном случае они будут атакованы эскадрой на рейде после 4 часов дня, причем предложено иностранным судам уйти с рейда на это время для их безопасности.
Текст извещения следующий:
«Императорское японское судно «Нанива». Рейд Чемульпо, 8 февраля 1904 года.
Сэр.
Имею честь известить вас, что враждебные действия начались между Японскои империей и Российской империей.
В настоящее время я должен атаковать русское военное судно, стоящее теперь на рейде Чемульпо со всеми силами, состоящими под моей командой, в случае отказа начальника русского отряда на мое предложение оставить порт Чемульпо до полудня 9 февраля 1904 года, и почтительно прошу, во избежание опасности, могущей быть для судна, состоящего под вашей командой, оставить театр военных действий.
Предполагаемая атака не будет иметь места ранее 4 часов дня 9 февраля 1904 года, чтобы дать время вам исполнить мою просьбу. Если имеется в настоящее время в Чемульпо транспорт или коммерческое судно вашей нации, я прошу вас сообщить ему это извещение.
Имею честь быть вашим покорным слугою — Уриу.
Контр-адмирал — командующий эскадрой императорского японского флота.
Старшему из французских офицеров.
Примечание. Это извещение должно быть доставлено
вам до или в 7 часов утра 9 февраля 1904 года».
Копия письма была лично привезена на «Варяг» командиром французского крейсера «Паскаль» и вслед затем подтверждена приехавшим итальянским командиром. Все
три командира поехали к 9 часам утра на английский крейсер для совещания, где в 9 часов 30 минут командир «Варяга» получил письмо от японского адмирала через русское консульство при письме консула:
«Императорский вице-консул в Чемульпо командиру
крейсера «Варяг».
По просьбе японского консула в Чемульпо препровождаю вашему высокоблагородию письмо японского адмирала
Уриу.
№ 23, 27 января 1904 года вице-консул Поляновский.
Письмо адмирала:
«Императорское японское судно «Нанива». Рейд Чемульпо, 8 февраля 1904 года[В тексте ошибочно указан 1905 г.; эта ошибка повторяется еще в нескольких местах.] .
Сэр.
Ввиду начала враждебных действий между правительством России и Японии почтительно прошу вас оставить порт Чемульпо с судами, состоящими под вашей командой, до полдня девятого февраля 1904 года; в противном случае я принужден буду атаковать вас в порту.
Имею честь быть вашим покорным слугою — С. Уриу.
Контр-адмирал — командующий эскадрой императорского японского флота.
Командующему отрядом русских судов».
В заседании командиров были разобраны различные комбинации действий, и затем в секретном от командира «Варяга» совещании иностранные командиры решили: если
русские суда останутся на рейде, то они уйдут в 2 часа дня. На запрос командиров о мнении командира «Варяга» последний ответил, что сделает попытку прорваться и примет бой с эскадрой, как бы она велика ни была, но сдаваться никогда не будет, а также никогда не будет сражаться на нейтральном рейде.
После сего командиры составили и послали японскому адмиралу следующий протест:
«Рейд Чемульпо, 9 февраля 1904 года.
Сэр.
Мы, нижеподписавшиеся, командующие тремя нейтральными военными судами Англии, Франции и Италии, узнав из полученного от вас письма от 8 февраля о предполагаемой вами атаке русских военных судов стоящих на рейде Чемульпо, в 4 часа дня, имеем честь обрить ваше внимание на следующее обстоятельство. Мы утверждаем что на основании существующих международных законов порт Чемульпо объявлен нейтральным и потому ни одна нация не может атаковать суда другой нации, стоящие в порту; нация, которая нарушит этот закон, является вполне ответственной.
Настоящим письмом мы энергично протестуем против нарушения вами нейтралитета и будем рады слышать ваше мнение по этому вопросу.
Подписали: Левис Бэйли, командир крейсера «Тальбот»,
Бореа, командир крейсера «Эльба», Сенес, командир крейсера «Паскаль».
На этот протест ответ от японского адмирала Уриу был получен после боя в следующих словах:
«Ввиду решения, принятого храбрым русским командиром, всякие переговоры излишни».
Вернувшись на крейсер, командир "Варяга" собрал офицеров, объявил им о начале военных действий и дал соответствующие инструкции. Офицеры единогласно приняли решение в случае неудачи взорваться и ни в каком случае не сдаваться в руки неприятеля.
Производство взрыва было поручено ревизору крейсера мичману Черниловскому-Сокол. По окончании обеда команды ее вызвали наверх, и командир обратился к ней приблизительно с такими словами: "Сегодня получил письмо японского адмирала о начале военных действий с предложением оставить рейд до полдня. Безусловно мы идем на прорыв и вступим в бой с эскадрой, как бы она сильна ни была. Никаких вопросов о сдаче не может быть - мы не сдадим крейсера, ни самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови. Исполняйте ваши обязанности точно, спокойно, не торопясь, особенно комендоры, помня, что каждый снаряд должен нанести вред неприятелю. В случае пожара тушить его без огласки, давая мне знать..."
Взрыв энтузиазма был поразительный, отрадно было видеть проявление такой горячей любви к своему... отечеству и выражение готовности сражаться до последней капли крови.
В 11 часов 20 минут утра крейсер снялся с якоря и, имея в кильватере лодку "Кореец", пошел к выходу с рейда, причем музыка при проходе мимо военных судов играла национальные гимны. На иностранных судах были команды во фронте с офицерами и вызваны караулы, отдававшие честь при проходе "Варяга"; итальянцы сыграли русский гимн.
Впоследствии иностранцы говорили о величии этой минуты; по их словам, они переживали трудный момент, провожая людей, идущих на верную смерть. По мнению иностранцев, принять вызов на бой с эскадрой во много раз сильнейшей - это подвиг, на который не всякий решится, и "Варяг" был ими обречен на гибель при всех комбинациях, особенно же при совместном действии с лодкой "Кореец", малый ход коей стеснял "Варяга", а пушки старой системы не достигали цели.
Японская эскадра под командой контр-адмирала Уриу в составе шести крейсеров: "Азама", "Нанива", "Такачиха". "Чайода", "Акаши", "Ниитока" - и восьми миноносцев расположилась... от острова Ричик северному проходу, прикрывая оба выхода в море. Миноносцы держались около своих судов.
Сведения о числе и названии судов были получены с английского крейсера после боя. Японский адмирал предложил сигналом сдаться, но командир "Варяга" не счел нужным отвечать, и тогда, в 11 часов 45 минут, с крейсера "Азама" грянул первый выстрел из 8-дюймового орудия, вслед за которым вся японская эскадра открыла огонь. Крейсер "Варяг" в свою очередь по выхода с нейтрального рейда, произведя пристрелку, открыл огонь на расстоянии 45 кабельтов.
Один из первых японских снарядов попал в крейсер, разрушил верхний мостик, произведя пожар в штурманской рубке, перебил фок-ванты, причем был убит младший штурманский офицер мичман граф Алексей Нирод, определявший расстояние дальномером, и все дальномерщики станции № 1 убиты или ранены (по окончании боя нашли руку графа Нирода с дальномером, ребро и внутренности упали на орудие № 2). Смерть молодого офицера произвела удручающее на всех впечатление; чудный человек, отличный человек, подававший большие надежды в будущем, был особо ценим командиром, и потеря графа Алексея Михайловича была для него истинным горем. После этого выстрела снаряды начали попадать в крейсер чаще, а падавшие около, разрываясь при ударе о воду, осыпали осколками и разрушали надстройки и шлюпки.
Последующими выстрелами было подбито 6-дюймовое орудие, вся прислуга орудия и подачи убита или ранена; одновременно ранен плутонговый командир мичман Губонин, отказавшийся идти на перевязку и продолжавший командовать плутонгом, пока, обессилев, не упал (рана оказалась серьезной - разбита чашка ноги).
Непрерывно следовавшими снарядами был произведен пожар на шканцах, потушенный стараниями ревизора мичмана Черниловского-Сокол, у которого осколки снарядов изорвали бывшее на нем платье. Пожар был серьезен, так как горели патроны с бездымным порохом, палуба и вельбот №1 (деревянный). Возгорание произошло от снаряда, разорвавшегося на палубе, при этом подбиты: 6-дюймовые орудия №№ 8,9; 75миллиметровые №№ 21,22; 47-миллиметровые №№ 27, 28. Другими снарядами почти снесен боевой грот-марс, уничтожена дальномерная станция №2, подбиты орудия № 31 и 32, а также произведен пожар в рундуках броневой палубы, вскоре потушенный; кроме того, подбиты 6-дюймовые орудия №№ 4, 5; 75-миллиметровые №№ 17, 19, 20. При переходе траверза острова Иодольми снаряд перебил трубку, в которой проходили все рулевые приводы; одновременно с этим осколками другого снаряда, разорвавшегося у фок-мачты, влетевшего в проход боевой рубки, был контужен и ранен в голову командир крейсера, убиты наповал стоявшие рядом с ним по обеим сторонам штабгорнист и барабанщик, ранен в спину тут же стоявший рулевой старшина Снигирев (не заявил о ране до конца боя, оставаясь при исполнении своей обязанности, рана оказалась впоследствии средней тяжести). Одновременно ранен в обе руки ординарец командира квартирмейстер Чибисов (завязал раны платком, чтобы остановить льющуюся кровь, и отказался идти на перевязку, говоря, что, пока жив, не покинет ни на минуту своего командира). Этим же снарядом выведены две пушки (около боевой рубки) и кроме вышеупомянутых убиты четыре человека и один ранен из прислуги этих пушек. Управление крейсером было немедленно переведено на ручной штурвал в румпельное отделение, но при громе выстрелов приказания в румпельное отделение и ответы обратно были почти неслышны - пришлось управляться машинами. Это управление было крайне затруднительно, так как крейсер плохо слушался, будучи на сильном течении; необходимо добавить, что в недалеком расстоянии с обеих сторон были камни и отмели. В 15 часов 25 минут сдвинулся с места котел №21, давший течь, в 12 часов 25 минут показалась течь в угольной яме №10 от пробоины, в 12 часов 30 минут то же - в №12.
В 12 часов 45 минут, желая выйти на время из сферы огня, чтобы по возможности исправить рулевой привод и потушить возникшие в разных местах пожары, стали разворачиваться машинами и, так как крейсер плохо слушался и ввиду близости острова Иодольми, дали задний ход (крейсер поставило в невыгодное положение относительно острова в то время, когда был перебит рулевой привод при положенном "лево руля"). Расстояние до неприятеля уменьшилось, огонь его усилился, и попадание увеличилось.
Приблизительно в это время снаряд большого калибра пробил левый борт под водой, в огромное отверстие хлынула вода, и третья кочегарка стала быстро наполняться водой, уровень которой подходил к топкам (вода вливалась в кочегарку через открытые двери угольной ямы, из которой брали уголь). Кочегарные квартирмейстеры Жигарев и Журавлев задраили угольную яму, чем прекратили доступ воды в кочегарку; работу эту они выполнили с замечательной самоотверженностью и хладнокровием. Старший офицер капитан 2 ранга Степанов со старшим боцманом Харьковским под градом осколков снарядов подвели пластырь. Хотя вода все время выкачивалась и уровень стал понижаться, тем не менее крейсер продолжал крениться на левый борт.
Снарядом, прошедшим через офицерские каюты и разрушившим их, была пробита палуба и зажжена мука в провизионном отделении. Пожар удалось приостановить с большим трудом мичману Чернидовскому-Сокол со старшим боцманом Харьковским. Вслед за тем перебиты коечные сетки на шкафуте над лазаретом, причем осколки попали в лазарет, а койки в сетках загорелись, пожар быстро потушили.
Значительные повреждения, полученные крейсером, лишили его возможности идти далее и заставили выйти из сферы огня на более продолжительное время, почему и пошли на рейд, продолжая стрелять оставшимися орудиями кормы. Командир крейсера пошел на рейд в надежде исправить повреждения насколько возможно, чтобы вновь вступить в бой.
Когда крейсер приближался к якорному месту, японцы прекратили огонь ввиду опасности для иностранных судов и преследовавшие крейсера вернулись к эскадре за острой вом Иодольми. Расстояние настолько увеличилось, что продолжать огонь было бесполезно, почему его прекратили в 12 часов 45 минут.
Во втором часу, став на якорь на прежнем месте, приступили к осмотру и исправлению повреждений, подвели второй пластырь и развели оставшуюся команду по орудиям в ожидании возможного нападения неприятельской эскадры в 4 часа на рейде. По осмотре крейсера кроме перечисленных выше повреждений оказались еще следующие:
1) все 47-миллиметровые орудия негодны к стрельбе;
2) еще 5 орудий 6-дюймового калибра получили различные серьезные повреждения,
3) семь 75-миллиметровых совершенно повреждены в накатниках, компрессорах и других местах;
4) разрушено верхнее колено третьей дымовой трубы;
5) обращены в решето все вентиляторы и шлюпки;
6) верхняя палуба пробита во многих местах;
7) разрушено командирское помещение; .
8) поврежден фор-марс;
9) найдено еще четыре пробоины, а также много других повреждений.
Машина сохранилась благодаря броневым крышкам, также и шахты подачи, хотя прислуга, стоявшая около них, почти вся пострадала.
Электричество действовало все время без отказа. В течение часового боя выпущено 1105 снарядов, коими нанесено японской эскадра достаточно повреждений: та крейсере "Азама" разрушен мостик и произведен на нем пожар, причем "Азама" временно прекратил огонь.
Кормовая башня его, по-видимому, была повреждена, так как прекратила стрельбу до конца боя. Во время взрыва мостика убит командир крейсера.
Впоследствии выяснилось: утонул миноносец и один из крейсеров получил столь серьезные повреждения, что затонул на пути в Сасебо, имея раненых с эскадры, взятых после боя для доставки в госпиталь. Крейсер "Чайода" чинился в доке, так же как и крейсер "Азама". После боя японцы свезли в бухту 30 убитых.
Эти сведения получены от наблюдавших итальянских офицеров, английского офицера, возившего протест японскому адмиралу, в Шанхае из японских и английских источников, также через посредство нашей миссии в Сеуле и официального донесения нашего посланника в Корее.
С момента выхода с рейда мореходная канонерская лодка "Кореец" держалась соединенно, но ее выстрелы вначале не могли быть действительны, вследствие недолета снарядов, и потому стрельба была прекращена до сближения с эскадрой. "Кореец" не получил никаких повреждении и не имел никакой потери в людях - ясно, что все внимание японцев было обращено на "Варяг", по уничтожении коего предполагали быстро покончить с лодкой. Но окончании боя "Кореец" возвратился на рейд одновременно с "Варягом".
Иностранные суда, несмотря на готовность к уходу с рейда, прислали немедленно шлюпки с врачами и санитарами для перевозки раненых. Шлюпки имели на носовых флагштоках флаг Красного Креста.
Действие японских снарядов кроме большого разрушения судна производит значительный урон в личном составе; от дробления снарядов на мелкие куски получались ужасные раны. Некоторые люди были покрыты сплошь впившимися в них мелкими кусками.
По произведенной проверке людей оказалось: убитыми - мичман граф Нирод и нижних чинов - 31; раненых - 6 офицеров, контужен и ранен в голову командир крейсера капитан 4 ранга Руднв, контужен старший офицер капитан 2 ранга Степанов, тяжело ранен в ногу мичман Губонин, ранены легко - мичманы Лобода, Балк и Шиллинг. Раненые офицеры отказались от перевязки, оставаясь все время на своих местах, они согласились сделать перевязку только по окончании перевязки нижним чинам, и то уже будучи на иностранных судах. Нижних чинов ранено серьезно 85, легко более 100 человек.
Непригодность артиллерии к дальнейшему действию, постепенное наполнение судна через подводные пробоины, порча рулевых приводов и большая убыль личного состава убедили в полной невозможности вновь вступить в бой, и не желая дать неприятелю возможности одержать победу над полуразрушенным крейсером, на совещании всех офицеров было решено уничтожить крейсер. Об этом командир "Варяга" поехал сообщить командиру крейсера "Тальбот", который принял согласие на принятие части команды.
Немедленно приступили к перевозке раненых на присланных с иностранных судов шлюпках за непригодностью своих.
Командир французского крейсера "Паскаль", капитан 2 ранга Сенес, прибыв на "Варяг", лично содействовал перевозке раненых и команды, перевозка коих, а главное, переноска их на шлюпках с лежащего на боку крейсера заняли много времени, и только к 4 часам могли перевезти и остальную команду.
Когда команда покинула крейсер, старший и трюмный механики с хозяевами отсеков открыли кингстоны и клапаны и затем отвалили с крейсера. Пришлось остановиться на потоплении вследствие представления иностранных командиров не взрывать судна, чтобы не подвергнуть опасности на узком рейде их корабли, а также и потому, что крейсер погружался все более и более в воду.
С последней партией команды был отправлен часовой у флага боцманмат Петр Оленин, который оставался на посту с начала боя - на нем осколками было разорвано платье, разбит приклад у ружья, разорван сапог с легкой раной ноги.
Командир со старшим боцманом, удостоверившись еще раз в отсутствии людей на судне, последним покинул крейсер в 3 часа 55 минут, сев на французский катер, который ожидал его у борта, вместе с командиром крейсера "Паскаль". "Варяг", постепенно наполнясь водою, продолжая крениться на левый борт и гореть во многих местах, в 6 часов 10 минут погрузился в воду на глубину десяти сажен во время отлива[Во время прилива глубина доходит до 15 сажен]. После 4 часов сообщения с крейсером не было вследствие настояния командиров иностранных судов, ожидавших входа японской эскадры на рейд. Командир морской канонерской лодки "Кореец", получив извещение от командира "Варяга" о принятом решении ввиду безысходного положения, по общему согласию офицеров, взорвал лодку.
Капитан парохода "Сунгари", по соглашению с агентом пароходства, сжег свой пароход. Свезенная команда распределилась: На французский крейсер "Паскаль" - часть команды "Варяга"; вся команда "Корейца"; впоследствии прибывшие обе миссии и охрана, состоявшая из части команды броненосца "Севастополь", фельдшера, 11 казаков и 2 стрелков. На английский крейсер "Тальбот" - часть команды "Варяга"; команда парохода "Сунгари". На итальянский крейсер "Эльба" - часть команды "Варяга". Американский авизо "Виксбург" отказался принять людей для спасения от потопления за неимением разрешения от своего министерства, также он отказался подписать протест иностранных командиров. Впоследствии командиры иностранных судов получили от своих посланников одобрение и благодарность за их действия.
Ввиду того что перевозка раненых заняла очень много времени при участии всего личного состава, с перевозкой остальной команды пришлось спешить, вследствие требования командиров окончить погрузку до 4 часов дня. Были взяты судовые документы и командой - малые чемоданы. Офицеры же, занятые перевозкой раненых и исполнением своих обязанностей, не успели захватить вещей - как командир, так и офицеры потеряли решительно все свое имущество, бывшее на крейсере.
С полным убеждением можно сказать, что "Варяг" благодаря удивительной стойкости, беззаветной храбрости и безупречному исполнению долга офицерами и командой с достоинством поддержал честь русского флага, исчеопал все средства к прорыву, не дал возможности одержать победу неприятелю, нанеся ему много убытков и вреда, и спае оставшихся людей, не сдав ни судна, ни команды.
3 февраля крейсер "Паскаль" ушел из Чемульпо для доставки команды в "Сайгон", откуда она возвратилась в Россию...
СОСТАВ ОФИЦЕРОВ КРЕЙСЕРА "ВАРЯГ" ПО БОЕВОМУ РАСПИСАНИЮ
Командир крейсера, капитан 1 ранга Всеволод Руднев.
Старший офицер, капитан 2 ранга Вениамин Степанов.
Старший минный офицер, лейтенант Роберт Берлинг.
Старший артиллерийский офицер, лейтенант Сергей Зарубаев.
Старший штурманский офицер, лейтенант Евгений Беренс
Батарейный командир, мичман Александр Шиллинг.
Плутонговые командиры, мичманы: Александр Лобода, Василий Балк, Петр Губонин, Дмитрий Эйлер.
Ревизор, мичман Николай Черниловский-Сокол.
Старший судовой механик, помощник старшего инженера-механика Николай Лейков.
Трюмный механик, помощник старшего инженера-механика Яков Солдатов.
Младшие механики: Николай Зорин, Сергей Спиридонов.
Врачи, старший - коллежский советник Михаил Храбростин, младший - титулярный советник Михаил Банщиков.
Содержатели казенного имущества: шхипер, титулярный советник Барсуков; машинный содержатель, титулярный советник Маркелов; комиссар, титулярный советник Денисов; минно-артиллерийский содержатель, кондуктор Хижнякoв.
Священник Михаил Руднев.
СПИСОК УБИТЫХ В СРАЖЕНИИ 27 ЯНВАРЯ 1904 ГОДА
Бак
1) Мичман граф Алексей Нирод- находился на мостике при определении расстояний. Там же погибли: артиллерийский содержатель Василий Мальцев, писарь 1-й статьи Василий Оськин, сигнальщик Гавриил Миронов.
2) Квартирмейстер Иван Костин - при передаче приказаний около боевой рубки.
3) Комендор Дмитрий Шарапов, матрос 2-й статьи Михаил Кабанов, матрос 2-й статьи Федор Эдревиц - пушка Барановского № 35.
4) Штаб-горнист Николай Нагл, барабанщик Донад Кореев - около командира.
5) Комендор Григорий Поснов - 6-дюймовое орудие № 3.
6) Подручный комендор Матвей Дерябин - 6-дюимовое орудие № 2.
7) Матрос Михаил Журавлев - 75-миллиметровое орудие № 18.
8) Машинист 1-й статьи Иван Гребенщиков - у рожка помпы.
Шкафут
9) Комендор Даниил Кучубей - 47-миллиметровое орудие № 26.
10) Комендор Степан Капралов - № 27.
11) Матрос 2-й статьи Карл Спруге — 75-миллиметровое № 26.
12) Матрос 2-й статьи Иван Родионов — № 18.
Фор-марc
13) Марсовый Архип Шевелев — 47-миллиметровое № 29.
Шканцы
14) Комендор Мартемьян Островский, комендор Андрей Трофимов — 6-дюймовое№ 9.
15) Комендор Петр Мухачев — 47-миллиметровое №28.
16) Марсовый Федор Хохлов — 6-дюймовое № 8.
17) Комендор Роман Балабанов — 6-дюймовое № 10.
18) Матрос 1-й статьи Климентий Кузнецов — у элеватора.
19) Матрос 1-й статьи Илья Ковалев, матрос 1-й статьи Кирилл Иванов — 6-дюймовое № 9.
Грот-марс
20) Матрос 1-й статьи Ефим Горбунов, дальномерщик.
21) Матрос 1-й статьи Михаил Араменко — 47-миллиметровое ,№31.
22) Матрос 2-й статьи Кирилл Зрелов — 47-миллиметровое № 31.
31) Матрос 2-й статьи Дмитрий Артасов — «№ 32.
ТЯЖЕЛОРАНЕНЫЕ
После боя отправлены в Гонконг мичман Петр Губонин, квартирмейстер Иннокентий Рыжков, комендор Сидор Мудрин.
Оставлены в Чемульпо 24 человека, из них 2 умерли от ран.
Все оставшиеся в живых из тяжелораненых вернулись в Россию, не будучи в плену.
РАПОРТ КОМАНДИРА МОРЕХОДНОЙ
КАНОНЕРСКОЙ ЛОДКИ «КОРЕЕЦ»
КОМАНДИРУ КРЕЙСЕРА «ВАРЯГ»
27 января в 8 1/2 часов утра, потребованный вашим сигналом, прибыл на крейсер 1 ранга «Варяг», где из письма японского адмирала, предъявленного вам командирами
иностранных судов, стоявших на рейде, узнали об объявлении войны с Японией. Согласно принятому решению «попытаться прорваться» начал готовиться к бою. Команда, энергично руководимая старшим и всеми другими офицерами, успела выбросить за борт: светлые люки, гафели, стеньги, трапы и другие деревянные предметы.
Лазарет и моя каюта еще с вечера были обращены в перевязочные пункты. В 10 1/2 часов утра дал команде обед.
В 11 часов 20 минут по сигналу вашего высокоблагородия снялся с якоря и вступил в кильватер вверенному вам крейсеру.
Опередив на некоторое время «Варяг», в 11 часов 45 минут утра, в ответ на выстрел японской эскадры, открыл огонь из правого погонного 8-дюймового орудия, идя средним ходом. После того как «Варяг» обогнал меня, дал полный ход, стараясь сохранить между судами малую дистанцию. Ввиду получавшихся недолетов и доклада артиллерийского офицера лейтенанта Степанова об его опасении, что, продолжая стрельбу на такой дистанции, снарядов может не хватить на случай сближения с противником, а также чтобы недолетами не поднимать дух неприятеля, временно прервал стрельбу. По дальнейшему сближению с противником вновь открыл огонь, ведя стрельбу из погонного и ретирадного орудия фугасными снарядами.
Пройдя остров Иодольми, увидели ваш сигнал «Меняю курс вправо», и, избегая соствориться с вами для неприятеля, а также предполагая у вас повреждение в руле, положил право на борт и, уменьшив ход до малого, описал циркуляцию в 270°.
Все это время безостановочно поддерживал огонь из двух 8-дюймовых погонных и 6-дюймового ретирадного орудий; было попутно сделано 3 выстрела из 9-фунтовых пушек, но за большими недолетами стрельбу из них прекратил. В 12 1/4, следуя движению «Варяга», повернул на рейд, продолжая стрелять сначала из левого 8-дюймового и 6-дюймового орудий, а затем из одного 6-дюймового. В 12 часов 45 минут одновременно с японской эскадрой прекратил огонь. Японская эскадра оставалась под парами за островом Иодольми.
В продолжение часового боя в вверенную мне лодку не попало ни одного снаряда, было 3 недолета, а остальные перелеты, хотя из последних многие были незначительны. В 1 час дня стал на якорь на рейде Чемульпо.
В 3 часа дня японская эскадра приблизилась к острову Иодольми, пробил артиллерийскую тревогу и приготовился к бою.
В 3 часа 15 минут дня присланный вами мичман Балк передал мне решение уничтожить крейсер «Варяг», свезя предварительно раненых и команду на иностранные суда.
Собрав после этого своих офицеров и сообщив о вашем решении, предложил им, начиная с младшего, высказать свой взгляд о дальнейшем образе действий. Решено было единогласно: предстоящий через полчаса бой неравен, вызовет напрасное кровопролитие, а может быть, и гибель всей команды без нанесения вреда неприятелю, а потому необходимо свезти команду и взорвать лодку до 4 часов дня. Согласившись с ними, я приказал спустить все шлюпки и посадить на них команду, запретив за малостью времени до нападения японской эскадры и ввиду ограниченности места в шлюпках брать с собою вещи. В то же время крюйт-камеры были окончательно приготовлены к взрыву.
Взрывали лодку с помощью 15-минутного фальшфейера, помещенного в промасленную паклю и окруженного картузами с порохом; фальшфейер воспламенялся перовой гальванической трубкой. Из числа охотников произвести взрыв назначил: лейтенанта Левицкого, мичмана Бутлерова, младшего инженера-механика Франка и 3 нижних чинов. В 3 часа 35 минут все шлюпки, за исключением четверки с мичманом Бирилевым, оставшимся у борта, отвалили.
В 3 часа 55 минут последовало два взрыва с промежутками 2-3 секунды, лодка погрузилась на дно, причем носовая часть отделилась и перевернулась, а кормовая разорвалась на части. Этим взрывом пушки всех калибров уничтожены. Шифр, секретные приказы, бумаги, карты, таблицы и сигнальные книги были сожжены.
В шлюпки взяты два судовых образа, царская грамота, серебряный георгиевский рожок, деньги из сундука, вахтенный журнал и отчетность.
Взяты на шлюпки ружья, но приказано было бросить при приближении к французскому крейсеру «Паскаль»; офицеры и команда съехали без вещей. По соглашению с агентом пароходства Восточно-Китайской железной дороги я приказал капитану «Сунгари» испортить котлы и потопить пароход. На нем были открыты все кингстоны и устроен пожар, к ночи пароход погрузился на дно. Донося о сем вашему высокоблагородию, прошу обратить внимание,
что все назначенные к взрыву лодки, рискуя своей жизнью, блестяще исполнили возложенное на них поручение. Во время боя все, начиная со старшего офицера и кончая последним матросом, действовали в бою с удивительным спокойствием, точно они были на обыкновенном учении или на стрельбе по щитам. Все они блестяще исполнили долг свой. Подписал капитан 2 ранга Беляев 2-й».
<< Назад Вперёд>>
